Анна Гаврилова - Соули. Девушка из грез
Сёстры дружно фыркнули и тоже пошли в наступление.
— Почему ты ему не сказала? — выпалила Мила.
— Почему не заступилась? — поддержала Лина.
— Просто стояла и смотрела! — снова Мила.
— И улыбалась! — добила "младшенькая".
Я шумно выдохнула и сжала кулаки. Щёки снова вспыхнули, на этот раз от злости.
— Не сказала что?
Близняшки переглянулись и Мила проверещала:
— Что мы никакие не дети! Мы юные, утончённые девушки! Мы взрослые!
Нет, спорить с желтоглазыми нахалками бесполезно, но всё-таки…
— Чем докажете?
Лина смерила пристальным взглядом, потом поправила лиф платья и, вздёрнув подбородок, заявила:
— Всем!
"Старшенькая" тоже поправила лиф и приняла нарочито степенную позу.
Я слегка опешила. Бальные платья жемчужного оттенка сидели на сёстрах идеально, но что-то было не так. Наконец, до меня дошло.
— Вы что задумали?
— То! — веско заявила Мила, а потом не выдержала и показала язык. — На балу Райлен непременно увидит, кто есть кто.
— Да, — поддержала Лина. — На балу мы ему всё-всё докажем!
Я устало покачала головой, но улыбки не сдержала. О, Богиня! Неужели они в самом деле думают, что вата в лифе делает их взрослей?
— Ну допустим, — вслух согласилась я. — И даже предположим, что Райлен проявит к вам интерес…
— Что значит "допустим"?! — возмутилась Мила.
— Что значит "предположим"?! — вторила "младшенькая".
— Он непременно увидит!
— Увидит и поймёт!
О, Богиня, дай мне сил.
— Хорошо. Увидит и поймёт. И даже влюбится. Причём в обеих. Но вы-то? Как делить будете?
Девчонки дружно поджали губки и сощурили глазки. А потом не выдержали — переглянулись и нахмурились. Кажется, об этом неугомонные близняшки не думали.
— По очереди? — неуверенно спросила Лина.
Мила закусила губу и отрицательно качнула головой.
— Отец не разрешит.
— Вместе? — изумилась "младшенькая".
Мила совсем пригорюнилась и снова мотнула головой. Кокетливые чёрные локоны качнулись в такт.
— Это против закона.
— А… а как же тогда? — в глазах Лины было столько растерянности и обиды.
— Мда, задача… — протянула "старшенькая" и в задумчивости присела на кровать. Лина примостилась рядом, нахохлилась. Кажется, даже на уроках математики девочки не выказывали такую сосредоточенность.
Я не выдержала, прошептала:
— Можно попробовать распилить…
— Да ну тебя! — разом воскликнули сёстры.
Пришлось ретироваться — пока рот от улыбки не порвался. Нет, на них просто невозможно злиться.
Вечер подкрался незаметно. Вместе с ним пришла прохлада и наполненные дождём тучи. Близняшки наглухо заперлись в своей комнате — в качестве протеста, не иначе. Матушка слегла с мигренью. Прислуга традиционно ютилась на кухне — с чаем и байками от старого конюха Михи. А я… я, как и сёстры, заперлась в спальне и пыталась читать сентиментальный роман.
У благородной северянки Салли был выбор. Она могла влюбиться в погонщика дракона или в статного, черноглазого мага. Девица, как назло, выбрала второго… наверное, именно поэтому я никак не могла сосредоточиться и по десять раз вчитывалась в один и тот же абзац.
Щёки горели. В груди прочно угнездилось странное, томящее чувство. Взгляд то и дело возвращался к окну — Райлен обещал придти когда стемнеет, и я всё не могла решить пора открыть или стоит подождать ещё чуть-чуть. Ведь снаружи, несмотря на исход весны, холодно.
Наконец, не выдержала. Отложила роман, поднялась с кровати и на цыпочках подошла к окошку, рядом с которым пробегала водосточная труба. Дрожащими пальцами отодвинула щеколду и впустила в спальню порыв студёного ветра. И хотя тьма была не такой уж и густой, вместе с ветром ворвался шепот:
— Добрый вечер, госпожа Соули.
Я вскрикнула и отскочила.
Райлен появился внезапно. Выплыл из тьмы, будто сам мгновенье тому не человеком был, а тенью. Пригнулся, протискиваясь в оконный проём, с глухим звуком спрыгнул на пол. Я даже пискнуть не успела, а он уже затворил створку и задёрнул гардину. Несмотря на то, что в спальне было свежо, меня бросило в жар.
О, Богиня! Неужели это я? Неужели я решилась впустить мужчину в святая святых девичьей жизни?
— Госпожа Соули, — тихо позвал брюнет.
Я нервно сглотнула и присела в глубоком реверансе. Просто очень хотелось скрыть проклятый румянец с которым, кажется, уже сроднилась.
Маг был одет в той же манере, что и в прошлый раз — шитый серебром камзол, тонкая, явно дорогая рубашка, узкие, ничем не примечательные брюки и высокие сапоги. На волосах, подстриженных по последней моде, блестела влага.
Едва успела выпрямиться, брюнет сделал шаг навстречу и протянул руку. Пришлось отдать на откуп ладошку, ощутить обжигающее прикосновение губ и заново научиться дышать. Первый вдох и ноздри щекотнул знакомый горьковатый аромат парфюма.
— Господин Райлен… — прошептала, сама не поняла зачем.
Мне подарили улыбку от которой коленки предательски ослабли, а мир подёрнулся туманом.
— Госпожа Соули… — Он крепко сжал обожженные поцелуем пальчики, заглянул в глаза и спросил: — Госпожа Соули, почему вы до сих пор одеты?
Что?! — хотела спросить я, но от изумления с губ не сорвалось ни звука.
— Почему вы до сих пор в платье? — тихо, но строго, повторил брюнет.
Ошарашенная, сделала шаг назад и услышала тяжелый, не лишенный улыбки вздох:
— О, Всевышний! Госпожа Соули, вы не о том подумали…
— Неужели? — спросила чуть громче, чем следовало и тут же оказалась прижата к твёрдому мужскому телу. И не сразу сообразила, что рот прикрыт ладонью. Чужой ладонью, разумеется.
— Госпожа Соули, — зашептал маг, — вы же понимаете, что призрак — не безмозглое умертвие! Ваша тётушка — поборница правил и она, несомненно, удивится, если вместо ночной сорочки увидит на вас платье. Удивится и заподозрит неладное. Понимаете?
Отпустите! — хотела крикнуть я, но… не смогла.
— И не вздумайте кричать, — прошептал Райлен строго. А потом прижал крепче и добавил не без издёвки: — Хотя, если не боитесь представить меня своей матушке при таких обстоятельствах, то можете и поголосить. Я не против знакомства. Даже за.
О, Богиня! Я меленько задрожала и попыталась оттолкнуть нахала. Не помогло.
— Госпожа Соули… — хрипло позвал ночной гость. В чёрных глазах появилось нечто такое, от чего снова бросило в жар.
Медленно, будто нехотя, Райлен убрал ладонь с моего рта, спросил неизменным шепотом:
— Ну что? Кричать будем?
Я нервно сглотнула и помотала головой. Ещё губу для верности прикусила.
