Под маской порока 2. Не отпускай меня (СИ) - Кириллова Наталья Юрьевна "Гэлбрэйт Серина"

Перед возвращением в Тирс я пообещала маме, что всенепременно познакомлю её с зятьями и при первой же удобной возможности приглашу их к нам домой. И в очередной раз порадовалась, что мы всё-таки не люди — никаких вопросов о свадьбе, нашей будущей совместной жизни и потенциальных внуках мама не задала. Да и мама у нас молодая, куда ей бабушкой так рано становиться? Тем более младшая дочь и первого в жизни оборота ещё не сделала.

Запершись в кабинке, я переоделась в униформу, юбку и блузку запихнула в сумку и посмотрела задумчиво на подаренное Вэйдаллом кольцом. Я так и носила его как обручальное и цепочку с кулоном от Галена тоже почти не снимала, только в ванной да при смене ипостаси. Если судить по письмам Вэйдалла, вроде ничего не изменилось, он по-прежнему вёл светскую жизнь, поддерживал дружеские отношения с Вивиан и заодно охранял юную леди Дарро на случай, если тот, кто отравил её недавно, решит повторить попытку. Гален сидел дома и, как я подозревала, банально маялся дурью от безделья. Работы у него нынче нет, сопровождать собрата на светских мероприятиях он категорически отказывался и как при такой непомерной «занятости» Гален не находил времени, чтобы самому мне написать — неясно.

И обидно немного, признаться.

Хлопнула входная дверь и в туалет вошли несколько девушек… четверо, точнее. Зашелестели платья, застучали каблучки туфелек по полу, зашуршало содержимое сумок, перебираемое в поисках нужной вещи.

— …и она сама идет нам навстречу, Евка наша, вся такая важная, одетая ну точь-в-точь как учительница, и нос воротит, — зазвенел голосок Эмибелль, глубочайшего возмущения преисполненный.

Похоже, я стала самой популярной персоной в школе, раз одноклассницам больше нечем заняться, кроме как обсуждать меня в женском туалете. И в какой еще одежде они ожидали меня увидеть? В сценическом корсете? А длинная темная юбка и строгая белая блузка обычная негласная форма женщин-преподавателей, да и не только их. Лидия, например, тоже так одевалась.

— И представляете, даже не поздоровалась!

Это еще кто с кем не поздоровался! Сами первыми отвернулись, сплетницы-несушки!

— А зачем ей теперь с нами, простыми смертными, здороваться? — Беатрис, как слышу, верна себе: и тон пренебрежительный, и вздох тяжелый, наигранный, на радость благодарно внимающей публике. — Отхватила себе женишка богатого, влиятельного, он ее обеспечивать будет, пока не надоест… правда, сомневаюсь, он на ней и впрямь женится. Не женятся члены братства, это всем известно. Так и проходит в содержанках, пока привлекательность не потеряет.

— А я слышала, что Ская она бросила, — с энтузиазмом присоединилась к разговору Керри. — И он теперь день-деньской проводит в легкомысленных развлечениях на улице Желтых лилий. Его там каждый вечер видят.

Где-где Гален время проводит?!

Улица Желтых лилий — одно из самых злачных мест Тирса. Именно там находился единственный городской бордель, пара-тройка игорных и питейных заведений и клуб для мужчин «Маска», в котором я работала.

— Я тебя умоляю! — наверняка Беатрис еще и глаза картинно закатила. — Я с самого начала говорила, что Скай слишком низко летает для высоких Евиных запросов. Эта их леди Тарранси делает из своих подопечных обычных дорогостоящих содержанок, это всему Тирсу известно.

Какой у нас, однако, просвещенный город!

Новый стук двери и девушки, словно по команде, умолкли. Тихие шаги, шорох одежды.

— Здравствуй, Марго, — произнесла Беатрис.

— Здравствуй, Беатрис, — Маргарет всегда говорила тихо, едва ли не шепотом, и глаза на собеседника редко поднимала.

— Видела уже нового учителя? Господина… как его зовут?

— Метьюз, — подсказала Керри. — Господин Метьюз.

— Нет, — ответила Маргарет.

— А я слышала, что тебя на каникулах и в городе не было, — развесистость ушей Керри приятно впечатляла, что, впрочем, неудивительно — ее отец владел крупнейшей городской газетой «Вестник Тирса».

— Я была за городом.

