Дженнифер Руш - Стертый (ЛП)
— Чего ты от меня хочешь? Чтобы я изменил ее такой молодой?
Дэни нахмурилась.
— Нет. Я не хочу, чтобы она как-либо участвовала в этом.
— Тогда перестань просить меня сделать исключение.
— Я и не прошу. Я прошу всего лишь один раз проявить заботу.
— О Дэни, — протянул он, почти смеясь. — Я и проявляю. Именно поэтому мы сейчас здесь разговариваем об этом. Я забочусь чертовски о многом.
Где-то вдалеке зазвонил телефон.
Я резко очнулась.
— Это тебя, — сказал Ник, протягивая мне мобильный.
Я прогнала сон и, взяв телефон, посмотрела на экран. Это снова был номер Сэма.
— Алло?
— Привет.
Но это был не Сэм. Это была Дэни.
— Я договорилась о встрече с дядей Уиллом.
Я выпрямилась.
— Хорошо. Где?
— В Порт Кадиа есть бар, называется "У Молли". Он будет там этим вечером. В восемь часов.
— Хорошо. Спасибо.
— Не за что. — Она помолчала. — Ник хорошо себя ведет?
— Настолько, насколько может.
Дэни рассмеялась.
— Это все, на что ты можешь рассчитывать.
Я повернулась к окну, отвернувшись от Ника, словно могла тем самым обеспечить себе какую-либо приватность.
— Как Сэм?
— В порядке. Ты не должна волноваться.
— А Кас?
— Кас — это Кас.
— Да уж.
— Мне надо идти. Будь осторожна, птичка.
Я пообещала, что буду, и мы повесили трубки.
— Итак? — спросил Ник.
— Сегодня вечером мой дядя будет в баре.
— И что мы будем делать до этого?
— Не знаю, — пожала я плечами. — Но я не прочь вздремнуть в приличной кровати.
Ник свернул вправо к выезду на следующую автостраду.
— Как насчет завтрака? А потом найдем, где можно переночевать?
Я кивнула.
— Да, пожалуйста. Я прямо сейчас готова продаться за гигантскую гору блинчиков.
— С коричневым сахаром, — сказал Ник так тихо, что я едва его расслышала.
— Что?
Его челюсти напряглись.
— Просто… попробуй их с коричневым сахаром. И сиропом. И маслом.
— Хорошо, — с легким подозрением согласилась я.
* * *Это было лучшее сочетание сладкого и масла, какое я когда-либо пробовала. Я намазала стопку блинов маслом, полила неразбавленным кленовым сиропом, а потом сверху посыпала коричневым сахаром.
Это было райское наслаждение.
— Ты так уже пробовал? — спросила я Ника, обмакивая последний блинчик в остатки сиропа.
Он покачал головой.
— Тогда как ты узнал, что мне понравится?
Он допил свой кофе.
— Знал и все.
Я склонила голову на бок.
— Да ладно.
Наша официантка, пожилая женщина с длинными каштановыми волосами с проседью, убранными в косу, подошла, чтобы убрать тарелки.
— Десерт? — спросила она.
Я объелась. Сэм говорил, что переедание одна из самых больших ошибок, которую мы могли совершить. Мы никогда не знали, когда нападет Райли или Подразделение, а набитый живот делает тебя вялым и медленным. "Есть, только чтобы подзаправиться", — говорил он. А я только что, безусловно, поела ради удовольствия.
— Нет, спасибо, — ответила я. Ник покачал головой.
— Сейчас принесу ваш счет, — отозвалась официантка и поспешно ушла.
— Ну? — повернулась я к Нику.
Он снова пожал плечами.
— Знал и все, ясно?
Я сузила глаза.
— Ты это вспомнил, так ведь? В детстве я любила блины с коричневым сахаром?
Ник просто смотрел на меня, и этого было достаточно.
— Откуда ты знаешь все обо мне?
Вновь пожатие плеч. Он старался не смотреть на меня.
Я улыбнулась.
— Может быть, раньше ты меня не ненавидел так сильно.
Он хмыкнул.
— Сомневаюсь.
Я вспомнила все, что знала о нашем прошлом. В воспоминаниях Ник был со мной, когда ссорились Дэни и Сэм. Он показывал мне, как делать бумажного журавлика. Он знал, с чем я люблю есть блины. И на моем рисунке, том самом, где он заталкивает меня в чулан, он делал это, чтобы навредить или чтобы спрятать меня от чего-то?
И если спрятать, то от чего?
Или от кого?
* * *Поев, мы около часа ездили по городу. У нас осталось не так уж много денег, и нам не хватало на комнату, а спать в машине было слишком холодно. Кроме того, обогреватель начал неправильно работать, колеблясь от выдувания холодного воздуха до выдувания воздуха, пахнущего подвалом.
Ник подъехал к самой приятной части города, где между гигантскими домами выстроились старомодные коттеджи, и все вместе они окружали озеро. Чем дальше мы ехали на север, тем больше сужалась дорога.
— Куда ты едешь? — спросила я.
— Нам нужно место, где можно переночевать, помнишь?
Я наклонилась вперед, натянув ремень безопасности.
— В чужом доме? Что, если хозяева вернутся, когда мы будем спать?
— Тшш. Черт, помолчи немного.
Я заворчала, но откинулась на спинку сидения.
Наконец Ник притормозил и указал на одноэтажный домик из серого кирпича.
— Смотри, подъездная дорожка не расчищена. Никаких следов на снегу, дорожке или перед входом. — Он кивнул в сторону дома, который стоял дальше. — Видишь сосульки на крыше?
— Да.
— Значит, работает отопление. А теперь посмотри на этот дом. Видишь где-нибудь сосульки?
Я осмотрела крышу.
— Нет.
— Значит отопление выключено, таким образом они могу снизить свои расходы. Вероятно, это летний домик.
— Поэтому нас никто не найдет.
— Именно, — кивнул Ник.
Он остановился на подъездной дорожке возле гаража, частично скрыв машину под ветвями густых сосен. Мы прошли к задней части коттеджа. Там было небольшое крылечко и задняя дверь со старой алюминиевой завесой снаружи. Я придерживала ее, пока Ник работал с замком на внутренней двери.
Я топталась на месте, стараясь прогнать онемение из кончиков пальцев. Температура здесь была холоднее, а идущий с озера ветер был практически ледяным. Быстрее, Ник, — подумала я.
Замок щелкнул и открылся, Ник толкнул дверь. Я протиснулась в коридор. На черном коврике в ряд стояли шлепки и сандалии. На стене висели плащи. Стоявшие в углу ящики были заполнены пляжными игрушками. Я расслабилась. Определенно это был летний домик.
