Аманда Сан - Дождь
- Ками-самураи? – Томо удивленно смотрел на меня. – О чем ты?
Ой. И снова я чувствовала себя виноватой из-за Джуна.
- Ниичан сказал, - попыталась выкрутиться я, - что есть разные Ками. Императорские Ками – наследники императора, а Ками-самураи – выходцы из кланов. У них общие предки, но они воевали между собой. Может, так ты связан с Тайрой и Токугавой.
Томо смотрел с недоверием.
- Никогда о таком не слышал. И если я связан с Токугавой, почему меня не пустили врата, а инугами едва не соскочил со стены?
- Может, ты – наследник его врага?
- Демон, как и всегда, - вздохнул он.
- Я не это имела в виду, - сказала я. – Ты можешь быть наследником другой самурайской семьи.
- Если Ками-самураи есть. Кэти, давай теперь ничего друг от друга не скрывать? Я не понимаю, почему ты мне все это не рассказала.
Он был прав, и я в панике пыталась придумать, как выкрутиться из собственной лжи.
- Ты плохо вел себя, когда я вернулась из Мияджимы, - сказала я, решив давить на вину. – Ты ведь помнишь отель любви и твою попытку оттолкнуть меня?
Он смотрел на меня, как побитый щенок, и мне стало больно.
- Ясно, - сказал он. – Но больше никаких секретов, ладно?
- Ладно, - ответила я. Мы смотрели, как чернила вспыхивают у врат, пока сияние не погасло. – Надеюсь, это спишут на какие-то аномалии, - сказала я. - Здесь все равно нет никого, кроме нас.
- Кэти, - сказал Томо, касаясь моей руки, лежавшей на земле, - может, нам стоит попытаться еще раз? Но когда ты будешь готова.
- Пройти через врата храма? – спросила я, Томо покраснел.
- Я об отеле любви, - он пристально смотрел на меня из-под челки.
Ой. Мое лицо пылало.
- Эм, я…
Он расхохотался.
- И снова краснеем, Грин, - сказал он, взлохматив мне волосы, после чего он встал. – Я все еще не растерял хватку.
- Заткнись, - возмутилась я, - и оденься. Нечего тут светить, - он усмехнулся и надел рубашку. Он схватил блокнот и сунул в сумку, я потянулась за своей сумкой. Он склонился и поцеловал меня в щеку, когда мы шли к автобусу в темноте.
- А знаешь что, Кэти? Ты теперь такая же опасная, как и я.
Интересно, сколько в этом правды?
* * *
Кейтай зазвенел, когда я переодевалась в уютную пижаму. Я долго сидела в ванне, вспоминая, как кожу покалывало от его прикосновений. Он, наверное, думал о том же. Я схватила телефон и нажала на кнопку.
- В этот раз ты в одежде? – спросила я.
- Эм… Кэти?
О, боже. Я побледнела.
- Джун?
- Прости, я… Ты ожидала другой звонок? – я по голосу слышала, как ему неловко.
- Нет! Нет, - как же неловко. – Это неудачная шутка. Забудь. Что случилось?
Стоп. Он ведь не видел облака чернил в Нихондайра? Нужно быть осторожнее.
- Просто хотел узнать, как у тебя дела.
- Все в порядке, - сказала я. – Спасибо за заботу, - я села на край кровати, листая учебник, собираясь делать домашнюю работу.
- Не за что, - отозвался он. – Как… Юу?
- О. Так ты пытаешься пригласить меня в свой круг, Джун?
- Итаи, - тихо рассмеялся он. По телефону его голос очаровывал. Я почти забыла его холодный взгляд. Его голос был теплым. – Обидно. Я думал, мы уже забыли об этом.
- Кто-то, может, и забыл, - сказала я. – Но Томохиро ты все еще не нравишься, Джун.
- А меня тревожат его силы, - ответил он. – Он еще управляет ими? В ту ночь… он казался нестабильным.
- Не знаю, - сказала я. Одно дело – получать от Джуна помощь с чернилами во мне, но обсуждать с ним Томохиро было странно. – Он в порядке. У него были проблемы, когда он перестал рисовать, но все обошлось.
- Так он все еще рисует, - тихо сказал Джун.
- Все в порядке, - возразила я. – Все под контролем, - вот только это была неправда.
- С талантом Юу? Сомневаюсь. Он слишком силен. Я видел, на что он способен, той ночью, потому мне и не по себе.
- Но ты ведь сам сказал, что он может научиться, да? Научиться управлять чернилами?
Джун ответил не сразу.
- Это не одно и то же. Он все равно будет опасным. А если он будет управлять силами, якудза он станет только интереснее.
- Это случилось с твоим папой? Он мог управлять силами?
Джун молчал. Я чувствовала холодок. Когда он снова заговорил, тепла в его голосе уже не было.
- Да, он мог контролировать чернила. Но их нельзя сравнить с силами Юу. Он рисовал им деньги и оружие. Чаще он рисовал наркотики, потому что людям, что их принимали, было уже все равно, где он их взял.
Я не хотела этого знать. Это было слишком страшно, чтобы даже заглядывать в те события.
- Юу не сможет управлять чернилами, пока он не примет, чем является. Тогда чернила перестанут бороться с ним, но только если он примет свою способность, свою судьбу, а не будет убегать от нее. Он все еще будет опасным, но хотя бы сможет управлять силами.
Я молчала. Я знала, что Томо никогда не перестанет бороться с такой судьбой.
- Но я хотел убедиться, что с тобой все в порядке. Мы о многом говорили. Я уж побаивался, что запугал тебя.
- Нет уж, - ответила я. – И это правда, Джун. Ты угадал. Я говорила с тетей, и оказалось, что был странный случай. Мама съела нарисованную питахайю. Она чуть не умерла.
- Хонтоу ка? – спросил Джун. – Серьезно?
Я кивнула, хотя он не мог меня видеть, и вытянулась на кровати рядом с тетрадями и учебником. Я смотрела на порезы на руках и ногах от светлячков.
- И еще кое-что, - сказала я. – Джун, сегодня меня укусил жук. Глупо, но… я испугалась.
- Испугалась? – голос его стал громче, чем обычно. В груди стало теплее от мысли, что он беспокоился обо мне.
- У меня вместо крови текли… чернила. Что это значит?
Молчание. Я сказала что-то не так?
Его голос был холодным.
- Что тебя укусило?
- Светлячок, - сказала я, сердце колотилось. Почему он заговорил так? Что-то не так? Неужели… со мной что-то не так?
- Он нарисовал его, да? – резко сказал он. Глубокий вдох. – Светлячок. Ты была рядом с ним, когда он рисовал.
Я почувствовала раздражение. Почему я должна перед ним отчитываться? Он звучал почти ревниво.
- Знаешь что? – спросила я, дрожа. – Это не твое дело. Забудь мои слова.
Он взорвался.
- Ты думаешь, это все игрушки?
Слова меня напугали.
- Я не должна тебе отвечать, Джун.
- Не во мне дело, - сказал он. – Каждую минуту с Юу ты подвергаешь опасности и свою, и его жизни. Весь мир. Забыла мои слова о бомбе? Зачем ты играешь с огнем, Кэти?
- Ты ничего не знаешь, - я села и обхватила рукой колени.
- Не знаю, - сказал он. – Но ты ведь знаешь? Ему становится хуже. Фейерверки, то, как ты отреагировала на нарисованный мной стакан с водой, и чернила вместо крови…
