Дом на Уотч-Хилл (ЛП) - Монинг Карен Мари

Когда мы шагнули внутрь, я ахнула, вызвав ещё одну ошеломительную улыбку Девлина.

— Джунипер приложила руку к дизайну этого места. Предыдущее его воплощение было далеко не таким впечатляющим.

Кессонный потолок был примерно полметра глубиной, с богато украшенным резным обрамлением, древесина окрашена в цвет золотой металлик, а углублённые панели между — в угольный цвет. Перед огромными сдвоенными арочными окнами свисали сверкающие люстры. Барная стойка состояла из тёмной кожи и дерева, помещение обрамлялось обитыми кожей сиденьями и столами на полу цвета медового дуба.

— Когда оно было построено? — спросила я.

— Строительство началось в 1938 и закончилось двумя годами позже. Где-то в поместье есть альбом с газетными вырезками, чертежами и старыми фото.

— Но Джунипер в то время было… сколько? Всего двадцать или около того?

— Девятнадцать. Старожилы любят говорить, что она вышла из утробы уже с кожаным портфелем и чертежами. Когда ей было двадцать два, через пять лет после рузвельтовского закона об электрификации сельских районов 1936 года, она выступала за то, чтобы в город провели электричество, и в конечном итоге профинансировала первый в Дивинити электрический кооператив.

Создавала архитектурные проекты зданий, основывала электростанции, имела детей, никогда не была замужем. Высокая планка.

— Есть что-то, за что Джунипер Кэмэрон не отвечала в этом городе? — сухо спросила я.

— Насколько я знаю, вопреки общественному мнению, солнце не вставало и не садилось по её команде, — так же сухо ответил он, и мы оба рассмеялись.

— Рада это слышать. Я уже начинала волноваться.

— На первом этаже еда и выпивка, второй для музыки и танцев с комнатами для частных вечеринок сбоку.

— А третий?

— Это квартира Кэлен и Кензи. Они управляют клубом, живут наверху.

Я почти ожидала услышать, что владею данным заведением, и выдохнула с облегчением, узнав, что это не так.

— Но, Зо, ты владелица этого места, так что если хочешь каких-то изменений, тебе нужно лишь дать им знать.

«Ну естественно», — раздражённо подумала я.

— Сделай одолжение.

— Проси, что хочешь.

Напряжённый, горячий взгляд его глаз предлагал всё, что угодно.

— Не говори мне, если я владею ещё чем-то в этом городе. Мне нужно время справиться с тем, о чём я уже знаю.

Он рассмеялся.

— Как пожелаешь. Что будешь пить?

— Бурбон. Со льдом. С верхней полки.

«А почему бы нет? Я владею клубом», — с раздражённым неверием подумала я.

Когда Девлин направился к бару, кто-то сзади крепко схватил меня за локоть. Повернувшись, я призвала каждую крупицу своей силы воли, чтобы сохранить безразличное выражение лица, поскольку мисс Бин понятия не имела, что я отлично знала о том, что она пыталась сделать сегодня утром.

Улыбка Алтеи была яркой при глазах столь холодных, что могу поклясться, я видела в них иней, а одна-две снежинки присыпали её ресницы. Её льдисто-светлые волосы до плеч были тщательно уложены лаком, облегающее чёрное платье без рукавов открывало руки гладкие как бумага и белые как снег и такую же бескровную, бледную шею, украшенную жемчужным чокером. Бриллианты сверкнули, когда она взмахнула в воздухе свободной рукой, воскликнув:

— Вы, должно быть, Зо Грей! Я Алтея Бин. Так приятно познакомиться с вами. Здесь столько людей, с кем я хотела бы вас познакомить, вы просто обязаны пойти со мной.

Она не ослабила хватки, когда я повернулась, лишь чуть сместила её, и теперь её пальцы больно впивались мне в руку.

Улыбка натянутая, черты лица напряжённые, и яд, излучаемый Алтеей, был осязаем. Поскольку я уже пребывала в дерьмовом настроении, я встретилась с ней взглядом и стала прощупывать. «Предупреждена», — напомнила я себе. Я возьму каждый клочок информации об этой женщине, какой смогу получить. К моему внутреннему спокойствию не было доступа, но моя способность оценивать человеческие эмоции, улавливать оттенок души в их глазах, ощущалась как никогда острой и мощной. Я ждала, что на меня обрушатся волны алчности, злобы, негодования.

Я с такой лёгкостью проскользнула внутрь, что меня это скорее ошеломило, и я получила нечто совершенно иное.

Алтея Бин была напугана.

Глубинно, чрезвычайно напугана чем-то или кем-то.

