Хозяйка магического экспресса - Милованова Анастасия

– Надеюсь, вы оцените то, что я всё-таки пошёл вам навстречу. – Волшебство момента развеивает подошедший командор.

– Рикард, вашу репутацию не исправит и сотня добрых поступков. – Я не удерживаюсь, цежу слова, чуть ли не заливая командора злостью. – С этого мгновения мы лишь деловые партнёры. Никаких больше сторонних разговоров!

– Как скажете, грозная гратта, – примирительно разводит руками Ремер. – Тем более всё, что мне было интересно, я уже узнал.

– Командор! – Встревоженный крик Редмора не даёт мне задать новые вопросы. – Кажется, у нас гости.

Наши взгляды прикипают к выходу из ответвления. Оттуда, расцвечивая стены туннеля разноцветными всполохами, на нас двигается стая пресловутых лис. Крупные, мне по пояс, их гибкие тела покрыты чешуйками, которые и излучают этот свет. Длинные уши на головах тварей подрагивают, улавливая каждый звук. А взгляд хищных глаз направлен строго на нас. Низкоголосые рулады, встречавшие нас при спуске в шахту, вновь возобновляются: это лисы переговариваются между собой.

Впереди выступает особенно крупная особь – вожак. Не доходя пары метров до нас, он пригибается к земле, явно планируя одним прыжком завалить стоящего дальше всех Филарда.

– Щиты на максимум! – командует Ремер, выбрасывает руку вперёд, и в вожака лис летит шаровая молния.

Впрочем, удар не причиняет существу видимого урона. Лис лишь недовольно встряхивается, а молния расходится по его телу высоковольтными разрядами. Всего пара каких-то мгновений – и вокруг закипает настоящий бой. Маркус оттесняет меня к стене, прикрывая собой, и раскидывает вокруг иллюзии в сочетании со слабенькими огненными шарами. Ремер с оставшимися жандармами принимают основной бой – отражают щитами шипы, которыми выстреливают лисы, в ответ поливая тварей разного рода магией.

Я не понимаю, на чьей стороне успех. Лишь ощущаю собственную никчёмность. Нет во мне никакой другой магии, кроме как Скользящей. А потому я лишь испуганно сжимаюсь под защитой Маркуса и что есть сил прижимаю к себе спящего Кропалька. Может, и хорошо, что командор усыпил его, малыш точно бы испугался и мог попасть лисам на ужин.

И всё же лисы берут количеством. Постепенно продавливая щиты жандармов, одна из бестий умудряется ухватить Филарда за ногу и утащить с поля боя. Крики бедняги ещё долго гуляют эхом по туннелю, заставляя волосы на затылке ходить ходуном от ужаса. Слишком немыслимо это ощущается – всего за пару минут наш сводный отряд теряет двух бойцов.

«Людей, Агата, людей. У которых остались близкие и родные», – в каком-то отупении думаю я и перевожу взгляд на сражающихся мужчин.

Громко выругавшись, командор приказывает своему единственному подчинённому подойти ближе и объединить щиты в общий купол. Но я вижу, что это бесполезно. Лисы возьмут нас измором или хитростью, как сделали это с почившим Филардом.

В отчаянии я тянусь к силе. Я знаю: её тут много, мне должно хватить на перенос меня и Маркуса. Осознание того, что я готова поступить с хранителями равновесия столь же скотски, как командор поступил с Маркусом, оставляет в душе желчное послевкусие. Но я готова пойти на это. Ради меня, Маркуса и всей моей команды. Готова пойти на эту сделку с совестью.

Родная для меня энергия отзывается не просто с лёгкостью – она вновь наполняет меня под завязку. Но не это удивляет меня. Я чувствую, как где-то в глубине шахты что-то отзывается на мой призыв. Что-то родное, расцветающее внутри меня теплом и любовью.

В следующее мгновение происходит сразу несколько событий. Объединённый щит всё же раскалывается под ударами голодных лис. Но, прежде чем те успевают добраться до нас, им наперерез бросаются сразу несколько десятков призрачных силуэтов.

На долю секунды бой останавливается, и все – и мы и лисы – во все глаза рассматриваем вновь прибывших. Это те же армелитовые лисы, но сотканные из чистой энергии. Они загородили нас от своих реальных собратьев и недвижно следят за теми. Лишь одна особь поворачивает в мою сторону голову, и в сознании взрывается сотня воспоминаний.

