Серебряная Игла (СИ) - Субботина Айя

В отличие от меня.

Для меня смысл прочитанного понятен только в воображении.

Это очень странно, но одновременно и увлекательно.

— Довольно! - резко останавливает визитер, и я тут же замолкаю.

В тишине комнаты слышен только скрип половиц под тяжелыми шагами. Прихрамывающими. К нам поднимается отец. Незнакомец тоже это слышит, поворачивается к двери и просто ждет, когда та откроется. Отец стоит на пороге мрачный, как туча, но все-таки, прежде чем открыть рот почтенно кланяется чуть ли не в пояс. У моего родителя скверный и тяжелый характер, и этот жест вежливого почтения - чуть ли ни единственный, который мне доводилось видеть. Значит, кем бы ни был человек в черном - отцу придется с ним считаться, хочет он того или нет. И что-то мне показывает, что если бы была возможность избавиться от его визита - отец бы все для этого сделал. Но его мнения никто не спрашивал.

— Это правда необходимо? - спрашивает он, переводя взгляд с мужчина на меня - и обратно.

— Необходимо все, что мы посчитаем нужным, - холодно отвечает мужчина, подходит ко мне и вынимает книгу из мох сопротивляющихся пальцев. Взамен из другого его рукава, словно по волшебству, появляется костлявая рука, протягивающая взамен другую книгу. И снисходительно разрешающая улыбка в ответ на мой вопросительный взгляд.

Я хватаю подарок, отползаю в дальний угол и с жадностью впиваюсь в строчки.

— Я правда должен терпеть это здесь? - слышу скрипучий голос отца. - Для чего? Ждать. Пока однажды она… просто сожжет нас всех или поднимет мертвецов, или…

— Мы так решили. Ты принял наше предложение и взамен получил щедрую плату. Не слишком разумно обсуждать условия сделки, когда мы свою часть выполнили, а ты - нет.

— Мне не говорили, что я должен буду терпеть это… столько лет!

Что-то не так с книгой, которую дал мне незнакомец. Я понимаю это только сейчас, когда пытаюсь оторваться от чтения и сосредоточиться на их разговоре. История на страницах не отпускает, концентрирует мое внимание, вынуждая снова и снова вчитываться в один единственный абзац, написанный неряшливым, совсем не каллиграфическим почерком.

Почему отец называет меня «это»?

Или они говорят о чем-то другом?

О чем они вообще говорят?

Крепко жмурюсь, пытаясь сосредоточиться на разговоре, но смысл их слов неумолимо ускользает. Я уже вообще не понимаю, кто этот человек, откуда он взялся в моей темнице и почему вместе с ним пришел отец? Или они пришли по отдельности? Почему я вообще взаперти? Меня снова наказали?

— Ты будешь присматривать за ней столько, сколько нужно, - приказывает незнакомец, но я уже почти не понимаю, что это, о ком и почему.

— Если это станет неуправляемым - я использую сколу! - свирепеет отец.

— Нет! - рявкает человек в черном и резкий звук его голоса дарит мне еще пару мгновений рассудка. - Или ты будешь жалеть об этом всю свою жизнь. Вряд ли долгую.

Белоснежная страница книга затягивает в себя, словно в водоворот, заставляя думать о чем угодно, но только не о происходящем.

Глава четырнадцатая

Глава четырнадцатая

— Мой отец собирался использовать сколу, чтобы… - Я замолкаю, потому что просто не могу произнести это вслух.

Кайлер тоже молчит, но что-то в выражении его лица заставляет думать, что он и так знает, что я собиралась сказать.

— Ты знал, для чего это нужно, да?

Кивает, спокойно и отрешенно. Даже слегка разочарованно, как будто в первую очередь я должна была спросить что-то другое, более важное, а не вот эту банальщину.

— Черт, как я вообще могла это забыть?! - С досады хочется треснуть себя по загривку, хоть умом понимаю, что в тот день ко мне приходил совсем не простой человек, даже если пытался замаскироваться под таумати. Хотя, не так уж он и старался.

В тот день меня проверили. Посмотрели и пощупали, как жабу на разделочной доске. Только кишки не выпустили - и на том спасибо.

