Елена Саринова - Ваш выход, рыцарь Вешковская!
Ник, оторвав от меня взгляд, пожал плечами:
— Почему нет? Я сейчас, за мечами, — но уже через ярд, вдруг, развернулся. — Агата!
— Чего тебе? — сдула я прядь с глаз. — Тысь моя майка!
— Вот и я о том же!
— Николас, вы о чем?
— Нарушение границ. Явно подвалами. А значит, скоро будут…
Но, договорить он не успел — пять фигур, затянутых в черное, медленно проявились между речкой и нами тремя. Аланты.
— Агата, сюда! — и мне, уже подскочившей сбоку. — Догадываешься, кто?
— «Черный Ирис»?
— Угу. Значит, разговоров не будет. Ванн — за наши спины. Быстро.
— Это унижает мое достоинство, как…
— Ух, ты!
И драка понеслась. Хотя, назвать ее таковой, если в противниках — доминирующая в магии раса — слишком нагло. Самонадеянно. Поэтому, по отработанной уже схеме, выставив «щит», мы трое медленно начали отступать вглубь. Аланты шли следом и молча, постепенно смыкая свой полукруг. Они тоже никуда не спешили. Однако, уже внутри, Ник, дернув меня за руку, прокричал:
— В коридор! Я — за вами.
— Ага, — и потащила туда сопротивляющегося Ванна.
Световой шар зажигать было некогда, но, не знаю, как Ванн, я итак в темноте видела хорошо. А пробежав с десяток ярдов, за первым изгибом, услышала грохот осыпающихся сзади камней:
— Ник!
Его фигура вынырнула следом из темноты:
— Отходим, Агата.
— Куда? Я ведь не могу левитировать.
— Я знаю, — и уже сам ухватил меня за руку.
Так мы сплоченной цепочкой выскочили на узкий балкон. Ник задрал голову к небу и скривился:
— Скоро прибудут. Агата, придется нам рисковать.
— Подвал на троих? — вскинула я в ответ брови — действительно, риск. С непредсказуемыми последствиями.
— А что делать?
— Не знаю.
— Николас, а если вниз по веревке? Вы же сможете ее навещать?
— Что?.. Это долго. И так от них не уйдешь. Хоб его! Всё! Решать некогда! — две фигуры неслись к нам по воздуху с обеих сторон. — Агата?
— Что, Ник?
— Все будет хорошо… Прыгайте! Прыгайте прямо в тоннель!
И я прыгнула… Следом прогремел сдвоенный взрыв от столкнувшихся за нашими спинами алантских зарядов. А мгновением позже приложило весомо. Как от удара об тонкий и колкий лед, который, капитулировав вдребезги, высветил вылет из подвальной магической тьмы. А еще через миг я громко ухнула в холодную воду. Лишь отметила, перед тем как уйти с головой, точной такой «водный финиш». Слева от себя. Один…
— Ник… Ник! Хоб тебя з-забери!
Вода стекала с меня ручьями. Холодными. И от этого было мерзко и щекотно одновременно. А еще зубы стучали громко. Так громко, что вместо имени его выходило: «Ник-к-к».
— А может, в воде его поискать? В этой болотине? — Ванна, стоящего со мной рядом, на заросшем осечей берегу, потряхивало не меньше.
— К чему? После вас туда никто не нырял. Его надо искать в окрестностях.
И с прищуром огляделась. Дикие, «пасмурные» в любую погоду, места. Гиблые. И надо же было именно сюда. Хотя, скорее всего, маршрут вдогонку «откорректировали». Ванн, будто мысли мои вновь прочел (ему, видно, без разницы, где):
— Агата, а где мы? Я здесь раньше никогда…
— Еще бы, — хмыкнув, собрала я в узел на животе рубашку. — И это ваше личное упущение, как Святого.
— Почему?
— Потому что мы — в Грязных землях…
Глава 7
— …Что же касается местной власти, то она здесь по принципу: «У кого с утра кнут длиннее». «Внешние», конечно, порядок поддерживают, но лишний раз стараются не соваться. Перед большими праздниками сбрасывают с дозорных грифонов «подарки»: утварь разную, одежду, детям сладости. Реже — книги. Хотя, несколько школ тут есть. Есть даже приходы христианские. И мусульманские мечети. Это то, что касается власти. Теперь… остальное. Территория — не маленькая. Около половины Ладмении. Обживается подобным образом четыреста с лишним лет. Природа полностью соответствует климату. Единственное удовольствие среди местных болот и лугов — источники-ревуны. По причине близости к поверхности земли неспокойных каменных плит. Из-за них, кстати, магия и отсутствует. Зато урожаи — отменные. В окрестностях ревунов[10]. Там же и ссыльники обычно живут. Деревнями. Потому что городов, какими их считают за стенами, нет. Есть большие колонии и маленькие околотки. За высокими заборными кольями. Правда, селятся и поодиночке. Но таких мало. И в основном, в лесах. Вот, как в этом, например. Из сосен, берез и осин. Хотя…
— Благодарствую за подробное изложение, — Ванн вслед за мной, тоже остановился.
Я, оторвав взгляд от светила, заметила:
— Так еще и половины не рассказала. Из собственного учебного курса. И думала, вам, как «натуралисту» будет интересно.
Мой спутник тоже воздел глаза к небу. Правда, вряд ли с аналогичной мне целью. И непроизвольно дернул ногой. Чвак… А не надо было в то болото лезть. Ведь говорила: «Ника тут нет». Впрочем, как и в радиусе трех миль вокруг места нашего «вылета». Так полез же… Чвак-чвак…
— Агата, я вам помехой не стану, — поймал герой на себе мой выразительный взгляд.
— «Помехой» в чем, Ванн?
— В наших поисках Николаса.
— А-а… Это, конечно. Вот только штаны ваши прополощем вместе с сапогами и высушим. Это — первоочередная задача, — вновь зашагала я между деревьев.
— А следующая? — нагнал меня Ванн. — Ведь, наверняка, у вас план есть на подобные ситуации? Огласите его, Агата. Я готов принять в нем всяческое участие.
Да, тысь моя майка! «У меня есть план». У меня имелось в наличии целых два простых до гениальности плана. Первый: немедля вытаскивать отсюда Святую пятую точку, пока в родном Куполграде не наступили темные времена. И второй: срочно начинать поиск Ника. А уж потом, всем вместе… Хотя, это был уже третий мой план.
— Ванн… Вы понимаете, там, за этими стенами сейчас…
— Агата…
— Там сейчас может быть, все, что угодно. И нам нужно…
— Агата?
— Вы меня почему не слушаете?
— Агата, в глаза мне сейчас посмотрите… Пожалуйста…
— Ну и?..
— Вы его любите?
— Купол-град? — сглотнула я подступивший к горлу ком.
— Это, несомненно, — Ванн вздохнул и склонил голову набок. — Но, я сейчас о Николасе.
— А причем здесь…Николас?
— Вы его любите, Агата. Несмотря ни на что. Продолжали все эти годы. Терзали себя за слабоволие, злились на его вероломство и все же любили. Ведь так?
Да что ж он ко мне привязался-то?!
— Агата?
— Да, Ванн!.. Да, это так. Я — безвольная дура. Скобан выпендрёжница. И для меня до сих пор никого, кроме этого предателя дороже нет. В целом мире. По обе стороны от здешних стен. И… Только зачем вы сейчас об этом?