Солнечные дни, ласковый ветер, крепкие объятия родителей, аромат папиной выпечки, мягкий голос мамы – всё это вереницей пролетает в голове. Я теряюсь в картинках, не понимая, где на самом деле нахожусь. Не желаю, чтобы это уходило. Я хочу остаться в этих воспоминаниях навсегда. И понимаю: не получится, это лишь игры памяти, вызванные непонятно чем. Не призрачной же лисой.

Пока я пытаюсь поймать за хвост ускользающие призраки прошлой жизни, укутаться в эти чувства и выгнать из души боль утраты, наши союзники с рыком бросаются на собратьев. И те сдаются. Без боя, с отчаянным подвыванием они бросаются обратно к перекрёстку. Призрачные лисы не отстают и гонят их дальше, возле нас остаётся лишь та самая лисица, что смотрела на меня. Я каким-то шестым чувством понимаю, что передо мной именно лисица.

Она проходит мимо расступившихся мужчин и склоняет ко мне голову, вновь заглядывает в глаза. Всё её тело вспыхивает зелёным светом, и пространство рядом со мной плывёт, открывая путь на пляж, где я с удивлением замечаю вагон «Торопыги».

– Ты отпускаешь нас? – осторожно спрашиваю я, подавшись вперёд к лисе.

Она мягко прикрывает глаза, показывая, что я права в своей догадке. Не заставляя странное существо ждать, я машу рукой своим компаньонам, чтобы уходили сквозь прореху. И если жердей дважды приглашать не пришлось, то Маркус остаётся рядом, ждёт, пока я не уйду вместе с ним.

– Что ты такое? – задаю я главный сейчас вопрос.

Лиса склоняет голову, и могу поклясться: она улыбается! В её призрачных глазах светится не просто сила – в них и любовь, и сожаление, и тоска. Мне так хочется поверить своей дикой догадке, что пронзает мозг, но это просто за гранью.

«Ты позвала – и мы пришли, – раздаётся в голове мягкое многоголосье. – Мы всегда будем рядом, помни нас!»

Лиса растворяется в воздухе, а призванный ею проход вытягивает меня и Маркуса из сырого подземелья. С нами остаётся лишь запах гари и крови.

– Что это было, Агата? – Маркус тут же подхватывает меня, потому что от обилия переживаний и истощения ноги не держат меня.

– Мама, – в неверии выдыхаю я.

Глава 12

Сердце жандарма и цена слова

Над импровизированным лагерем плывёт аромат жареного мяса. Мири и её девочки решили накормить наших «дорогих гостей» до отвала. Правда, подруга уточнила: не нужно ли сдобрить мяско какой-нибудь отравой? Несмертельной, но для кишечника неприятной. Лишь моя выдержка и привычка заботиться о своих гостях не дали мне позволить эту маленькую шалость.

И теперь я наблюдаю просто сюрреалистическую картину: под ярко-оранжевыми всполохами уходящего за морскую гладь солнца мирно соседствуют жандармы и те, за кем они обычно гоняются. И не просто сидят бок о бок, но и вполне оживлённо болтают. Рассказывают истории из жизни и смеются.

Оказывается, у жандармов тоже есть сердца. И души. Иначе чем объяснить то, насколько легко они влились в нашу компанию?

Один из бойцов сидит чуть поодаль и, лениво перебирая призрачные струны на магической гитаре, извлекает приятную мелодию. Это умиротворяет, я даже перестаю нервно трястись. Эту дрожь я пытаюсь скрыть за объёмным платком, которым меня укрыла Миранда, едва мы вывалились из портала. Вот только от Маркуса моё состояние не утаить. Он и сейчас обеспокоенно оглядывается на меня, но необходимость контролировать деятельность Ремера и его команды отвлекает Маркуса от ненужных сейчас расспросов.

– Агата, а что это такое? – Розмари вылезает из дыры в вагоне, к стене которого я привалилась, и аккуратно кладёт мне на колени маг-планшет.

Тот самый, что подарил мне Маркус и которым я его чуть не побила.

Девочка присаживается рядом, зажимает в руках козочку, явно побывавшую в очистительных руках Мири, и с интересом заглядывает в открытый приборчик.

– Это механизм, позволяющий оживить нарисованное, – объясняю я и приобнимаю малышку. – Правда, я плохо рисую.