Зеркала и галактики (СИ) - Ворон Елена

– Там еще и Джойс с Хантером, – напомнил я.

– Нет их, – припечатал Мэй. – Дурни-охранники не уберегли сквайра и не убереглись сами – и о них речь не идет.

– Мистер Смоллет, я с вами, – сказал лисовин. – Двоих легче обменять на двоих, чем на одного.

– Верно говоришь, – согласился с ним Сильвер. – Но с Александром не ты пойдешь. У нас есть RF-навигатор, точно так же побывавший у Чис… извините; при виде двух risky fellows маньяки не устоят и охотно сменяют на них сквайра с доктором.

– Отлично придумано, – нахмурился Хэндс. – И еще кто-то должен вас сопровождать, чтобы получить тех двоих и доставить на борт. Мистер Смоллет, вы представляете себе, с кем нам вести переговоры?

– Либо с народным собранием…

– Со сборищем маньяков, – уточнил Мэй.

– …либо с человеком, который установил лучемет в заброшенном городе, – докончил наш капитан.

– Сомневаюсь, что нам повезет иметь дело с ним, – заметил старший пилот. – Мэй, ты сумеешь привести глайдер к «Испаньоле»?

Помрачневший навигатор кивнул.

– Я с вами, – повторил лисовин.

Мистер Смоллет повернулся к нему.

– Послушай, юнга, – начал он резко. – Я готов заплатить за сквайра и доктора своей жизнью. Готов отдать за них Джона и рискнуть Израэлем. Но отдать и тебя заодно – слишком жирно.

– Можно мне самому решать?

– Можно. – Капитан поднялся на ноги. – Если будешь настаивать, мы сию минуту двинемся к «Испаньоле». Решай. Что тебе дороже – твое упрямство или жизнь отца?

Он был крут и несправедлив. Чисто Юна-Вэл, когда она бралась меня воспитывать.

– Вы правы, сэр, – вымолвил побежденный Том. – Извините.

Мистер Смоллет ушел в кабину, следом ушел Хэндс. Том с убитым видом сжался в кресле. Мэй и Сильвер переглянулись.

– Юнга лисовин, тебя, случайно, не заносило к Алексу в каюту? – поинтересовался навигатор.

– Ты без него жить не можешь, – добавил Сильвер. – Отчего бы это?

– Идите к черту! Оба! – взвился Том.

– Так-то лучше, – Мэй взъерошил ему волосы. – Не горюй и не приманивай нечисть. Ее нашим горем развлекать – последнее дело.

Глайдер поднялся в воздух.

Капитан сообщил по интеркому, что спутник слежения прибыл и нас сопровождает, а к городу отправлены новые разведзонды. Хэндс добавил, что планет-стрелок держит палец на пусковой кнопке и готов разнести город ко всем чертям. Мэй хлопнул себя по лбу.

– Алекс, о чем мы думаем? Пусть Грей ахнет «сонными» ракетами. Среди мирно храпящих граждан мы отыщем своих…

– Нет у нас «сонь», – ответил капитан. – Забыл? Они объявлены химическим оружием и запрещены. И сняты с вооружения.

– Как так сняты? – не поверил Мэй. – Мы же столько времени тайком хранили.

– Увы. Как раз перед последним рейсом нам их сняли. Мне еще знаешь какой разгон был!

Навигатор выругался на RF-языке. Бред, подумал я. Безопасные «сони» запрещены, а лучеметы, «стивенсоны» и ракеты, которыми можно разнести мирный город, – это пожалуйста. Зря Юна-Вэл нападала на недалеких энглеландцев: не один Энглеланд богат идиотами…

Мистер Смоллет попросил Мэя пройти в кабину, прихватив с собой все оружие, что лежало у нас на поверхности, а сам с Хэндсом вернулся в салон.

– Спать, – объявил он. – Нам предстоят трудные хлопоты.

Старший пилот деловито откинул спинки двух кресел и ухнулся в одно из них, с удовольствием вытянулся.

– Какое счастье – чуток вздремнуть, – пробормотал он, зевая.

– Джон, вас тоже касается, – велел мистер Смоллет, устраиваясь.

– Доброй ночи, сэр. – Сильвер послушно разложил свое кресло. – Джим, тебе следить за порядком.

Что это было – шутка?

Длинная здешняя ночь подходила к концу. Небо на востоке посветлело; чернота сменилась густой синевой, в которой по-прежнему сияли звезды. Я хотел подсчитать, сколько суток осталось до старта «Испаньолы», но не сумел. Устал. Надо поспать. Да какой тут сон, когда впору завыть от отчаяния?

