Счастье в декларацию не вносим (СИ) - Снежинская Катерина

– Я просила убрать, а не убивать, – таможенница попыталась сморгнуть разом подперевшие к глазам слёзы, но вроде бы у неё ничего толкового не получилось, потому как всё кругом поплыло, теряя очертание, будто на рисунок, сделанный тушью, щедро водой плеснули. – Живодёр, убийца….

– Да живая она, – промямлил василиск из-за пелены, – через час очухается. Ну, может, через два. Не волнуйтесь, всё хорошо будет.

– Изверг! – выдала Эль напоследок.

И рухнула перезревшим жёлудем на руки вовремя подоспевшему Валю.

Агент крякнул от натуги, но ношу всё-таки удержал, неловко развернулся – камера на самом деле была тесной, да ещё василиск очень старался не наступить на окоченевшую мышь – и вышел.

– Во что бабьё с мужиками-то делает, – протянула охранница, глядя в спину турагента, – аж жуть берёт, ведь в рог крутят.

Стражница потопталась, переступая с ноги на ногу, наклонилась, кряхтя, подобрала крысиную тушку, сунула её в карман и потопала вслед за василиском, не забыв тщательно запереть дверь камеры.

Она давно тут работала, потому и успела усвоить: лучше перебдеть, чем наоборот. В смысле, стоит заранее предусмотреть все господские прихоти, даже самые дурацкие. Иначе собственная башка пострадает, а она одна, другой никто не приставит.

***

На этот раз Эль к себе возвращалась медленно и неторопливо, не мешая приходить в себя, осторожненько, по очереди выталкивая на поверхность воспоминания, и никакие гномики не мешали.

Сначала девушка вспомнила, как сеидхе потребовал от неё зачем-то выругаться рядом с неизвестным господином, да ещё и в спину толкнул обидно. Она пошла, хотя больше всего хотела развернуться и оставить «безопасника» наедине с его сложносочинёнными замыслами, но проблема была в том, что как попасть домой или хотя бы в гостиницу, таможенница понятия не имела, потому и пошла.

Возле мужчины, на кого а’Дагд указал, она послушно споткнулась, вот только ни одно ругательство ей на ум не пришло, поэтому Эль и пробормотала: «Хранители, как неловко!». Но господин вздрогнул так, будто его отборной гномьей бранью окатили и отвернулся.

Вроде бы Эль ещё Валя приметила – он в сторонке стоял, полускрытый очередной колонной и кажется с кем-то ругался, по крайней мере, жестикулировал василиск очень эмоционально, что, вообще-то, ему не свойственно. Девушка ещё хотела к нему подойти, потом решила было вернуться к сеидхе, но первое показалось неудобным, второе глупым, поэтому она пошагала вперёд, на балкон. А там…

Да, точно, на огороженной невысокими перильцами террасе, романтично опираясь на балюстраду локтями, любовался звёздами Прат. Он как бы не заметив Эль, томно-многозначительно зачитал то ли сонет, то ли просто стих. И после этого полный провал, чернота. Следующее: камера, мышь и туфля.

Только туфля, не считая платья.

Эль, не открывая глаз, схватилась за голову – и никакой гигантской диадемы не обнаружила, впрочем, маленькой тоже не было. Ожерелье, понятное дело, кануло в безвестность, прихватив с собой все остальные украшения. Девушка глухо застонала.

– Что с вами? – заботливо поинтересовался рядом очень знакомый голос, – вам плохо?

– Мне хорошо, – заверила его Эль, зажмуриваясь покрепче. А, может, пронесёт? Может, получится опять сознание потерять или всё окажется просто сном? Так даже лучше выйдет. – Он меня убьёт.

– Кто? – уточнили по-прежнему с материнской заботой.

– А’Дагд. Я потеряла украшения…

Темнота тихонько рассмеялась.

– Во-первых, господина капитана вам бояться больше не стоит, – заверили её ласково. – А, во-вторых, не стоит так переживать из-за обычных стекляшек.

– Стекляшек? – удивилась Эль и додумалась наконец глаза открыть.

Каменной камеры больше не было, а имелась роскошная, хоть мрачноватая и излишне помпезная, в багрово-чёрно-золотых тонах, спальня. И ещё Валь, сидящий в кресле рядом с кроватью, размерами смахивающей на стоянку для кентавров.

– Ну конечно стекляшек, – подтвердил василиск. – Правда, подделки выполнены весьма удачно, да ещё с тонко наведённым мороком, уже поэтому они кое-чего стоили, но зачем вам фальшивки?

