Шелли Крейн - Нареченные
Я почувствовала, что сидевший рядом Калеб тоже в растерянности. Я бросила на него быстрый взгляд.
– Я сказала «были бы», но вовсе не собираюсь их сводить. Я же знаю, что это невозможно. Просто грустно смотреть, какие они несчастные. Видно же, что они тянутся друг к другу.
– Да, но это невозможно. Лучше даже и мысли об этом не допускать. Им будет только хуже.
– Я понимаю. А ты знаешь какую-нибудь свободную девушку лет двадцати, которая могла бы увлечься Бишем?
– Конечно, знаю, но захочет ли Биш? Такое впечатление, что его не привлекает ничто, что ходит, говорит, ест или дышит, кроме моей сестры.
Я рассмеялась, но тут же прикрыла рот рукой, притворившись, что подавилась куском стейка. Калеб тоже постарался подавить смех. Я поняла, что Асы знают, отчего мы развеселились, потому что Питер с улыбкой покачал головой.
После ужина Питер и Рэйчел выразили желание пойти спать. У всех сбились биологические часы, а Калебу нужно было отправляться на репетицию: осталось только два дня до его выступления с «Металлическими лепестками». Таким образом я, Кайл и Биш оказались предоставленными самим себе. Кайл с Бишем погрузились в свою видеоигру, поэтому я решила воспользоваться приглашением Калеба и пойти с ним на репетицию.
Наскоро объяснив, куда отправляемся, мы вышли из дома.
– Жаль, нет твоего мотоцикла, – проговорила я, садясь в джип. – Машина вещь хорошая, но и в мотоцикле что-то есть.
– Да, я тоже скучаю по ней.
– По ней? – засмеялась я. – Хочешь сказать, у твоего мотоцикла есть имя?
– А что такого? – удивился Калеб. – Вообще-то да, у нее есть имя – Лолита. Хорошо, что она не здесь и не слышит, как ты над ней смеешься.
Я еще сильнее рассмеялась. Мы въехали во двор массивного трехэтажного особняка, выходившего окнами прямо на море.
– Если у них полно денег, зачем брат Зеке работает в лавочке пиццы? – поинтересовалась я.
– Их родители думают, что, работая после уроков, они научатся выдержке и ответственности. Все это хорошо, только он развозит пиццу в дорогущем костюме от Джордана за рулем новенького «Лексуса».
Я улыбнулась и кивнула.
Мы припарковались на улице и потом зашли в гараж. Здесь уже была слышна репетиция. Калеб потянул меня за руку.
– Погоди. Не забудь, Зеке фанат без тормозов. Ему ничего не стоит отмочить какую-нибудь глупость в отношении тебя, но я его остановлю. Ты только не слушай, что он несет, о’кей?
По правде говоря, это кучка выставленных из колледжей избалованных бездельников, которые думают, будто им дозволено все, что захочет их левая нога. Но мы с Зеке дружим много лет и не раз помогали друг другу.
– Поняла. Стрелять глазками не буду. И обещаю помалкивать.
– Ну, особенно-то помалкивать… а в общем, да. Так для тебя будет лучше.
Я засмеялась и вытряхнула песок из туфель.
– Я в порядке. И хоть ты такой, я все равно тебя не разлюблю, вот увидишь.
Калеб улыбнулся и тихо сказал:
– Будь паинькой. И лучше, если ты заблокируешь всех, пока мы не вошли. А то мне придется откручивать им головы, если узнаю, что они думают о тебе.
Я послушно улыбнулась и мотнула головой, затем сосредоточилась на Калебе.
Мы вошли в гараж, и тут я не могла произнести ни слова, даже если бы захотела. Вдоль задней стены они выстроили динамики «Маршал Спикер». Тут же стояли две музыкальные установки «Зильгдан», при них сидели ударники. Пол был застелен ковролином, стены затянуты плюшем цвета морской волны. Группа была в сборе, все пятеро, и в центре Зеке во всей своей красе рок-звезды, в лохмотьях, без рубашки и ботинок. Я подумала: носит ли он их вообще когда-нибудь?
– Калеб, мог бы растрястись и пораньше. Время, парень.
– Извини, неожиданно прилетели родители.
– Правда? Тогда привет Джен, только смотри не забудь. А этот котеночек все еще не занят?
– Заткнись, малый, – оборвал его Калеб, притянул меня к себе и указал на кожаный диван в углу. – Ты помнишь Мэгги?
– Еще бы, – Зеке посмотрел на меня и подмигнул. – Разве забудешь человека c таким сладким, вкусным именем Мэгги.
– А вот и остальные ребята. – Калеб пошел вдоль оркестра, но я знала, что ни одного имени не запомню. – А это Мэгги.
– Привет, Мэгги. Приехала подпеть? Можешь посидеть у меня на коленках, – игриво окликнул меня один из ударников, и все расхохотались.
Ну, почти все.
– Хватит. Давайте репетировать, – рявкнул Калеб и потер руки, разминая пальцы.
Он выбрал зеленый бас и немного побренчал, прежде чем Зеке начал разогревать голос, прочищая горло и издавая при этом невероятные звуки. Можно было подумать, это какой-то безумный. Потом он встряхнулся, надул губы и произнес:
– Я готов.
И Калеб на низкой ноте открыл концерт.
Я как зачарованная следила за его пальцами. Он двигал ими быстро, и все получалось. Зеке взял микрофон, обмотал вокруг шеи лиловый шарф и во все горло запел свою интерпретацию песни группы «Чикаго», затем перешел к композиции «Семь народных армий» «Белых Полос». Они сыграли также несколько своих оригинальных вещей. Я попыталась разобрать, о чем они, но так и не смогла.
Во время исполнения одной такой песни Калеб обернулся ко мне и улыбнулся. Он продолжал играть, ни разу не сбившись, а сам ловил взгляд моих глаз и расплывался в своей широкой улыбке, от которой замирало сердце. Потом он подмигнул, и от радостного трепета я застыла как зачарованная. Он был одет в потертые джинсы, простую, без рисунка, белую футболку, на ногах вьетнамки. На голове курчавилась копна спутавшихся кудрей, и за время, что мы пробыли в Калифорнии, он загорел еще больше. Я закусила губу, вдруг вспомнив, что этот прекрасный парень принадлежит мне.
Его улыбка сделалась еще шире, насколько это было возможно, и он послал мне мысленную картинку, как целует меня чуть ли не до бесчувствия на подушках качелей на крыльце. Это было уже не видение, а воспоминание. От удивления у меня приоткрылся рот, и я взглядом побранила его за то, что он тогда сделал. Он молча рассмеялся, еще раз подмигнул и повернулся к Зеке, который двигался к нему расслабленной в стиле шимми походкой.
Часа за два они прошлись по всему репертуару, то и дело громко пререкаясь и обвиняя друг друга в том, что один из них фальшивит. Я старалась прятать улыбку. Они вели себя как девчонки-подростки! Зеке то и дело промокал лицо зеленым полотенцем и прикладывался к охлажденной воде из мини-холодильника, что не мешало ему ежеминутно покрикивать на других за то, что они спят на ходу и не «чувствуют музыки».
