Охотник на демонов (СИ) - Вин Милена

– Все эти вещи принадлежат мне и вашему отцу, – спустя какое-то время сказала Аврелия. – Думаю, вам лучше ночевать поближе к выходу из пещеры… – Она вдруг замолкла, поджав губы, и растерянно потупила взгляд. До этого момента мама старалась не акцентировать внимание на отсутствии наших крыльев, и сейчас мне казалось, что, невольно затронув болезненную тему, она внезапно осознала, с чем нам пришлось столкнуться. – Простите, мои родные, – ласково шепнула мама, вновь посмотрев на нас. В уголках ее глаз блестели слезы. – Мы с отцом найдем место повыше.

У Далии был особый дар. По крайней мере, я считала это даром – ее умение понимать, что чувствует другое существо, и находить подходящие слова утешения. Но сейчас слова были излишни; Далия подошла к матери и стиснула ее в объятиях, так, будто она была всего лишь ее видением и в любой момент могла исчезнуть. И хоть где-то глубоко внутри у меня зародилось желание обнять маму, я продолжила стоять, молча наблюдая за проявлением любви со стороны. А она ждала, когда я осмелюсь подойти к ней, – об этом сказал ее мимолетный грустный взгляд.

– Отдыхайте, милые, – тихо произнесла Аврелия, осторожно отстранившись от Далии. – Я принесу вам еды и сменную одежду. Постарайтесь поспать. Вечером начнется торжество, но не только в честь короля, а еще и по случаю вашего возвращения. Сегодня вы невероятно сильно осчастливили меня.

Мама запечатлела легкий поцелуй на лбу Далии, а после подошла ко мне и осторожно коснулась губами моей щеки. Это прикосновение было столь нежным, полным любви и ласки, что я не смогла сдержать улыбки.

Когда Аврелия оставила нас одних, Лия, наконец, выплеснула все обуревавшие ее эмоции и мысли.

– Лив! – вскрикнула она, крепко обняв меня, а затем, продолжая обольстительно улыбаться, повалилась на кровать, застеленную легким белоснежным покрывалом. – Я еще никогда не ощущала себя настолько счастливой! Мысль о том, что родителей нет в живых, приносила мне столько боли с того самого дня, как я все вспомнила. Потому-то я и старалась с тобой не говорить… Не могла смотреть на тебя без слез. Но кто бы мог подумать, что в один день все кардинально изменится. Они живы. Я так счастлива, Лив…

Голос Далии постепенно стих, и я заметила, как по ее щекам потекли слезы. Я опустилась на кровать, прилегла рядом с Ли и, перевернувшись набок, взглянула в ее льдисто-голубые глаза, полные молчаливой грусти и в то же время нежности, некой благодарности.

– Это странно… – шепотом продолжила Далия. – Рядом с родителями я чувствую еще больший груз ответственности. Теперь я боюсь потерять не только тебя, Лив. Понимаешь… я рада, что они живы. Но мне грустно от того, что когда-нибудь они вновь оставят нас.

– Стоит ли так много думать о будущем и забывать про настоящее? – Я старалась говорить тихо, боясь, что нас кто-нибудь услышит, и ласково, чтобы Лия не заметила моей боли, стоявшей в горле горьким комом. – Не переживай, Ли, – продолжила я, обхватив горячую ладонь сестры. – Больше нас никто не разлучит. Я никому этого не позволю.

Далия улыбнулась, забавно шмыгнув носом, и вытерла пальцами мокрую щеку. Некоторое время мы лежали, наслаждаясь тишиной и покоем, хотя внутри меня бушевал ураган непонятных чувств. А потом Лия решилась прервать затянувшееся молчание:

– Спрашивай. Я же вижу, ты прямо-таки тонешь в пучине вопросов.

Я благодарно улыбнулась ей, но в итоге задала вопрос, который не так сильно волновал меня:

– Кто такие валькирии?

– Это наша мама. – На губах Далии растянулась теплая улыбка. – Мы тоже с тобой должны были стать валькириями по окончании обучения у мастеров. К сожалению, ими становятся немногие. Только лучшие. Валькирии – это воительницы Мортемтера. Они были связующим звеном между миром живых и миром мертвых. Вроде моста, через который проходят павшие демоны. С помощью своей магии валькирия способна направлять души погибших в Пустоту, где демоны погружаются в глубокий сон, чтобы спустя века возродиться в новом обличии.

