Обретая нас - Скай Надежда

– Что-то срочное? Позвонил бы раньше, и я была бы рядом. Скучаю страшно.

Саша провела рукой по шее вниз до груди. Попытка засчитана, но мимо.

– Именно, срочное. Саша, выслушай меня внимательно, а потом я жду искренность и чистосердечное признание.

– О чём, милый?

– Расскажи мне правду о том, как ты несколько лет назад связалась с Мирзоевым и целенаправленно подставляла мою фирму под убытки в его пользу.

Я быстро встал и прошёл к двери, закрывая замок, не давая ей шанса на побег. А после подошёл со спины и положил руки на её напряжённые плечи.

– Если ты мне всё расскажешь, то избежишь самого страшного наказания. Я просто тебя уволю и отпущу, но при условии, что ты уедешь очень далеко, желательно из страны… – я сильно сжал кисти, давая понять, что настроен серьёзно.

– Глеб, не надо.

– Саша, в твоих интересах говорить.

Меня била злость, хотелось поднять руки к шее и сильно, очень сильно их сжать, перекрыть кислород и наблюдать, как кожа на её лице меняет цвет, как она хватает ртом воздух, а потом обмякает в кресле, теряя жизнь. О, как я этого хотел! Но я не убийца.

– Отпусти…пожалуйста.

– Я же сказал, что отпущу, дорогая Саша.

– Мне…больно. – Она дёрнулась в попытке встать, но я усадил её обратно, нагибаясь к самому уху.

– У нас вся ночь впереди, и поверь, ты никуда отсюда не уйдёшь, пока всё мне не расскажешь.

Я чувствовал, как страх сковал её тело, как жилка на шее запульсировала сильнее. Значит до неё всё-таки дошло, что я совсем не шучу.

– Глеб, прости меня… Я тогда думала, что поступаю правильно, что делаю это для нас.

– Интересное начало.

Я ухмыльнулся и отошёл к столу, приседая на самый край, опираясь руками на столешницу. Я хотел видеть её лицо и обязательно глаза, я хотел наслаждаться её страхом.

– Прости меня пожалуйста! Я не могу тебя потерять!

– Хватит повторять одно и тоже! Говори!

Саша съёжилась, опустила голову и, всхлипнув, начала:

– Я ни о чём не жалею, ведь я боролась за тебя! И пусть не совсем честно… За полгода до тендера «Магистраль» во время обеда ко мне подсел мужчина.

– Кто?

– Он представился Романом Валерьевичем, пытался оказывать знаки внимания, – Саша подняла глаза, в которых блестели слёзы, я закатил глаза, пфф, поздно.

– Мирзоев.

– Фамилию я узнала позже. Мы мило пообщались и разошлись. Через несколько дней встреча снова повторилась.

– Давай короче. Ты спала с ним?

– Нет! Никогда! Хоть он и пытался ухаживать.

– Допустим.

– Он был прекрасно осведомлён о моей работе и о моём личном отношении к тебе.

Странно, но это меня совсем не удивило. Я лишь кивнул. Саша достала из сумочки влажные салфетки и очень театрально промокнула глаза.

– Однажды он перестал был милым и любезным. Он перешёл сразу к делу, полностью раскрывая себя и причину своей заинтересованности мною. Предлагал крупную сумму за мою «помощь», – она показала пальцами кавычки, – но я отказалась, пригрозив, что немедленно всё тебе расскажу.

– И почему не рассказала? Чем он тебя взял?

– Нашёл слабое место…

Она вскинула подбородок и в упор посмотрела на меня. Я же вопросительно вскинул брови.

– Тебя.

– Очень мило. Продолжай.

– Это жестокий человек… У меня совсем не было выбора. Либо я соглашаюсь на его условия и получаю тебя, либо он сделает всё сам, а тебе станут известны все наши с ним встречи в самом откровенном смысле. Нас фотографировали в тот момент, когда Мирзоев пытался ухаживать.

– Скажи честно, ты в курсе была про обработанные фотошопом фотографии моей жены и Лебедева?

Ещё одна слеза скатилась по её щеке, и она молча кивнула.

– Саша, твою мать!

– Он сказал, что это добьёт тебя и если я всё сделаю правильно… Это я их тебе на стол положила.

– Дрянь!

Стукнул кулаком по столу, тут же ощутив острую боль. «Сам виноват, сам! Слепой мудак».