Точно не мной. Тогда кем? Или чем? Я мягко прощупывала глубже… Ага, вот её злоба, поднимающаяся, раскручивающаяся словно…

— Прекрати это! — прошипела Алтея, её улыбка испарилась.

Прекратить что? Я в недоумении разинула рот. Невозможно, чтобы она имела в виду то, что, как мне показалось, она имела в виду.

— Где твои манеры! Мы в Дивинити не поступаем так друг с другом, Зо Грей! Мне без разницы, что ты наследница Кэмеронов, — резко развернувшись, она без дальнейших слов раздражённо удалилась.

— Что, чёрт возьми, ты только что сказала Алтее? — Девлин оказался рядом со мной, вкладывая бокал в мою ладонь. — Я готов был поспорить, что даже стаи летучих обезьян не удержат эту алчную женщину от тебя.

Несколько долгих секунд я не могла ответить. Идея о том, что кто-то действительно почувствовал, как я проталкиваюсь в их голову сквозь окна к их душе, как я себе это представляла, была вне моего понимания. Но с другой стороны, в последнее время всё вне моего понимания.

— Я ничего не говорила, — наконец, сумела выдавить я, что было полной правдой. И всё же она откуда-то узнала, что я делаю. Почувствовала, как я делаю это.

Поразмыслив, я задалась вопросом, не делала ли она то же самое со мной. Я испытывала зудящее, дискомфортное ощущение чуть повыше места между моих глаз, чего никогда не случалось ранее.

Вплоть до того момента я не воспринимала сведения, которые, как мне казалось, я получила пытливыми взглядами… как неоспоримый факт, скорее как тот призрак в арендованной хижине в Западной Вирджинии — я знаю, мама тоже его видела (и всё же в тот единственный раз, когда я подняла эту тему, она резко и быстро пресекла меня). Я думаю, многие люди делают так — вскользь задевают странное, признают, что они «как будто» почувствовали что-то, даже избегают комнаты, которая вызывает необъяснимые мурашки на спине, и всё же отказываются слишком долго размышлять об этом. Мама всегда занимала твёрдую позицию против паранормального, делая упор на науку, математику, физику нормальности и реальности. Она учила меня, что есть лишь один вид магии, и она самая могущественная из всех: любовь.

И всё же мы покинули Западную Вирджинию вскоре после того, как я упомянула призрака.

Теперь я встретила женщину, которая почувствовала, что я делаю это, каким-то образом узнала, что я заглядываю в её голову, и сказала: «Мы в Дивинити не поступаем так друг с другом, Зо Грей», намекая, что другие в городе тоже обладали этой способностью. Какого чёрта? Как это вообще возможно?

Внезапно мне расхотелось встречаться с кем-либо взглядом, чтобы они не начали шарить в моей голове. Я обнаружила себя перед лицом дискомфортной моральной дилеммы, которая выставляла меня в нелицеприятном свете. Мама приучила меня поступать с другими так же, как я хотела, чтобы другие поступали со мной.

— Группа вот-вот начнёт выступление, — сказал Девлин, кладя ладонь на мою поясницу и направляя меня к лестницам. Жар его большой ладони сквозь тонкий шёлк моей кофточки послал дрожь сексуального осознания в места, о которых мне не нужно было думать. Пока мы шли по людному бару, я наблюдала, что одна женщина за другой, а также немало мужчин, провожали моего компаньона голодными взглядами. Дело не только во мне. Девлин Блэкстоун был мужчиной, которого сложно игнорировать. Стоило взглянуть на него, и ты хотел продолжать смотреть, хотя бы чтобы найти несовершенство, благодаря которому легче будет отвернуться.

Лестница со стенами, отделанными каретной стяжкой по коже и потолком столь сажистой черноты, что он казался матовым, позволила мне представить, что ожидать от второго этажа. И всё же, когда мы добрались до последней ступени, я остановилась и уставилась. Считайте меня провинциалкой, но мне никогда не доводилось ходить по модным клубам с друзьями, и даже если такое случалось, маленький городок в Индиане едва ли можно было назвать центром ночной жизни. Я слышала, что если ты хочешь, чтобы комната выглядела более маленькой, надо покрасить её в тёмный цвет, но на втором этаже «Теней» действовал обратный принцип. Зона, отведённая под музыку и танцы, была просторной, абсолютно чёрной, изысканно украшенной золотыми и хрустальными акцентами. Обычно комната беспрерывной черноты показалась бы мне угнетающей, но разнообразие текстур и эклектичный блеск кристаллов и освещения делали её утончённой, завораживающей.