– А что происходит с теми, кого валькирия не смогла отправить в Пустоту?

Поджав губы, Далия задумалась. Кажется, она и сама не знала ответ на этот вопрос.

– Может, эти души не получают шанса на возрождение? Надо будет поинтересоваться у мамы. Я никогда об этом не думала. Мне казалось, валькирии являются постоянным мостом между мирами.

– А что насчет Элуны? – вдруг вырвалось у меня, и я закусила от волнения губу, заметив, как напряглась Далия. – Она сильнее валькирий?

– Не знаю, честно… – Лия отвела от меня взгляд, будто пытаясь таким образом избежать моего любопытства. – Давай поспим до вечера? Не хочу пропустить все веселье.

Так и не взглянув на меня, Ли легла на спину и закрыла глаза, нагло проигнорировав мой интерес. И почему-то сейчас я не верила, что она ничего не знает об этой девушке. Возможно, с тайнами матери я готова была смириться, но вот молчание Далии невероятно сильно терзало меня. Они так старательно избегают всех тем о белой леди, что мне ничего не остается, кроме как поинтересоваться у мужчин. Вначале первой мыслью было обратиться с вопросами к Каю, ведь он не раз утолял мое любопытство, но потом ко мне медленно пришло осознание, что теперь я вряд ли смогу так просто с ним заговорить. И понимание этого оказалось ударом – тяжким, режущим.

Раздавленная и мучимая мыслями, я долго еще лежала, прокручивая в голове все события этого дня, до тех пор, пока не провалилась в глубокий и беспокойный сон.

Глава 13. Ночь зимнего солнцестояния.

Мне снилась охота. Однажды мы с Далией и другими охотниками ушли глубоко в лес, чтобы поохотиться на оленей. Красивые и величественные создания. Это была не первая моя охота; наверное, потому я чувствовала себя так уверенно. Тогда я отбилась от отряда и сама нагнала самку северного оленя. Пустила в нее стрелу без размышлений. Но стоило пронизанному ядом наконечнику воткнуться в тушу лесного создания, меня сковало странное чувство, которое раньше я не могла описать словами. Сейчас я знала, что это было. Страх.

Тогда я впервые ощутила липкий, противный, скользкий страх, сковавший меня своими невидимыми щупальцами. Когда я подошла к оленихе, она уже была мертва. Но я не почувствовала ни облегчения, ни удовольствия от этой ненужной жертвы. Я заметила, что самка была беременна. И осознание того, что я забрала не одну, а несколько жизней, навалилось на меня тяжким грузом. С тех пор я не люблю охоту.

Наверное, беспокойный сон еще долго удерживал бы меня в прошлом, где я неподвижно стою рядом с оленихой и чувствую, как слезы наполняют мой источник. Но голос Далии и легкое прикосновение к моему плечу помогли мне вырваться из лап воспоминания, которое я предпочла бы стереть из своей памяти.

Я лениво приоткрыла глаза и взглянула на склонившуюся надо мной охотницу.

– Так ты все пропустишь, лежебока, – сказала она, улыбнувшись, и выпрямилась.

Далия преобразилась. Собранные в хвост волосы подчеркивали изящные черты ее лица, а темная туника и кожаные рейтузы делали ее невероятно сильно похожей на мать.

– Вставай, Лив. Демоны уже собираются внизу. Отец скоро начнет свою речь. – Далия придвинула ко мне стопку сменной одежды и спешно направилась на выход. – Переодевайся. Жду тебя внизу!

Она оставила меня одну, а я еще несколько минут полежала, сверля взглядом ткань балдахина, словно пытаясь прийти в себя после сна. Присутствовать на празднестве не было никакого желания. Я никогда не понимала этого общего веселья, безудержных танцев, бесконечных разговоров за выпивкой и не стремилась к подобному времяпровождению. Охотники частенько выбирались в столицу, засиживались в тавернах до утра, делая вид, что они такие же, как люди, и что веселье им не чуждо. А я не понимала этого; не понимала, как можно притворяться тем, кем ты не являешься.

Но сегодня мне предстоит натянуть на себя радостную маску и скрыть за ней свое равнодушие. Ради Далии. Ради нее я готова это стерпеть.