Неспящая красавица - Нотт Тэффи

– Как такое может быть? – вырвалось у нее. С фотокарточки ей улыбался Андрей Голицын.

Что это такое? Провалы в памяти? Какое-то ужасающее совпадение? Может, были какие-то дальние родственницы, похожие на нее? Может, сестры отца?

Надя долго всматривалась в лица на фотографии, пока они не стали расплываться перед глазами. Повертела рамку в руках, но ни подписей, ни каких-либо других подсказок не нашла. Тогда она вернула фотокарточку на место и отвернулась. С этим разберется потом.

Надя перешла к рабочему столу дяди. Кажется, Владимир Адлерберг не был склонен к педантичному порядку: в пыли и паутине лежали книги, листы с заметками – по большей части алхимические формулы, Надя едва ли понимала одну восьмую написанного. Словно бедный родственник, с краю примостилась пыльная чайная чашка. Но в первую очередь в глаза бросалась тонкая книжица в кожаном переплете. Кажется, она должна была завязываться шнурком, но книжку будто кто-то читал и небрежно бросил на стол. И, в отличие от других предметов, пыли на ней не было.

Надя аккуратно ее открыла. Это была записная книжка. С первых же страниц на нее смотрел поток текста, разбавленный формулами. Небрежно записанные даты пометок, какие-то рисунки на полях… Что-то вроде рабочего дневника?

Девушка принялась листать страницы, пытаясь вычленить из написанного хоть что-то, что бы проливало свет на происходящее. Первая запись датирована 1869 годом. Далековато от насущных событий. Надя пролистала дневник, пытаясь отыскать что-то ближе к 1877 году, но внимание ее привлекло иное. Прямо в середине книга зияла неестественным провалом вырванных листов. Барышня провела пальцем по неровным оборванным краям. Три листа безжалостно выдраны.

Она вернулась к листам, предшествующим потерянным. Ноябрь 1873 года. Записи об опытах, крайне сухие заметки. Даже учет потраченных финансов на заказ и установку трех каминов по эскизам дяди. Сумма немаленькая, но граф Адлерберг мог себе это позволить. Одним словом, ничего информативного.

Тогда Надя обратилась к записям после вырванных листов. Даты нет, но на отдельной строке выведено: «Чем ближе к Событию, тем чаще размышляю. Не о том, удастся или нет. Но в случае успеха, должен ли я оповестить о своем открытии? Как это повлияет на общественность? Готовы ли мы к такому?»

Тысяча вопросов и предположений были оборваны в один момент страшным звуком. Звуком, который услышав однажды, ни с чем не перепутаешь.

Снизу послышался выстрел.

Глава 11

Разглядывая богатую библиотеку графа, Андрей толком не знал, что искать. На границе сознания мелькало что-то неопределенное, связанное с ожившими артефактами, ловушками времени, но он никак не мог уцепить мысль за хвост и рассмотреть со всех сторон, поэтому и решил, что книги могут помочь.

Библиотеку Владимира Александровича Андрей мог сравнить разве что с библиотекой самого Магического сыска. Книги стояли по темам и были подобраны со всей тщательностью. По крайней мере те, что он успел заметить. Здесь были и труды Петра Великого, и сочинения Платона, Суворова. Отдельно стояли книги по философии магии. Браунштейн, Вронский, Моррис – все видные деятели магического мира.

Отдельно размещались практические пособия по всем направлениям магии, но больше всего по алхимии. Целый шкап был отведен под периодические издания, где сверху вниз стройными рядами красовался среди прочих «Магический вестник» – ежегодный журнал, в котором публиковались научные статьи и открытия в области магии. Андрей провел пальцами по корешкам: 1875, 1876, 1877… Дальше ряд обрывался. Все верно. Год, когда дом застыл во временной ловушке и некому больше было выписывать «Вестник».

Андрей потянул за корешок последний выпуск. Пролистал до содержания, провел пальцами по фамилиям авторов. Некоторые из имен ему были знакомы, некоторые он видел впервые. Кто-то, чья научная карьера так и не сложилась? Знакомая фамилия вырвала его из задумчивости: граф Адлерберг В. А. Ложа «Пчелиный путь». «Некоторые размышления о так называемых «живых артефактах».

