Анна Хэкетт - Маркус
— Какого черта ты делаешь?
Голос Круза заставил Маркуса обернуться. Его друг стоял в черных армейских брюках с черной футболкой, и от него исходила угроза.
— Тренируюсь.
— Ты не разговариваешь с командой. Ты не видел Гейба. Ты не проводишь планирование. Я не думал, что хандрить — твой стиль, Маркус.
Он почувствовал, как задергалась мышца челюсти.
— Если это все, то можешь идти. Иначе вместо груши я пну твою задницу.
Круз покачал головой.
— Между прочим, команда в порядке. Ну, насколько это возможно в подобной ситуации. Я волнуюсь по поводу Гейба. Он и в обычное время молчаливый, но сейчас не разговаривает вообще. Он постоянно пропадает и не говорит мне, где был. Но хуже всего ты поступил с Элл. Я думал, ты о ней заботишься и хочешь ее защитить.
Маркус замер.
— Я ничего не делал Элл.
Круз грубо фыркнул.
— Маркус, ты сказал ей найти пост связи. Любой ценой. И как ты думал, она поступит, amigo? — он покачал головой. — Элл затрахала себя работой, ты, идиот. Она не спит и не ест.
У Маркуса сжалось сердце.
— Что?
— Она сводит себя в могилу попытками разобрать тарабарщину хищников. Вы, ребята, идеально друг другу подходите. Ты винишь себя здесь, она винит себя там. Пара идиотов.
— Круз…
— И слушать не желаю, — отмахнулся он.
Схватив Круза за плечи, Маркус встряхнул его.
— Элл в порядке?
— Нет. Она истощена и выглядит больной, — «Твою мать». Отпустив друга, Маркус провел рукой по волосам. — Слушай, Маркус, в смерти Зика виноваты проклятые хищники, а не ты. А теперь заставь Элл хоть немного поспать.
Маркус уже метнулся к двери и побежал по тоннелям. Ему нужно было добраться до Элл. Когда он шагнул в лабораторию, Элл сидела в своем обычном положении, склонившись над клавиатурой. Маркус нахмурился. Что за ерунду нес Круз? Элл выглядит нормально.
— Элл.
Вздрогнув, она обернулась и посмотрела на него через плечо. Это стало для Маркуса подобно удару в живот. Лицо ее было смертельно бледным, а глаза — запавшими с черными кругами вокруг них. Элл выглядела не усталой, а ходячим мертвецом.
— Маркус, я уже очень близко. Я сделала несколько ошибок и немного запуталась, потому что символы, кажется, перемещаются, но вернулась в нужное русло, — подняв руку, Элл убрала с лица волосы. Ее рука дрожала. — Я сузила круг поисков. Пост расположен где-то в пригороде к югу от города, возле аэропорта. Еще несколько часов, и я надеюсь взломать шифр.
— Когда ты последний раз ела?
— Я не голодна, — Элл отвела взгляд и снова посмотрела на экран.
Маркус подошел ближе.
— Я спрашивал не об этом.
— Не помню. Наш пикник…наверное.
Он выругался и увидел, как она вся сжалась.
— Я не сделаю тебе больно, — отрезал Маркус.
— Я знаю, — прошептала Элл.
— Давай же. Тебе нужно поесть.
У нее в глазах промелькнула искра жизни.
— Нет. Я должна найти пост.
— Сейчас же. Или я тебя понесу.
— Мне не нравится, когда ты начинаешь командовать.
— Плевать.
— Видишь ли, — Элл встала и, сделав один шаг, упала.
Ринувшись вперед, Маркус поймал ее.
— Черт! Элл?
— Мне…нехорошо, — дрожащие веки закрылись, и она потеряла сознание.
Выскочив из лаборатории, Маркус побежал прямиком в больницу. Элл будет в порядке. Она должна быть в порядке.
— Истощение, — диагностировала Эмерсон, посветив в глаза Элл крошечным фонариком.
— Все нормально, — запротестовала та, лежа на койке.
— Ей нужно отдохнуть и поесть. Что-нибудь калорийное.
Элл попыталась встать.
— Говорю же…
— Тихо, — Маркус снова взял ее на руки. — Я о ней позабочусь.
По дороге к каюте Элл оба молчали. На входе она прижала ладонь к электронному замку и открыла дверь.
Комната была почти точной копией комнаты Маркуса, но Элл, разумеется, добавила штрихи, придающие уюта. На полке стояли маленькие резные птички наряду с небольшой коллекцией старых книг, а в изножье кровати лежало свернутое одеяло, сшитое из синих и бирюзовых лоскутков. На прикроватной тумбочке в рамке стояла фотография Отряда Ада, где Круз, Зик и Шоу держали Элл боком, а она с улыбкой смотрела на Маркуса, стоящего рядом со скрещенными на груди руками.
Теперь они — его семья, а он их подвел. Снова.
Сейчас Маркус должен был все исправить. Начиная с Элл.
— В душ, — сказал он.
— Уже все в порядке, — Элл сверкнула глазами. — Можешь уходить.
— Элл, либо ты идешь в душ, либо я сам тебя раздену и в него засуну.
Крепко сжав губы, она пошагала в ванную. Как только послышался звук льющейся воды, Маркус поспешил к соседней двери и попросил девочку-подростка, с которой разговаривал в прошлый раз, принести из столовой немного еды.
Как только Элл, завернувшись в пушистое полотенце, вошла в комнату, он усадил ее на постель, а сам устроился сзади. Найденная в ванной расческа казалась в его руках слишком маленькой, но Маркус был полон решимости позаботиться об Элл. Это его неосторожность привела ее к такому состоянию.
Какого черта он все портит и делает людям больно?
Маркус начал водить расческой по влажным волосам Элл.
— Я сожалею о Зике, — тихо сказала она.
Маркус замер, но затем снова принялся расчесывать ей волосы.
— Он был хорошим солдатом и хорошим человеком.
— Гейб в порядке?
— Нет. Но он сильный. Он оправится, — Маркус сжал ее волосы. — Прости, что не встретился с тобой.
— Не хочу говорить об этом. Я устала.
Он стиснул зубы, но на данный момент позволил ей уйти от разговора. Еще после нескольких движений расчески Элл уронила голову вперед и тихо застонала. Их прервала соседка, постучавшись в комнату с подносом еды.
Маркус поблагодарил молодую девушку и закрыл дверь прямо перед ее любопытным носом. Он заставил Элл съесть немного хлеба, супа и фруктов, а также выпить полчашки чая. Затем Маркус продолжил размеренно расчесывать ей волосы. Будь он проклят, если не счел это лучшим успокоительным средством, а ее волосы — мягкими, как шелк. Впервые за много дней ум его был спокоен.
Дыхание Элл замедлилось, а плечи поникли. Она медленно наваливалась на Маркуса, засыпая, словно ребенок.
Он долгое время сидел неподвижно, не желая тревожить Элл, и просто смотрел, как она дремлет, а грудь ее вздымается и опадает. В конце концов, Маркус все же устроился на кровати и уложил Элл рядом с собой. Он думал, что она все еще спит, но тут почувствовал, как напряглись ее мышцы.
— Черт, я не хотел тебя будить, — сказал Маркус.
— Мне уже гораздо лучше, — слова Элл были жестокими, и он тяжело вдохнул.
