Кейт Ринка - Месть Маргариты
Его глаза пылали гневом. Какое-то время он испепелял меня этим взглядом, а потом обессилено опустил плечи и покачал головой:
- Я не могу поверить, что ты решилась на такое. Я же сказал тебе, что мы не можем посещать клубы подобные "Запретной зоне".
- Ты прекрасно знаешь, почему я так поступила. В момент своей смерти Таша звала меня. Она просила о помощи. Она разбудила меня своим отчаянным криком. Ты бы стал после этого сидеть сложа руки?
В комнате повисла напряженная тишина, которую решил, наконец-то, заполнить Юлиан:
- Я почувствовал то же, что и Леонид, и нашел тебя возле этого проклятого клуба. Ты истекала кровью и умирала у меня на руках. - Столько было горечи в его интонации. - Ты даже не отвечала на зов моей крови, на зов инстинкта. Ты не пила... ты...
Юлиан замолчал, будто ему было больно произносить слова. На лице злость сменялась отчаянием. Он отвернулся и вышел из комнаты. Последний раз Юлиан так злился на меня, когда я создала Лео.
- Марго, не смей так больше делать. Слышишь?
Мои дорогие мальчики. Я заставила их так сильно переживать.
Лео склонился надо мной, и сквозь пряди челки я увидела его глубокие синие глаза. Он погладил меня по голове, перебирая волосы, и рука слегка дрожала. Я была готова расплакаться от того, что не могу поцеловать эти губы, это красивое лицо... Отвернувшись, я уставилась в стенку.
- Что было дальше, расскажи, - попросила я, пытаясь отвлечься.
- Юлиан не мог тебе ничем помочь. Нужна была живая и горячая кровь. Он принес тебя сюда, и через вену тебе вливали кровь оборотней. Твое тело стало залечиваться, но в себя ты никак не приходила.
- И долго?
- Не очень, всего несколько часов. Уже скоро рассвет, и мне... нужно уходить. - Он прижался лбом к моему плечу и тихонько застонал: - Как же я хочу остаться с тобой...
Мое сердце было готово разорваться. Ему так больно. Мне хотелось стереть эту боль в его душе, хотелось увидеть, как его глаза светятся счастьем, как это было раньше.
- Она зовет меня. Требует, что бы я возвращался. - Стиснув зубы, Лео встал. - Я должен идти, - будто извиняясь, произнес он.
- Я понимаю, - только и ответила я.
На самом деле я ничего не понимала или не хотела понимать. Но другого выхода не было. Если ему нужно, так пусть уходит. Я уже не могла выносить его целомудренного присутствия. От этого было больно нам обоим.
- Я люблю тебя! - Он развернулся и вышел из комнаты.
"Я тоже люблю тебя"
И снова я осталась одна, в полной тишине, со своей обидой и болью. Хотелось плакать и кричать, хотелось просто умереть. Возможно, зря Серафим помог мне. Стоп! Неужели он действительно помог мне вернуться к жизни? Если да, то почему он так поступил? Что ему от меня нужно и какую цель он преследует? Неужели он вернул меня из простой добродетели? Сомневаюсь. Это не могло быть просто так.
Рассвет уже давил на меня, заставляя снова погрузиться в сон. И я приняла его, как спасение. Мне стало спокойно и хорошо. Я почувствовала чье-то присутствие рядом с собой, не в сознании, а физически. Это был Юлиан. Он вернулся и лег рядом, теснее прижавшись ко мне.
Голод
Я проснулась с жутким чувством голода, который редко доводится испытывать. Каждая клеточка тела вопила и требовала крови. По мышцам колючим током пробежала острая боль, от которой я выгнула спину, хватая ртом воздух. Было невыносимо больно! Чертов голод начинал пожирать своего хозяина, меняясь со мной местами и делая именно меня своей робой. Что бы я ни делала, что бы ни хотела, а голод превыше всего, и эта зависимость была унизительной.
Как только приступ прошел, я попыталась встать с кровати, но, запутавшись в простыне, который была укрыта, свалилась на пол. Меня била дрожь, и было очень холодно. Судорожно вынув ноги из капкана простыни, я завернулась в нее и подскочила к двери, но вылетев в коридор, уперлась в очередное препятствие. Жажда не позволяла ясно мыслить, рядом никого не было, чтобы помочь, и мне сложно было сконцентрироваться, чтобы позвать на помощь. Я просто стала барабанить кулаками в дверь, до тех пор, пока она не открылась. Ошеломленный охранник с опаской отскочил назад, вытаскивая из кобуры массивный пистолет:
- Стой! Не двигайся!
Увидев нацеленное на меня дуло, я замерла в нерешительности. Тело еще помнило, как серебряные пули разъедали его, причиняя жгучую боль. Мне совсем не хотелось испытать это снова.
Недалеко от нас из-за угла узкого коридора вышли две молоденькие девушки в формах официанток. Сладкий аромат их крови и юного тела защекотал ноздри. Увидев немую сцену, они застыли на месте, испуганно хлопая своими красивыми глазками. Как зачарованная, я медленно пошла в их сторону, и девушки закричали, кинувшись бежать. Позабыв обо всем на свете и клацая зубами, я бросилась вдогонку. Сзади прозвучал выстрел, послышался глухой удар, чей-то хрип и вдруг меня резко развернуло и передо мной появилось сердитое лицо Юлиана.
Он крепко держал меня за плечи, пытливо разглядывая, и злость на его лице постепенно сменялась тревогой. Конечно же, он прекрасно ощущал, как сильно меня душил этот чертов голод.
Я вцепилась в его белоснежную рубашку и сквозь зубы процедила:
- Помоги.
Юлиан подхватил почти сползшую простыню, завернул меня в нее, взял на руки и куда-то понес. Я прижалась к его горячему телу и зажмурилась, пытаясь держать себя в руках, и прекрасно зная, что он мне сейчас поможет. Нужно только немного потерпеть. Но как же это было сложно! От Юлиана пахло свежей кровью, мылом и им самим. Эти запахи сводили с ума, так что я затаила дыхание и вовсе перестала дышать. У меня даже свело челюсть и казалось, что зубы не помещались во рту, так хотелось их куда-нибудь вонзить.
Я услышала, как Юлиан что-то кому-то сказал, но слов не разбирала, как и не чувствовала ничего, что происходило вокруг. Был только голод, выжирающий мое тело изнутри, как живое существо, желавшее вылезти наружу.
Юлиан сел, поудобнее усадив меня на своих коленях. Я вся тряслась и еще держала глаза закрытыми.
- Посмотри на меня, - нежно, почти интимно произнес Юлиан, убирая пряди волос с моего лица.
Я открыла глаза и перед ними скользнула рука. Я ахнула, набирая воздух в легкие, а ароматное запястье застыло у самого носа. И будто помимо моей воли, зубы вонзились в плоть, а руки крепче прижали запястье ко рту. Кто-то громко вскрикнул и застонал, то ли от боли, то ли от наслаждения, и горячая сладкая кровь полилась по горлу, питая изголодавшееся тело. Я пила ее жадно и неистово, выкачивая как насос. Меня окутал запах леса, такой свежий, как после дождя, и запах волка. Я бросила взгляд на обладателя запястья, к которому присосалась: Алан стоял на коленях возле нас, и на его лице читалась блаженство.