Внутри поднялось необъяснимое волнение. Едва сдерживая дрожь в руках, Андрей пролистал до нужного заглавия. Ага, вот. «Живые артефакты» – то, что в магической традиции принято называть артефактами, в которые подселены живые существа. Например: двигатели с низшими демонами, иногда – нежитью. Также известны эксперименты по подселению в неодушевленный предмет души умершего мага…»

Андрей на миг зажмурился, снова окинул взглядом уютную библиотеку, стараясь успокоить сердцебиение. За окном жарко светило летнее солнце, оглушительно пели птицы, на горизонте хмурилось небо. По всей видимости, намечался дождь. Странная временная аномалия, навсегда застывшее лето за окном первого этажа. И зима, видневшаяся из кухни и зимнего сада. Маг потер переносицу, возвращая мысли в рабочее русло, и вновь обратился к статье.

«Первые попытки предпринимались еще в XVI веке, печально известным Джордано Бруно…» Далее шло перечисление опыта предшественников, Владимир Александрович упомянул всех, кто пытался экспериментировать с тонкой материей душ, но безрезультатно. Андрей торопливо бежал взглядом по строчкам. Вот!

«В настоящее время целесообразность подобного опыта весьма сомнительна, однако…»

Оглушительный звук выстрела заставил Андрея вздрогнуть. Где-то совсем рядом, едва ли не в соседней комнате!

Маг поспешно захлопнул томик журнала, как попало запихивая тот обратно на полку, и ринулся из библиотеки в столовую. Пусто, со стола уже убрали, камердинер, верно, был на кухне. Андрей выбежал в холл ко львам, со второго этажа сбегала Надя, Филипп уже распахивал входную дверь.

– Сюда!

Надя оказалась у дверей, когда оба мага уже спускались с крыльца. Она поначалу даже не сразу поняла, что именно не так в окружающем пейзаже. И только обведя заросший подъезд перед домом пару раз взглядом, поняла. На снегу лежало что-то темное, что-то, что лежать там не должно…

Надя вцепилась в дверной проем, чтобы не упасть.

– Что там? Что случилось? – Позади нее уже собирались домочадцы. Громыхал князь Долгорукий, пытавшийся выпихнуть барышню из дома, чтобы не стояла на пути, его вежливо пытался оттеснить Остин.

– Оставайтесь в доме! – крикнула Надя, быстро обернувшись, – возможно, вышло слишком грубо.

Дознаватели один за другим бросились к телу. Но видели они одно и то же: недвижимое тело на земле. Филипп первым оказался рядом с рыжим камердинером. Илья невидящим взглядом уставился в ярко-голубое небо, которое отражалось в его глазах. Из приоткрытого рта стекала струйка крови, в груди дымилась дыра. Вариантов было немного, но маг все же коснулся холодной руки.

– Что там? – Запыхавшаяся Надя остановилась за спиной Голицына.

– Мертв, – донесся до нее глухой ответ.

Рядом лежал добротный кожаный портфель. Илья выронил его, падая, и теперь портфель сиротливо лежал рядом, чуть утопленный в снегу.

Несмотря на Надин приказ, на улицу высыпали все, кто был в доме.

– Надо занести тело в дом… – тихо предложил Андрей.

– Погодите, это место преступления. Ни к чему не прикасайтесь, – едва справившись со слабостью, смогла произнести Надя недрогнувшим голосом. – В доме больше никого нет. Значит, стрелял кто-то из… нас.

Все трое переглянулись.

– Простите, Надежда Ивановна, а ваше оружие… – первым подал голос Андрей.

– При мне, – Надя показала револьвер. По-прежнему взведенный, она демонстративно отщелкнула предохранитель. – Я была на втором этаже. – Она протянула Андрею оружие рукоятью вперед. – Можете проверить.

Чувствуя себя последним идиотом, Андрей принял «наган» из рук Нади. Специально взялся за дуло, чтобы удостовериться, что оно ледяное. В ближайшее время из него не стреляли. Маг покрутил револьвер в руках и вернул его своей спутнице.

– Простите, Надежда Ивановна. Я должен был…

– Не стоит извинений, – качнула головой барышня. – Нельзя терять ни секунды.