Кейт Ринка - Месть Маргариты
Юлиан нежно поцеловал меня в обнаженное плечо, отчего по телу побежали сладостные мурашки. Одной рукой он держал простыню на мне, другую просунул под нее и положил на живот, опалив холодную кожу горячей ладонью. Его губы порхали на моем плече, на спине, и везде, куда он мог дотянуться. Эти поцелуи успокаивали, кровь наполняла тело и удовлетворяла голод. Мне становилось намного лучше.
Алан покачнулся и чуть не упал лицом на мои колени. Я подхватила его и оторвалась от запястья. Кровь тонкой струйкой текла по его руке, капая на белоснежную простыню. И увидев разодранную рану, мне стало стыдно за то, что так грубо с ним сейчас обошлась.
- Извини, я, кажется, снова переборщила.
Он расплылся в довольной улыбке, блеснув глазами, которые сейчас были налиты цветом и жадно блестели:
- Тебе не за что извиняться.
- Юлиан, я не помню, чтобы раньше чувствовала нечто подобное, - решила я объяснить свое поведение, взволнованная силой своей жажды. - Голод будто сорвался с цепи и ощущался, как что-то живое и голодное внутри меня.
- Ты слишком сильно была ранена, и тело требовало свое. Такое иногда случается, - ответил Юлиан.
Я снова повернулась к Алану - кровь уже перестала течь из разорванного запястья. Как бы пытаясь загладить свою вину, я нежно поцеловала свой укус, аккуратно слизывая остатки крови, пока рана еще не закрылась. Алан вздрогнул и тихонько застонал. Посмотрев на его лицо, я поняла, что ему это нравится.
Юлиан схватил меня за подбородок и притянул к себе, слизывая с меня кровь Алана, запуская язык мне в рот, облизывая его со всех сторон. Постепенно это переросло в поцелуй, глубокий, жадный и жаркий. Мне уже не было холодно, мне было горячо. Кровь согрела меня, а Юлиан своими прикосновениями голодных рук и губ распалял еще больше. Но неожиданно, он резко прервал поцелуй.
- Алан, выйди, - хриплым от желания голосом, произнес Юлиан.
Я уже умудрилась забыть, что Алан находился рядом с нами. Шатаясь и еле передвигая ноги, он молча вышел.
Как только за ним закрылась дверь, Юлиан снова впился в мои губы, продолжая жадно целовать. Он приподнял меня, развел колени и усадил на себя, а я запустила руки в его густую шевелюру. Простыня сползла и собралась на талии, позволяя Юлиану ласково гладить спину. Потом его руки опустились ниже, обхватили ягодицы и теснее прижали к нему. Между ног, под слоем одежды, я ощущала его набухшую плоть и чуть вздрогнула, когда моя чувствительная точка потерлась об этот бугорок...
Нет, нет, нет, нужно было скорей остановиться...
- Значит ли это, что я прощена, и ты больше не злишься на меня? - прошептала я Юлиану в губы.
- Не сейчас, Марго, - чуть слышно ответил но.
- Я должна знать это сейчас.
Только сейчас я поняла, что мы находились в его кабинете. Юлиан откинулся на спинку кожаного дивана, положив ладони мне на талию. В его глазах переливалась гладь воды, как при лунном свете. Они всегда так темнели, когда он злился, возбуждался или испытывал еще какие-либо другие сильные эмоции.
- До чего же ты упряма. - Он шумно и прерывисто вздохнул, выравнивая сбившееся дыхание. - Я все еще злюсь на тебя. Ты даже не представляешь, что натворила.
Было бы куда приятней продолжить то, что мы начали, но этот разговор был мне сейчас необходим. Мозги встали на место, события прошлой ночи прояснились, и нужно было двигаться дальше к намеченной цели. А моей целью было отыскать убийцу своей сестры. А еще, я пыталась найти любой предлог, чтобы не заниматься любовью с Юлианом, потому что не могла отдать себя только ему одному.
- И что же я натворила?
Юлиан укоризненно посмотрел на меня. В глазах появилась грусть и неодобрение.
- Ты влезла на территорию Радия, разгромила клуб людей, покусала одного человека и тяжело ранила еще нескольких. Думаешь, этого мало, чтобы разозлить Совет? Я уже молчу о людях. Твоя дальнейшая жизнь зависит от решения Совета. Ты забыла о том, что я тебе говорил по этому поводу?
- Я не знала, что это территория Радия. А ранила я кого-то когда защищалась.
- Тебя это не спасает. Если ты только проснулась, то должна сидеть тихо, как мышка, и ждать решения Совета.
- А как отнесся к этому Радий?
- Он помог все уладить, чтобы люди не поднимали шум из-за того, что случилось. И теперь мы его должники.
Я удивилась этим словам:
- Что это значит?
- Если он нас о чем-то попросит, мы не смеем отказать.
- Это тоже новый закон?
- Да.
Чем больше я узнавала о нашем мире с его новыми законами, тем больше мне становилось неуютнее в нем жить.
- Но это того стоило, Юлиан. Я напала на след и нашла человека, который был там, который убивал Ташу с ее вампирами.
Юлиан нахмурился:
- Откуда ты это узнала?
- Мне помогла девушка, которая вчера меня искала. Ее брат - Охотник, и это он убивал детей Таши.
- Эта девушка и сейчас здесь.
- О, это замечательно, - взволнованно произнесла я. - Мне нужно скорее поговорить с ней. Нужно, чтобы она снова отвела меня к своему брату. Где она?
- В одной из комнат, в подвале. Эдуард приглядывает за ней.
И опять Эдуард!
- Но почему именно он?!
- Потому что Эдуард попросил меня об этом, а я не отказываю своим вампирам в просьбе, когда не вижу на то причины. Почему она так важна для тебя?
- Не знаю, - честно ответила я, не зная, как объяснить Юлиану то, что сама не совсем понимала
Немного подумав, Юлиан сказал:
- Даже если эта девушка отведет тебя к своему брату, что ты собираешься делать? Повторить то, что сделала в "Запретной зоне"? Ты думаешь, я тебе это позволю? Чтобы снова увидеть, как ты будешь умирать у меня на руках?
- Можно придумать что-нибудь другое.
- Что, например?
- Теперь нам известен человек, который причастен к убийству Таши.
- И к чему ты клонишь? - насторожился Юлиан.
- Мне не обязательно теперь идти в клуб. Лео мог бы выманить его на улицу. Он это умеет. Все будет сделано тонко и тихо.
- Сомневаюсь, что Лолита отпустит Леонида.
- Серафим разрешил нам видеться. А ты мог бы попросить ее отпустить его именно сейчас.
У Юлиана напряглось лицо, и он сурово нахмурился:
- Сейчас?
- А ты хочешь подождать, пока Охотники не совершат следующее убийство. Этот человек может помочь вычислить их всех.
Легким движением Юлиан сбросил меня с колен и поставил на ноги.
- Хорошо, я позволю тебе попытаться сделать то, о чем просишь. Ты ведь все равно не успокоишься, - чересчур сухо произнес он. - Но не вздумай опять натворить чего-нибудь. Это будет последней каплей.