Я буду надеяться, сказал я себе. Они хорошая команда – мистер Смоллет, Хэндс и Юна-Вэл. Два опытных космолетчика и самоотверженная Юна. Быть может, они выкрутятся?

Я лежал закрыв глаза, и Том решил, что я сплю. Беззвучно соскользнув с места, он отправился в конец салона. Заподозрив неладное, я вывернулся в кресле и принялся наблюдать. Лисовин рылся в нашем снаряжении. Не иначе как оружие ищет. Он что задумал – полоснуть из станнера и остановить капитана, не пустить всех троих в город? Хоть бы ему удалось… Одно мгновение я страстно желал, чтобы Юна-Вэл и мистер Смоллет опоздали, чтобы не за что им было платить своей жизнью.

Я идиот. Доктор Ливси, простите, что я этого пожелал. Не знаю, любит ли вас моя мать, но вы – ее единственный друг, самая надежная поддержка. Я хочу, чтоб вы вернулись на Энглеланд. Вы непременно должны возвратиться.

Но – такой ценой?

Иной цены не будет.

Я чуть не застонал. Если б можно было самому оплатить…

Том отыскал станнер, однако не похоже было, что он собирается сразу пустить его в ход. Лисовин сидел на корточках, крутил оружие в руках. Я встал из кресла и подошел к нему.

– Том?

Он поднял голову.

– Зачем тебе игрушка?

– Убивать.

Я присел с ним рядом – на крышку «камеры жизни». Саркофагу ничего не сделается, а мне сподручно двинуть Тома по башке.

– Кого ты приговорил?

– Их. – Он мотнул головой, указывая на спящих космолетчиков и Сильвера. – Импульс из станнера – хотя бы не больно. Если не будет иного выхода…

Я прикинул: чтобы из станнера убить человека, расстояние от стрелка до жертвы должно быть невелико, и требуется время. Секунд семь, восемь. Да еще хорошо бы самим удрать после выстрела… Надо толком все обмозговать.

Я хотел достать для себя второй станнер, но лисовин сжал мне запястье:

– Кыш!

– С какой стати?

– Ты в город не пойдешь. За двух человек не платят пятью жизнями.

– Ты пойдешь – и я пойду. А нет – будем оба отсиживаться в глайдере.

Он долго смотрел на меня, пытаясь найти подходящие доводы. Не нашел.

Я высвободил руку, сунул ее в щель между коробками с едой и нащупал оружейный чемоданчик. Открыл его и вынул станнер, сунул в карман. От ощущения, что я при оружии, ко мне вернулись крохи утраченного здравого смысла.

– Том, это будет не наша с тобой работа. Это сделают с «Испаньолы».

– Возможно, – согласился лисовин. – Если спутник с небес укажет, куда слать ракету. А если они окажутся в подземельях?

Да: супротив подземелий спутник не годится.

Мы вернулись на свои места. Мистер Смоллет и Хэндс спали, а Юна-Вэл лежала в кресле, отвернувшись к стенке и, по-моему, плакала. Черт нас дернул обсуждать дела в полный голос.

Конечно, в душе я не верил, что придется убить женщину, которую люблю.

Мэй посадил глайдер на небольшой лужок, когда из-за горизонта ударили первые лучи солнца: огромный золотисто-розовый веер раскинулся по небу, прорвавшись сквозь прорехи в утренних облаках. Облака показались ненастоящими – такие они были яркие, со сверкающими ободками, будто из расплавленного металла. На востоке, под этим плавленым золотом, был город, а вокруг нашего лужка стояли джунгли – пока еще темные, даже верхушки не зарозовели под солнцем.

Едва глайдер лег на брюхо, Сильвер тут же прильнул к окну. Думаю, он вовсе не спал. А космолетчики с трудом пробудились. Хэндс застонал, заворчал и не поднялся, пока «бывший навигатор» не принес им обоим по стакану коффи из термоса и горсть печенюх.

Сильвер угнездился на крышке саркофага и держал тарелку с едой, пока мистер Смоллет и Хэндс не спеша прихлебывали коффи и угощались печенюхами, от восхитительного аромата которых на меня тоже напал едун. Я двинулся в конец салона подыскать что-нибудь на завтрак нам с Томом. И Мэя надо покормить. Где он, собственно говоря?

Навигатор не выходил из кабины.

– Мэй, завтракать, – позвал я по интеркому, набрав упаковок с едой и прихватив десерт для Юны-Вэл; ей наверняка кусок в горло не пойдет, но подкрепиться надо обязательно.