– Расскажи про слив сделок.

– Ты и так уже знаешь.

– Знаю, но хочу услышать от тебя.

Следующее время Саша откровенно рассказала по каждому случаю слива информации, о каждой дальнейшей встрече с моим грёбанным конкурентом и о том, как они на хорошей ноте разошлись в разные стороны. Прям королевские игры и интриги, а я был словно глупый слепой щенок.

– Достаточно. В понедельник от тебя заявление по собственному, передавай текущие дела заместителю, и чтобы я больше о тебе никогда не слышал.

– Глеб…что мне сделать…

– Заткнись! Ты уже сделала достаточно. Мой тебе совет – уезжай, пока я добрый.

– Это приказ?

– Это приговор! Пошла вон.

Я открыл дверь и, не дожидаясь, сел обратно в кресло. Саша добила меня, даже смотреть в её сторону мне было противно.

– Прости…

– Уходи.

***

– Как прошёл разговор?

Этот день никогда не закончится. Я устало смотрел на отца и юриста, которые удобно расположились в креслах и ждали моего отчёта. А я чувствовал огромную усталость и моральную подавленность. «Не время раскисать. Всё только начинается» – отдал сам себе приказ и достал из ящика стола диктофон.

– У нас есть признание.

– Отлично, можно привлечь суку.

Отец забрал устройство и передал Евгению Михайловичу. Последний убрал его в своё портмоне.

– Делайте что хотите, мне плевать. Мне нужен Мирзоев.

– Нам нужен. – Отец скрестил руки на груди. – Я переговорил с нужными людьми, и неожиданно всплыли интересные факты.

– Какие?

– Очень интересные. Почему он внезапно появился и так высоко взлетел, ты никогда не задумывался?

– Нет.

– Так я и думал. Некий малоизвестный вор в законе Мурад проспонсировал Мирзоева и до последнего времени стоял за его спиной. Мурада недавно убрали, а наш конкурент удачно остался без крыши. Но это не значит, что он совсем не опасен.

– И откуда же депутат столько знает?

– А ты не думаешь, что, имея большие деньги, не получается всегда жить честно?

Я махнул рукой, мол, не важно. Отец с чувством превосходства кивнул. Юрист усмехнулся в понимании.

– Я переговорил со старым другом в ОБЭПе, попросил пошерстить по нашему конкуренту. Он обещал позвонить мне с отчётом на неделе.

– Отлично. Держи меня в курсе. И это, отец, прошу, пока меня не будет, возьми под контроль дела фирмы и «наше дело».

– Это даже не обсуждается.

– Спасибо. Евгений Михайлович, продолжайте копать и также держите меня в курсе дела. Кстати, задержитесь пожалуйста, у меня будет к Вам личная просьба.

На удивление отец промолчал, а вскоре и ушёл, оставляя нас наедине с юристом.

***

Я как обещал Егору, всё воскресенье полностью посвятил ему. Как только проснулся, сразу набрал Еву. Она взяла трубку только со второй попытки и назначила время, когда они будут готовы.

Ровно в десять утра я уже парковался возле многоэтажного дома, где сейчас жила моя семья. Как же мне нравилось это словосочетание. Я, как мысленно, так и несколько раз в слух повторял эти волшебные слова и улыбался. Да, чёрт возьми, моя семья, которую я верну себе любой ценой! Ева с Егором уже гуляли на площадке.

– Привет. Вы готовы?

– Да! Поехали, пап.

Слегка пасмурная погода не только не мешала, но даже помогала. Солнце не слепило, южный тёплый ветерок обдувал ароматом осенних цветов, напоминая лето. Я посадил Егора на плечи и только успевал удерживать его за ноги, когда он у каждого вольера норовил нырнуть вниз от радости и восторга.

– Мам, смотри, смотри… – только и кричал Егор.

А я кайфовал от всего: от детской радости сына, от улыбки Евы и её присутствия рядом. Наверное, мы здорово смотрелись вместе!

Несколько часов, с небольшими перерывами на отдых и перекус, мы бродили по зоопарку. Останавливались у каждого вольера для животных. Мы с Егором были на одной волне радости и восторга, мы дурачились и подначивали маму. Ева втянулась и спокойно реагировала на шутки. Но самое большое впечатление на моего сына произвели волки. Егор долго за ними наблюдал и при каждом подходе большого тёмно-серого волка к решётке замирал и улыбался до ушей.