– Фаль-шив-ки, – тихонько повторила Эль, будто пробуя слово на вкус.

Отчего-то накатила обида, а вот откуда она взялась, девушка и сама не очень-то поняла: то ли оттого, что она за обычную бижутерию так переживала, то ли потому, что сеидхе на неё стекло нацепил. Хотя последняя версия никакой критики не выдерживала. Какая разница подделка или нет? Не обручальное же кольцо подарил.

– Не расстраивайтесь, – эдак мягонько улыбнулся василиск. – Посмотрите сюда. Как я и обещал, она в полном порядке.

– Кто?

Эль машинально повернула голову туда, куда агент показывал и… Нет, в этот раз таможенница вопить не стала, лишь выдала придушенный звук, до носа натягивая покрывало. Наверное, вопля не получилось потому, что теперь мышь была в клетке – птичьей, вызолоченной. А, может, потому, что зверёк не двигался, лежал на спинке, выставив странно раздувшийся живот. Или просто голос Эль сорвала всерьёз?

– Что это с ней? Заболела? – пробормотала таможенница.

– Просто объелась. Пока вы спали, она ела. Ну а теперь тоже спит.

– А можно её… Ну, куда-нибудь.

Девушка независимо помахала рукой, мол, не очень-то ей интересно, уберут грызуна или нет.

– Вам стоит только приказать, – кажется, василиск то ли обиделся, то ли растерялся. – Но мне показалось… Впрочем, это неважно.

– И впрямь, – согласилась Эль, судорожно ощупывая себя под одеялом. К счастью, платье оказалось на месте, хотя, наверное, жутко мятое. – Гораздо важнее, что произошло. Я где?

– У меня в гостях, – Валь изобразил поклон, не вставая с кресла. – Это мой дом. И, предупреждая ваши вопросы, мы до сих пор в Полуночье. Моя вина, что вас сразу доставили не сюда, а в менее приятное место, не сумел растолковать. К сожалению, слугам всегда приходится буквально разжевывать каждый шаг. Вы знаете, как это бывает.

– А то, – согласилась таможенница, слуг видевшая только издали, да и то чужих. – Но я всё равно ничего не поняла.

– Но нужно ли понимать? – василиск улыбнулся тонко, изящно. – Капитан вёл свою игру, господин Прат свою, ну а у меня собственная. Вот только я, в отличие от других, вас впутывать не собираюсь. Отдыхайте, наслаждайтесь удобствами и, надеюсь, моим обществом. Как только я смогу вернуться в Рагос, а случится это, думаю, в ближайшее время, вы снова окажитесь дома. Никаких ограничений и требований, уверяю. Ваши сложности с СМБ я тоже улажу.

– А прямо сейчас нельзя? – буркнула Эль.

– К сожалению, нет, – сокрушённо развел руками василиск. – Для начала мне необходимо закончить дела, чтобы решить свои трудности, – слово «свои» он выделил особо. – А после возвращения я сделаю предложение, от которого, мне кажется, вы не откажитесь.

– Что за предложение?

– Ну я же сказал: после возвращения, – мягко укорил агент.

– Не спросишь, не узнаешь, – под нос проворчала таможенница, садясь и подпихивая под спину подушку. – Куда подевались остальные и с чего это мне вдруг на балконе поплохело, вы тоже расскажете в Рагосе?

– Вы же умная женщина, госпожа Данери.

– Видимо, не очень, – девушка собрала растрёпанные волосы в хвост, но тут же и отпустила их, перебросив за спину. – То есть, я не пленница?

– Ни в коей мере, – горячо заверил Валь, – вы моя гостья. А сейчас позвольте откланяться, вынужден удалиться. Всё необходимое вам будет предоставлено по первому требованию.

– Мышку, – напомнила Эль, – мышку забыли.

– И что мне с ней делать? – поинтересовался агент, озадаченно рассматривая спящего и вроде бы даже похрапывающего зверька.

– На волю отпустите, – хмуро посоветовала девушка, – к мышатам.

– А вы оказывается сентиментальны, – заметил василиск и наконец-то убрался, прихватив с собой клетку.

– Дела-а, – протянула таможенница, обхватывая колени руками, а сверху подбородок пристраивая.

Дела и впрямь вырисовывались странные. Если следовать законам авантюрного жанра, то выходило, что её – Эль – могли похитить только с одной целью: чтобы покуситься на единственное богатство бедной девушки. Просто ни зачем другим она и даром никому не сдалась.