Райчел Мид - Дитя бури
Я напряглась.
— Прямо как Эзон.
— К несчастью, да.
— К несчастью? Вы же один из них! У вас же должен быть пунктик на людях!
— Разумеется, у меня он есть. Он у нас у всех имеется — и у женщин, и мужчин. Вы пахнете мускусом и сексом. Этот запах просто кричит о плодородии. Он взывает к нашим самым глубинным, самым примитивным инстинктам, связанным с размножением. Для народа, дети которого начинают вырождаться, это кое-что да значит. Да, я понимаю мужчин вроде короля Бурь и Эзона, но… — Он пожал плечами. — Я никогда не спал с женщинами, которые не желали меня, ни разу не брал их силой. Даже человеческих женщин.
— Кажется, вы исключение из правил.
— Нет. Я и раньше вам говорил, что лишь немногие из нас посягают на людей. У вас хватает собственных насильников. Они тоже составляют лишь малую часть от общего.
Я сдвинулась и откинула голову на спинку кресла.
— Что ж, довольно справедливо. Валяйте, рассказывайте дальше.
Дориан явно удивился и задумался на мгновение. Он словно не верил своим ушам. Надо же, я осмелилась указывать ему, что делать. Я и сама в это не верила.
— Прекрасно. Амбиции короля Бурь простирались далеко за пределы этого мира. Он хотел захватить еще и ваш.
— Невозможно.
— Это не так. Мечта вернуть себе родину горит в каждом из нас. Она подталкивает многих на решительные действия. Он обеспечил себе серьезную поддержку, набрал целые армии желающих совершить переход во имя исполнения этой мечты. У него была сила, необходимая для того, чтобы осуществить это. Он планировал полномасштабное вторжение в ночь Самхейна. В нем участвовали бы и блистающие, и духи.
— Так что же произошло? Судя по всему, это не сработало?
Дориан снова поставил локоть на ручку кресла и подпер рукой подбородок, как на троне. Великолепная шевелюра ниспадала с одной стороны его лица, будто волна расплавленной меди.
— Сейчас расскажу. Сначала мне хотелось бы узнать ваше мнение по поводу всего этого. Что вы думаете насчет его плана в свете ваших прежних, таких благородных рассуждений о захватчиках, о том, что покоренные просто должны смириться с собственной участью? Если бы наша сила одолела вашу в честной схватке, то вы спокойно примирились бы с этим?
— Ненавижу гипотетические вопросы. — (Он лишь улыбнулся на это.) — Что ж, ладно. Примирение — забавная штука. Полагаю, что если бы наши армии и вся инфраструктура были уничтожены, то мне до некоторой степени пришлось бы смириться с фактом. Понравилось бы мне это, или же я просто оставила бы все как есть? Пожалуй, нет. Скорее всего, я так и продолжала бы драться, искала бы хоть какой-нибудь способ изменить порядок вещей.
— Тогда, возможно, вы понимаете наше отношение к вам и к миру, который вы населяете.
— Да, но почему бы вам не забыть об этом? У вас тут просто великолепно.
— Вы противоречите сами себе.
— Что ж, согласно тому сценарию, который вы изобразили, у нас нет выхода в другой мир. В вашем новом мире мы становимся рабами.
— По-вашему, это большая разница?
Я уставилась на один из мигающих факелов.
— Нет. Скорее всего, нет. Не знаю.
Он заставлял меня симпатизировать джентри, и мне это не нравилось.
Я снова повернулась к Дориану.
— Что же случилось потом? Неужели мне нужно пойти и прикончить этого короля Бурь?
— Увы, нет. Он уже мертв. — Дориан секунду следил за мной, словно оценивая, но зачем — непонятно. — Роланд Маркхэм убил его.
Я выпрямилась.
— Что?
— Вы этого не знали?
— Нет. Конечно нет. Я до сего дня даже ничего не слышала об этом короле Бурь.
Этот ответ поверг Дориана в меланхолию, но через мгновение к нему вернулось прежнее легкомыслие.
— Я просто поражен. Король Бурь — едва ли не самое громкое дело в карьере Роланда Маркхэма. Как вы могли не знать? Разве он не ваш отец?
— Отчим. Но именно он учил меня. — Я прокрутила информацию в голове. — Не знаю, почему Роланд ни разу не говорил мне об этом. Когда все случилось?
— Ну, примерно… тринадцать лет тому назад. Может, четырнадцать.
Примерно тогда Роланд стал натаскивать меня. Совпадение? Или угроза вторжения сил Мира Иного так испугала его, что он проигнорировал все желания моей матери?
Я молчала, и Дориан продолжил:
— Неудивительно, что у Роланда Маркхэма тут своя слава. Но кое-кто говорит, что по части убийств вы оставили его далеко позади.
— Жаль, что вы, ребята, считаете меня такой кровожадной мстительницей.
— Предубеждения работают в обе стороны.
— Да бросьте. В половине случаев я просто отсылаю их назад.
— Вы убили достаточно народа, чтобы запугать большинство из тех, кто был сегодня в главном зале.
— Но вы ведь не поэтому рассказываете мне свою историю?
— Совершенно верно. — Он подлил еще вина. — Вы отважны, Эжени Маркхэм. Да, отважны, сильны и красивы. Но ваши принципы и взгляды на мир — на оба мира — размыты. Вы не понимаете нас. Мы ведем себя так не от дурной природы. У нас есть на это причины.
— В точности как и у меня. Я убиваю не ради удовольствия.
— Что ж, я сам себе удивляюсь, но все же понял вашу точку зрения. Вы делаете все это из преданности своему виду, хотите защитить людей, видеть, что они живут лучшей жизнью.
— Сейчас вы скажете, что занимаетесь в точности тем же самым.
Он громко рассмеялся густым, мелодичным смехом.
— Не может быть! Эжени, неужели мы наконец-то пришли к взаимопониманию?
— Вы больше не зовете меня Одиллией, — заметила я, не реагируя на вопрос.
— Мы не на публике. Это не имеет значения.
— Как вам угодно. Итак, когда король Бурь собрал свои армии и союзников, вы были одним из них?
Легкомыслие Дориана испарилось.
— Да, был фактически одним из самых ярых союзников.
— Вы снова сделаете это, если представится случай?
— Ни секунды не сомневаясь. Я отдал бы все за то, чтобы увидеть его мечту исполненной. С тех пор как он погиб, пророчеств и предсказаний хоть отбавляй. Они нашептывают об иных возможностях, которые могут появиться в будущем. Все это я беру во внимание.
Я промолчала, потом спросила:
— О чем вы думаете?
— Пытаюсь решить, стоит ли мне нарушить обет гостеприимства и убить вас. — Хорошее настроение снова вернулось к Дориану. — Знали бы вы, как я рад, что вы остались на ночь. Я годами так не развлекался. Однако вы меня не убьете. По крайней мере, не сегодня, и пророчество тут ни при чем.
Я снова посмотрела на него, и улыбка внезапно появилась на моих губах.
— Да ну? Откуда столько уверенности?
— Потому что сейчас я сказал вам правду. Если бы я солгал, утверждая, что не заинтересован ни в человеческом мире, ни в исполнении замыслов короля Бурь, то вы не поверили бы мне. Сказав правду, я продлил себе жизнь еще на одну ночь. Может, я вам и не нравлюсь, но, думаю, своей честностью завоевал ваше уважение.
