Карина Хелле - Рыжая лиса
— Но вы верите в призраков, — отметил Максимус.
— Это другое, — сказал Уилл. И все.
— Значит, — сказала я, — это может быть проклятием, Берд? Если вы верите в это, сможете отыскать того, кто найдет это проклятие?
Все посмотрели на Берда. Он опустил голову и поправил шляпу на голове.
— Технически, да.
— Но… — добавил Декс.
— Никаких но, — сказал Берд и хлопнул ладонями по коленям. — Мы можем сделать это, если дело в проклятии. Но здесь большое «если».
— Разве нет того, кто может точно сказать, есть проклятие или нет? Нам нужно только подтверждение. Может, тогда мы это и вычеркнем, — предложила я.
— Шан может это сделать, — отметила Сара.
И эти слова переменили атмосферу в комнате.
Судя по их лицам, Максимус и Декс были удивлены, как я. Берд покачал головой, словно злился, что Сара открыла это. Уилл закатил глаза. Сара усмехнулась.
— Шутите, — сказала я.
— Разве это так выглядит? — сказала Сара и принялась вязать, улыбаясь.
— Да, Шан был целителем, — медленно сказал Берд. — Был. Уже нет. Это сложно.
— Точно, сложно, — сказал Уилл. — И вы его в это не вовлечете. Пусть делает свою работу. И тебе бы не мешало, Берд.
Сара вдруг вскочила с кресла и отбросила свое вязание в сторону, спица ударилась об пол со стуком. Ее ловкость удивила меня.
— Я сказала, что нам нужно пойти к нему и узнать, что он скажет! — воскликнула она.
— Сара, не смей, — сказал Уилл, встал и попытался ее схватить, но его жена уже шла с тростью к двери.
Она легко нашла свои туфли и обула их.
— Идемте, охотники на призраков. Или вы не хотите поговорить с настоящим целителем? Вдруг он все разрешит?
Я хотела пойти, но было что-то подозрительное в ее готовности помочь. Я посмотрела на Декса, а он уже смотрел на меня. С согласным видом. Что-то здесь не так.
А Максимусу так не казалось, и он уже был с Сарой в дверях.
— Возьми камеру на всякий случай, — сказал он Дексу, словно вдруг стал главным.
— Плохая идея, — сказал Берд, поднимаясь с дивана, сжав челюсти. Уилл согласился.
Я пожала плечами, показывая, что виновата не я, но упускать я такой шанс не собиралась. Декс схватил камеру (хоть и с раздражением, ведь ему приходилось слушаться), и мы поспешили за Максимусом и Сарой, которые уже шли к сараю.
— Она идет быстро как для слепой, — сказала тихо я Дексу. Я не могла бежать из-за лодыжки, так что мы просто быстро шли.
— Угу, — пробормотал он, переключая что-то на камере.
— О чем ты думаешь? — спросила я. Он явно был чем-то отвлечен.
— О том же, что и ты, — сказал он и остановился. — Погоди.
Он облизнул большой палец и провел по моей щеке, вытирая йод.
— Так о чем же?
— Что-то не так. Но мы это поймем. Готова?
— К чему?
— Ко всему. Идем, нельзя их упускать, — он пошел к конюшне, в которой исчезли Сара и Максимус. Я старалась не отставать.
Мы вошли в темное помещение, глаза очень долго привыкали к мраку. Я слепо шла, касаясь Декса, но тут услышала рычание с испанским акцентом.
— И вы? — из темноты раздался голос Мигеля.
Мы остановились. Мигель вышел из комнаты-склада, вытирая руки о грязную ткань.
— Сара и… — начал Декс.
— Пошли к Шану, — перебил его Мигель, указывая на другой конец конюшни, где виднелся туннель света. — Не знаю, зачем. Ему плохо.
Он выплюнул последнее слово так, словно это было нашей виной.
— Плохо? — повторил Декс.
— Грудь болит. Не смертельно, но он в кровати.
— Спасибо, — сказал Декс и пошел туда.
— Это глупо. Оставьте его в покое, — сказал Мигель. Я улыбнулась ему, проходя мимо.
Его темные глаза смотрели на меня с прежним выражением, но я чувствовала его страх.
Может, это лишь мое воображение. Оно уже со мной сыграло сегодня.
Я не могла медлить. Я пошла, хромая, за Дексом, шаги раздавались эхом, пока мы не вышли на солнце и не направились к дому Шана и Мигеля, что был за рядом можжевельника.
Просто маленькое бунгало из серого дерева. Максимус стоял у входной двери. Она была закрыта.
— Спасибо, что подождал, — с сарказмом сказал Декс. — Где Сара?
Максимус только кивнул головой на дверь.
— Вошла. Мигель сказал, что Шану плохо, и она рассердилась.
— Грудь болит? — спросила я.
— Вроде, да. Надеюсь, это не сердечный приступ. Не знаю, хорошая ли здесь больница.
— Ага, — рассеянно сказала я. Меня снова охватило странное чувство. Может, Максимус тоже это чувствовал.
— Ты не можешь зайти с ней? — спросила я.
Он покачал головой и отошел от двери. Он оказался возле нас и обхватил руками наши плечи, уводя нас от дома.
— У вас нет плохого предчувствия? — прошептал он. Мы с Дексом согласились. Я не была в таких объятиях после игр в софтбол в детстве.
— Не знаю, в чем причина, — добавила я.
— И я, — Максимус вздохнул и выпрямился.
Скрип двери заставил нас обернуться. Если бы Сара могла нас видеть, то мы были бы очень подозрительными. Но она не могла.
Она закрыла за собой дверь и сказала:
— Ау?
— Мы здесь, — ответил Декс и пошел к ней. — Шан в порядке? Мигель рассказал, что случилось.
Она направила трость от себя, чуть не ударив Декса по колену, и пошла к деревьям.
— В порядке, просто сдавило грудь, — сообщила она.
— Сдавило? — повторила я.
Она остановилась, но не обернулась.
— Да. Сдавило грудь. Ты глухая? Он мог что-то резко поднять. Он делает тут почти всю работу, хотя Мигель и Берд будут говорить вам другое.
Максимус подошел к ней и коснулся ее плеча.
— Помочь вам пройти сквозь деревья?
Она смахнула его руку.
— По-твоему, я инвалид, белый мальчик?
Я чуть не рассмеялась из-за его потрясенного вида. Он провел рукой по рыжим волосам и пожал плечами. Она пошла быстро, словно показывала, что не инвалид. Но мы и не сомневались.
Я пошла, хромая, за ней, парни — следом.
— Но если он целитель, он не может себя исцелить? — невинно спросила я.
Сара рассмеялась.
— Ты ничего не знаешь про навахо, да? Целитель не может излечить себя. Для этого ему нужен другой целитель.
Она звучала мрачно, но ее тон стал бодрее, когда она добавила:
— Но там ему и аспирин поможет. Может, завтра поговорите с ним о целительстве.
Уверена, он будет рад просветить вас.
Мы шли за ней в дом в тишине, но остановились у двери. Она вошла, а я развернулась и сказала парням, что голодна. Я не хотела есть в доме. Я хотела ненадолго вырваться отсюда.
Максимус кивнул и пошел по ступенькам.
— Скажу, что мы пообедаем в городе, пока они не начали готовить и на нас.
