Анна Гаврилова - Соули. Девушка из грез
— Ну что? Кричать будем?
Я нервно сглотнула и помотала головой. Ещё губу для верности прикусила.
На лице мага вновь расцвела улыбка, а вот ответ… он как-то чересчур серьёзно прозвучал:
— Жаль.
— Господин Райлен! — возмущённо прошептала я.
— Что? — тут же откликнулся брюнет.
— Отпустите меня!
— Ах да…
Он, кажется, смутился. Чуть-чуть. Как кот, "случайно" проглотивший канарейку. Но всё-таки отпустил, отступил и заявил, не терпящим возражений тоном:
— Переодевайтесь.
И я даже открыла рот, чтобы сказать решительное "нет", но тут же захлопнула, потому что маг прищурился и напомнил:
— Вы обещали беспрекословное подчинение. Или слово девушки из рода Астир ничего не стоит?
Увы, ширмы в моей спальне не было. Просто до этого момента даже вообразить не могла, что мне может понадобиться загородка. Поэтому пришлось выпалить банальное "отвернитесь!" и смело направиться к комоду с нижним бельём.
Пока избавлялась от платья, бдительно косилась в сторону мага. Он и впрямь стоял спиной, кажется изучал разводы на деревянных панелях отделки. И это было так возмутительно, что не заметила, как вслед за платьем стянула с себя не только низкие чулки, но и нижнюю юбку, и панталоны. Зато когда осознала, что стою совершенно обнаженная — перепугалась до звёздочек в глазах, судорожно вцепилась в ночную сорочку.
— Можно поворачиваться? — тихо спросил Райлен.
— Нет!
— А теперь? — спустя минуту вопросил брюнет.
— Нет!
Я, как назло, совершенно запуталась. Никак не могла определить, где подол, где горловина. Словно это не моя сорочка. Словно наваждение какое-то!
Райлен выдержал ещё минуту…
— Госпожа Соули, вы скоро?
— Нет! — в моём рыке смешалось всё: смущение, негодование, отчаянье. Просто… просто с подолом разобралась, но горловина оказалась застёгнута на все-все пуговки. А они такие маленькие, а петельки такие тугие…
— Госпожа Соули… — голос мага звучал очень тихо. Чтобы расслышать его слова пришлось отвлечься от пуговичек и перестать пыхтеть. — Госпожа Соули, знаете… мне уже не по себе.
О, Богиня! Будто мне легко и комфортно!
— И зная кто ваш брат… и что его домашняя лаборатория не охраняется… как-то страшновато стоять к вам спиной.
От такого заявления сорочка попросту выскользнула из рук.
— Что? — ошарашено выдохнула я, а Райлен… О, Богиня! Черноглазый маг рассмеялся самым бессовестным образом.
Возмущённая до глубины души подхватила сорочку и продолжила начатое. В этот раз пуговицы поддались на удивление быстро и подол, будь он неладен, нашелся сразу. Ткань заструилась по коже, только я по-прежнему чувствовала себя голой — материя слишком тонкая, а складок, способных скрыть фигуру, слишком мало.
Райлен, за которым наблюдала краем глаза, дёрнулся.
— Не смейте поворачиваться! — процедила я. Подхватила разбросанную одежду и бездумно запихнула в шкаф. О, Богиня! А дальше-то что?
Попыталась отыскать халат, но он словно испарился. Оставаться в одной сорочке было столь неудобно, что пришлось принять самое дерзкое из всех возможных решений — я стремительно пересекла спальню, сдёрнула с кровати покрывало и змейкой скользнула в постель. Ночной гость шумно выдохнул и повернулся.
— Ну наконец-то… — хрипло пробормотал он.
Я же натянула одеяло на нос и зло сверкнула глазами. В этот миг мне вспоминался старик Миха… вернее тирада, которую он выдал после того, как Гроза ему на ногу наступила. Каких усилий стоило прикусить язык, чтобы не повторить непонятные, но очень экспрессивные слова, одна Богиня ведает.
— Госпожа Соули, не сердитесь. — Черноглазый опять улыбался. — Поверьте, я лучше знаю, как должна проходить охота на призрака.
С этими словами маг щёлкнул пальцами и все светильники погасли. Зажженной осталась лишь лампа для чтения, на прикроватной тумбочке установленная. Я сильней вцепилась в одеяло — полумрак делал ситуацию совсем неприличной.
— Господин Райлен!
Увы, мой протест никого не интересовал. Хуже того — Райлен неспешно приблизился и, прежде чем успела поверить в происходящее, лёг рядом и невозмутимо уставился в потолок. Брюнет разместился поверх одеяла, но до того близко, что смогла в полной мере ощутить жар его тела, и с головой окунуться в горьковатый аромат парфюма.
— Господин Райлен… — пределов возмущению не было, как и слов, способных это самое возмущение описать.
— Вы помните, что я рассказывал о призраках, госпожа Соули? Они используют не поиск, а так называемое предчувствие. То есть — пробуждаются и сразу ощущают, кто находится в периметре территории, признанной как "своя".
— И что? — глухо выдохнула я.
Брюнет повернулся на бок, опёрся на локоть и окинул очень внимательным взглядом. Как ни странно, он был серьёзен, вот только глаза… они как будто сияли.
— Для того чтобы ваша тётушка меня не учуяла, я должен замаскироваться, — продолжал пояснять маг. — Призраки — существа тонкого мира, следовательно, основная маскировка проходит на тонком плане. Проще говоря, чтобы остаться незамеченным, я должен прикрыться вашей аурой.
— И? — единственное, что смогла сказать.
— И для этого мне нужно к вам прикоснуться, — сообщил черноглазый. — Поэтому отпустите одеяло, госпожа Соули и извольте подать руку.
Я не шелохнулась.
— Госпожа Соули, вы обещали…
Я решительно помотала головой — нет, о таком мы точно не договаривались! Я обещала молчать, если попросит, и бежать, если прикажет. И всё!
Маг издал тяжелый вздох и закатил глаза, а потом вдруг улыбнулся и сказал:
— Хорошо. Можно ногу.
— Что?! — от возмущения я спустила одеяло до подбородка.
— Для считывания мне подойдёт любая оголённая часть вашего тела, госпожа Соули, — продолжал нагнетать брюнет. — Я думал, что рука — самый подходящий вариант, но если вы против…
Усмехнулся и окинул таким взглядом, что мурашки не только по спине, по всему телу побежали. Я не выдержала и залепила пощёчину. Вернее, попыталась — в последнее мгновенье запястье перехватили.
— Госпожа Соули, — в голосе мага послышалось осуждение, вот только улыбка… О, Богиня! Да сколько же можно?! — До пробуждения вашей тётушки осталось чуть больше часа. Вы уверены, что хотите потратить это время на споры?
С ловкостью, какую обычно приписывают карманниками и циркачам, нахал перевернулся на спину и водрузил пойманную ладошку на свою грудь. Причём умудрился просунуть её в ворот рубахи, так что пальчики коснулись обнаженной, очень горячей кожи. А до меня, наконец, дошло — он нарочно провоцировал на пощёчину.
