Джена Шоуолтер - Пробужденная красота (ЛП)
– Это не твое дело. – Она точно знала, что ее ждет, прежде чем согласиться остаться с ним.
– Ты должен лучше заботиться обо мне, – возмутилась она стукнув кулаком по простыни. – Я могу уйти от тебя.
– Могу показать тебе двери. – И он не стал бы рыдать по поводу ее ухода. Может, он немного поскучает по ее раскрепощенности, да. Но сама женщина? Нет. Он был привязан к Бьорну и Ксерксу и места для других в его жизни не было.
Он вышел из спальни, и просто закрыл дверь, отсекая ее крики. Тэйн вошел в гостиную, которую делил с парнями.
Они расположились в красных бархатных глубоких креслах, которые он отыскал в Индии, ноги закинуты на хрустальный столик, который один из завсегдатаев клуба проиграл в покер.
Эти двое уже закончили со своими женщинами и выпивали. В случае Бьорна это был разбавленный амброзией виски... как он определил по запаху... а Ксерксес пил водку.
Оба были очень бледны и то и дело вздрагивали. Щеки Ксерксеса запали. Тэйн знал, что воина недавно рвало. Взгляд Бьорна был затуманен воспоминаниям.
Прикосновения людей всегда напоминала воинам об ужасах, пережитых ими в том адском заточении.
И, несмотря на это, женщин у них перебывало не меньше, чем у Тэйна. Может, таким образом мужчины пытались доказать, что с ними все в порядке. Он полагал, что это своего рода наказание за то, что они не сумели защитить себя когда-то.
Он налил себе водки и опустился на стул напротив.
– Тебя ищет Колдо, – проговорил Бьорн после того как опустошил свой стакан.
Тэйн и так устал за день, а чтобы общаться с упрямым и вечно напряженным Колдо ему приходилось активизировать все лучшее в себе.
– Пусть ищет.
Ксерксес потер двумя пальцами шрамы на челюсти.
– Не похоже, что он отстанет.
– Ну и ладно, – Захариил считал, что Колдо балансирует на краю падения, насчет Тэйна у него были такие же подозрения.
Вот он и решил объединить их в пару, полагая, что они сумеют удержать друг друга от неосторожного шага. Во всяком случае, так полагал Тэйн.
Либо это была самая большая мудрость Захариила, либо его самая большая глупость.
– Так что там удалось разузнать про Колдо? – спросил Бьорн.
Ксерксес приподнял бесцветную бровь.
– Если я знаю Тэйна, а я хорошо его знаю, он немножко покопался в прошлом Колдо, прежде, чем подпустить его к нам.
Тэйн пожал плечами.
– Я обнаружил, что наш приятель провел больше десяти лет в лагере Нефас, когда был моложе.
Радужные глаза опасно сверкнули, когда Бьорн спросил:
– Что там с ним сделали?
– Согласно показаниям Посланника, который спас его, сам Колдо утверждает, что ничего. Он был грязным, диким, только что вырезал жителей целой деревни. Всех до одного.
– И почему он так поступил? – уточнил Ксерксес.
– Тебя интересует мое мнение? Он утратил всякую надежду. – Человек без надежды – смертельное оружие. Каждый из троих знал это не понаслышке. – Я слышал, что Нефас помещают свою молодежь в клетку с невинными людьми и в живых остается только тот, кто перебьет всех остальных. Если никто не желает убивать, всех морят голодом.
Ксерксес почесал ногтями шрам на руке.
– Он не мог расти в таких условиях. Возможно все обстояло несколько иначе. Я никогда не слышал ни слова ругани от него. Никогда не видел его пьяным. И мы все свидетели его отношения к женщинам.
Но они не истинного Колдо. Не видели отверстий в стенах, пробитых его собственными кулаками. Он был так же сломлен, как и они.
Раздался сигнал интеркома, избавляя Тэйна от необходимости отвечать.
– Сэр, Карио снова попыталась пробраться, – произнес мужской голос.
Карио. Глупая девчонка. Это уже ее третья попытка за три недели подобраться к Ксерксесу. По каким-то неведомым причинам она была одержима им.
Воин, тем не менее, понятия не имел, кто она такая, и что ей от него нужно.
Ее происхождение было неизвестно, но они точно знали, что девчонка способна читать их мысли и знала их тайны.
Тайны, которые предпочтительнее держать в секрете и дальше.
– Скажи мне, что вы поймали ее в этот раз, – потребовал Ксерксес.
Слабые потрескивания в динамике перед ответом:
– Эм, ну...
Воин ударил кулаком о подлокотник кресла.
– Эту женщину нужно остановить.
– Удвоить число охранников возле каждой двери, – приказал Тэйн, затем добавил, обращаясь к Ксерксесу. – Мы ее достанем. Не волнуйся.
– Что ей от тебя нужно, в конце концов? – Бьорн отправился к бару и выпил новую стопку. Затем быстро налил себе еще.
– Понятия не имею, – откинувшись на спинку кресла, Ксерксес потер лицо рукой. – Впервые встретил ее, когда Тэйн предложил ей обслужить меня.
– Я думал, что сделаю тебе приятно.
– Ты ошибся мой друг, а теперь я, пожалуй, пойду. – Ксерксес поднялся на ноги, явно смущенный темой беседы. – МакКэддену нужно поесть.
МакКэдден был одним из павших Посланников, что пытался убить одного из подопечных Захариила – и таки надеялся это осуществить. Ксерксесу стоило прикончить этого человека, чтобы избавить себя от роли приходящий няни. Но убить одного из своих бывших соратников представлялось неправильным. Вот они и держали его взаперти.
Ксерксес молча вышел из комнаты.
Бьорн смотрел на дно своего пустого стакана, плечи его слегка опустились.
– Пожалуй, я тоже пойду.
"Нет, – хотел сказать Тэйн. – Побудь со мной!" Но он не хотел уподобляться попрошайкам.
– Тогда увидимся завтра.
– До завтра. – Голос его друга ничего не выражал, когда он покинул комнату.
Тишина тут же обрушилась на Тэйна.
Тишина. Как же он не любил ее! Она оставляла его на растерзание мыслям и воспоминаниям. Нахмурившись, он шагнул было в сторону своей спальни, но тут же остановился.
Феникс все еще была в его постели. Он мог бы отправится к ней и закончить начатое... но нет. Надо положить конец их связи. Он больше не желал иметь с ней ничего общего.
Выйдя из частного крыла этого просторного здания, Тэйн на лифте спустился в бар. Он найдет себе здесь кого-нибудь, чтобы отвлечься от переживаний по поводу его друзей и собственного прошлого.
Когда двери распахнулись, открывая обзор на затененное помещение с обитыми бархатом стенами, черными диванами и стеклянными столами, шум обрушился на него со всех сторон, и мужчина, наконец, смог расслабится.
Он бродил в полумраке изучая посетителей. Некоторые сидел за столами, выпивая или нюхая амброзию, другие возлежали на диванах, тесно прижимаясь к сегодняшним любовникам.