— Да-а? — оживилась Беатрис. — Насколько я знаю, у тебя никого нет ни в городе, ни за городом. Ты же сирота и вообще приезжая приблуда.

Кто-то из девушек захихикал угодливо, подобострастно. Кажется, отсутствие Арианы несильно отразилось на Беатрис, и она успела набрать себе новую свиту.

Я накинула лямку сумки на плечо, отодвинула щеколду и, толкнув дверь, вышла из кабинки. Пестрая палитра взглядов в стиле «не ждали!» от четырех девиц стала мне наградой. Было там и шальное изумление, и откровенная растерянность, и не особо тщательно скрываемое недовольство, и толика испуга. Только Маргарет продолжила невозмутимо поправлять перед зеркалом собранные в пучок светлые русые волосы. И мне показалось, что мое явление народу ее даже не удивило, словно девушка знала, что я была в одной из кабинок.

— Привет, Беа! — воскликнула я радостно, встав между Маргарет и остальными девушками. — Какой сюрприз! Вот уж кого не чаяла увидеть так скоро! А я-то еще стою себе, никого не трогаю, слышу вдруг голос, вроде знакомый, и думаю, ты это или не ты? Нет, решила было, что не ты. А потом прислушалась к вашей беседе и поняла — все-таки ты!

— А-а… — Беатрис смерила Керри гневным, возмущенно-вопросительным взором — почему, мол, не предупредила, что эта в кабинке стоит и подслушивает нахально? — Привет, Ева.

— И остальным тоже приветик, — я помахала рукой Керри и Эмибелль. Те снова отвернулись и принялись уделять повышенное внимание своим прическам и состоянию кожи на лице. А один «старичок» в свите Беатрис все же остался. — Как каникулы прошли?

— Спасибо, хорошо, а у тебя? — Беатрис улыбнулась натянуто, фальшиво, пряча в карих глазах желание оказаться сейчас где угодно, лишь бы подальше от меня. Еще бы — задевать словом или делом невесту, да даже содержанку члена Двенадцати отнюдь не то же самое, что цепляться к бедной приживалке.

— Чудесно! — я тряхнула длинными светлыми волосами, тоже поправила несколько прядок.

Как и неделю назад, Кларисс молчала и избегала смотреть на меня, укрываясь за другими девушками. Странно, что она до сих пор держится Беатрис. По сути, без незримого покровительства Арианы Кларисс мало чем отличалась от нас с Маргарет… или потому Кларисс и терпит общество дочери судьи? Кому охота буквально на финишной прямой учебы в старшей школе превращаться из почетной фрейлины и верной собачонки местной королевы в отщепенца и бедную нелюбимую родственницу?

Беатрис бросила быстрый взгляд на мою левую руку, удостоверяясь, что кольцо по-прежнему находится на положенном ему месте, нахмурилась едва заметно. С одной стороны, предполагалось, что кольцо подарил мне Вэйдалл и что я его невеста. С другой, вся школа знала — а Беатрис и лично видела, — что Гален сделал мне «повторное» предложение руки и сердца возле учительской. И я ответила согласием.

— Мы пойдем, пожалуй, — засуетилась Беатрис. — Увидимся на уроке, — и первой покинула туалет.

Свита послушно, поспешно потянулась следом. Кларисс так и не проронила ни слова.

— Похоже, меня наконец-то начали бояться, — усмехнулась я.

— Скорее опасаться, — поправила Маргарет. — Никак не могут взять в толк, что и с каким мужчиной тебя связывает.

— Завидовать надо молча, — заметила я нарочито наставительным тоном, и девушка улыбнулась понимающе.

Маргарет, как и я, приехала сюда из другой страны, только не из Наринны, а из соседней с Атрией Афаллии. Насколько я знала, девушка сирота, родственников в Тирсе и окрестностях у нее действительно нет, в школу для девочек из состоятельных семей попала по благотворительной программе. Училась Маргарет на отлично, особого внимания не привлекала, если не считать Беатрис с ее вечными попытками задеть тех, кто, в отличие от единственной дочери главного городского судьи, не родился с серебряной ложкой. Маргарет сторонилась и одноклассниц, и людей вообще, предпочитая одиночество любой компании. За все три года учебы и жизни в Тирсе я ни разу не встречала девушку ни на улицах, ни на общественных мероприятиях и гуляниях. В школе мы тоже практически не общались, Маргарет ни к кому не тянулась, а мне как-то хватало и подруг-сирен и потому необходимости дружить с кем-то в классе я не видела.