Всего несколько дней назад я думала о своих родителях как о людях, которые все равно меня любили, а резкими были только потому, что со мной всегда было много хлопот. Даже почти посыпала голову пеплом, раскаиваясь как минимум в половине вещей, которые делала просто чтобы разозлить отца, досадить матери или довести до слез Тэону за ее вечные придирки к моей внешности. Я поняла и признала, что была нужна своей семье, которая до последнего меня оберегала.

Но, как это всегда случается в дурных историях, в самый безмятежный момент на поверхность всплыл старый разбухший утопленник. Фигурально выражаясь.

— Ты же хотел от меня избавиться? - На всякий случай становлюсь подальше, потому что больше не могу доверять не то, что прошлому, а даже собственной памяти.

— Нет.

— И поэтому притащил ту маленькую дрянь.

— Вряд ли ты не заметила, что она была под стеклом, - напоминает Кайлер.

— Не уверена, что могу верить этим воспоминаниям.

— Мне всегда нравилась твоя разумная предосторожность, Йоэль, - лишь слегка улыбается он. Одними губами, потому что его взгляд так же холоден и непроницаем, как и стены вокруг. Хотя, пожалуй, даже в них больше жизни. - Хотя, должен признаться, некоторые твои поступки до сих пор вгоняют меня в ступор.

— Так зачем ты ее притащил, если не собирался отправить меня на тот свет?

Он скрещивает руки на груди, надменным жестом подбородка как будто передает эстафету в нашей резкой словесной перепалке, предлагая мне удивить его еще раз и ответить на свой же вопрос.

— Хотел проверить? - Даже странно, почему я не подумала об этом раньше. - Убедиться, что я действительно та самая странная непредсказуемая химера.

— Ты к себе несправедлива, Йоэль.

— А ты явно не в своем уме, раз собирался заполучить меня таким идиотским способом. - Смеюсь, наконец, слаживая в одно все кусочки мозаики. - Сначала не отдал меня таумати. Потом запер в своей комнате, чтобы я никуда не далеко не делась, а потом, когда замаячила перспектива, что «сокровище» уплывет из рук, решил позвать под венец. Какая великолепная многоходовая партия. Жаль, что напрасно.

Новое от 10.05. (1)

Он долго не отвечает, и начинает откровенно раздражать, превращаясь в ослепительно чистое пятно посреди обгорелых стен моего дома. Словно Взошедшие нарочно сунули его мне под нос, чтобы показать, каким ужасным стало место, за которое мы с сестрой так отчаянно боролись.

— Я не единственный, кто знает о твоем существовании, Йоэль.

— Ты хотел сказать, не единственный, кто знает, что я такое?

— Мне не нравится такая формулировка, - брезгливо морщит нос Кай, - но в целом она верна, да. Не думай, что тебя оставят в покое только потому, что за тебя может вступиться Император. Когда в игру включатся такие силы, даже Ашес будет вынужден отступить. А если попытается вмешаться…

— Мне не нравится эта зловещая многозначительная пауза, - копирую тон его предыдущей фразы, и тоже морщу нос. Стараюсь казаться беззаботной, хотя на самом деле внутри все противно сжимается.

Кайлер всегда был странным.

Его интерес ко мне и странная, ничем логически не обоснованная «опека» всегда вызывали вопросы и подозрение, но он никогда не бросал слов на ветер. Не пытался казаться значительным и всесильным, не делал никаких намеков на свою причастность к каким-то «особенным силам». Он и сегодня не стал бы выкладывать карты на стол, если бы я не моя удачная скороговорка, которая буквально вынудила его развязать язык. Поэтому, его слова про то, что Ашесу не следует вмешиваться, выглядят совершенно правдивыми. Вряд ли он стал бы бросаться такими громкими заявлениями просто так.

— Что это за силы? - Сомневаюсь, что он ответит, но попытка - не пытка.

— Ты поверишь, если я скажу, что знаю не так много, как кажется?

— Нет, не поверю.

Кайлер ведет плечом и снова надолго замолкает.

— Не хочу выглядеть параноиком, но я предпочел бы продолжить наш разговор в более… подходящем и безопасном месте.