Лиза Джонс - Шторм - это Стерлинг
Где-то на середине чувственного скольжения языка на задворках сновидения забрезжила тень понимания. Девушка отринула ее, не желая просыпаться, и позволила языку Стерлинга затянуть ее обратно к сладостным выпадам. Поцелуй был глубокий, страстный поцелуй, который, хотелось ей думать, заключал в себе его любовь.
Бекка выгнулась навстречу его бедрам, пальцы пробежались по мощной челюсти, жесткая щетина эротично покалывала нежную кожу. Вторую ладонь, что упиралась в мускулистую грудь, дразнили упругие пружинистые волоски. Но свет предвещал беду, и где-то в отдалении зазвенел звоночек, проникая сквозь стоны, которые, поняла девушка, были ее собственными. Пиликанье отрикошетило от разума и растворилось в наслаждении, доставляемом его языком. И снова раздался гудок. Довольно громкий, что тут же привело Бекку в чувство.
Руки прижимаются к груди Стерлинга – то есть пригрезившейся версии Стерлинга… Она сглотнула, когда видение отчего-то залил свет, потом заморгала, глядя на собственную руку, лежащую на самой настоящей горе мускулов, припорошенной светлыми волосками. Ее бедра оседлали его… и к сочащейся влагой сердцевине прижимается интересная выпуклость его эрекции.
Ее взгляд пополз вверх и уперся в такой родной бирюзовый с прозеленью взор. Знакомые глаза на точеных чертах лица и взъерошенные волосы. Плюс крайне сексуальная ямочка в центре подбородка, которую она, судя по воспоминаниям, покрывала поцелуями. О боже. Это и вправду он. Она же верхом на Стерлинге.
- Я что, не сплю? – шепотом уточнила девушка.
- Мои ощущения весьма реалистичны, - поддакнул Стерлинг.
В горле пересохло, а взгляд принялся изучать ободранные голубые обои на стенах и настолько же поцарапанную тумбочку - явно не предел ее мечтаний. Она находилась в дешевом мотеле да еще тупо развалилась на мужчине, причем совершенно не помнит, каким образом это произошло. Бекка рискнула было сползти со Стерлинга, как вдруг оказалась опрокинутой навзничь и придавленной сверху его мощным телом.
- Легче, милая. – Его грубоватый баритон распространился вдоль позвоночника, плавя члены, невзирая на ее сопротивление. – Без понятия, что произошло, я только успел заметить неожиданное осознание и мгновенную панику в твоих глазах. Мы спали, когда…
- Почему мы оказались в постели? - спросила Бекка, и тут в сознании краткими вспышками начали наслаиваться изображения. «Склад». Не постель. – Как мы оказались вместе в этом паршивом мотеле?
Телефон, съехав по тумбочке, шлепнулся на пол. Бекка подскочила, адреналин пронзил ее не столько из-за грохота, сколько от осознания, что это она его вызвала. Нахлынули воспоминания о лаборатории. Мильтон испустил дух, они его убили. Бекку разрывали эмоции. Висевшая у кровати картина с цветами закачалась и свалилась со стены. Девушку била дрожь, в лоб вонзились невидимые иглы. Справа от нее попадали на пол выцветшие картинки с изображением Лас-Вегаса.
Стерлинг выгнул бровь.
- Кроме перемещения предметов силой мысли и «усыпления» джитэков, есть что-то еще, о чем мне стоит знать?
Ее захлестнули следующие воспоминания. «Бесчувственные солдаты в лаборатории». Смена изображения: склад и перед ней возвышается Стерлинг, закрывая собой и угрожая оружием отряду враждебных зодиусов. Они свалились без чувств, а Стерлинг – нет. Он не похож на остальных джитэков, но и не человек. Бекка понятия не имела, чтоон, помимо того, что Стерлинг – тот, кто сводил ее с ума.
- Ты не вырубился. – Девушка задрыгалась, отпихивая его и левой, и правой рукой, шлепая по каменно твердой, а еще обнаженной, излишне роскошной груди. - Пусти меня!
- Не имею понятия, почему я не свалился без сознания, когда всех остальных ты лишила сознания. - Он сковал ее запястья, без труда удерживая. – Бекка, почему то, что я устоял, в отличие от прочих джитэков, тебя так взволновало? Ведь, не произойди этого, ты сейчас была бы мертвой или же в лапах Адама, а не рядом со мной.
- Вместо этого я очутилась в дешевом мотеле, причем совершенно не помню, как сюда попала! - От него так приятно пахло. И ощущать его чудесно. Но Стерлинг опасен. Бекка знала, что он за Адама - своего босса и друга.
- Зато живая, - заметил он.
- Потому что нужна тебе, - парировала девушка. – Потому что нужна Адаму. Он джитэк. И Адам джитэк. Все это опасно, ведь параллельная цель Адама - уничтожить человечество. А Стерлинг всякий раз, когда Адам открывает на нее охоту, прикрывается очарованием и обольщением и пудрит ей мозги.
- Я не зодиус, - тут же вскинулся он.
- Но я-то здесь, - произнесла Бекка с горечью, - в постели с тобой, чуть не занявшаяся сексом, и только-только начавшая вспоминать, что произошло. А еще я грезила о тебе. Я же не дурочка. Знаю обо всех этих джитэкских способностях. Мне известно, что ты копался в моих снах. Знаю… - Бекка, затягиваемая пламенем его глаз, потеряла нить рассуждения.
- Ты мечтала обо мне?
Жар прилил к ее щекам.
- Я... угу, только…
Его глаза в тот же миг расплавили Бекку, и он обрушил на нее поцелуй, горячий, прекрасный, подавляющий все желание сопротивляться, поцелуй, пробравший до самых костей. Слишком рано и совсем не скоро он оторвался от ее рта.
- Вот почему мы проснулись прижавшиеся друг к дружке, - проговорил он негромко. – Потому что желаем друг друга с того мгновения, когда четырнадцать лет назад впервые повстречались. Если я промываю мозги, то ты творишь то же самое со мной.
Стерлинг скатился с нее и покинул девушку - потрясенную, тяжело дышащую и жаждущую это твердое тело обратно на себя. И разозленную. Этот мужчина только что обвинил ее в промывание его мозгов! Он предал ее, заставил бояться за него… принудил довериться ему.
Картина, что валялась на полу, с треском взмыла в воздух. Стулья попадали на спинки, стол опрокинулся. Бекка понимала, что происходит. Только не имела представления, каким образом она это проделывает, хотя и рассчитывала, что там, на улице, борясь с ломкой, вызвала у него страх.
Стерлинг плевать хотел на летающие по комнате предметы. Вместо этого он попросту стоял у края кровати с непроницаемым выражением лица и двигающимися желваками. Лампа на ночном столике полетела на пол брызгами стекол. Сумка на трюмо упала на кровать, аккурат между ними, и на матрас, подпрыгнув, выпало несколько пузырьков айса.
Бекка сглотнула, глядя горящими глазами на Стерлинга, соединившись в визуальном поединке. Вокруг них воцарилась тишина, глаза схлестнулись в бешеном, пронизанном сексом противостоянии. Она не осмеливалась довериться ему, а он чуял ее эмоции. Эти пузырёчки айса предоставят ей свободу только лишь на день-другой. Стерлинг знал об этом. Именно оное царило в его бездонном, пламенеющем взгляде.
