Наталья Матренина - Хранители Новорики. Пробуждение
— Послушай меня: злость это последнее, что должно быть в твоем сердце. Нам отведено не так много времени, что бы бездарно его тратить, — Аликкар снова глянул на смертельный завиток в ауре Треда, — Старайся быть в согласии и гармонии с собой, нам всем немного осталось.
— Малыш, — «Охотник» подошел к карусели и заглянул под вращающийся диск, — не бойся, я отведу тебя к маме.
Ребенок, всхлипнув, протянул к нему дрожащие ручки.
— Моя мама далеко, но скоро она приедет и заберет меня, — мальчик показал чумазую мордашку из темноты.
— Кто это тебе сказал? — спросил Тред.
— Никто. Я сам знаю. Воспитательница врет, что мама умерла, но я знаю, что когда-нибудь, она меня заберет, — ребенок всхлипнул и присел на край карусели.
Аликкар резко выдохнул. Он только сейчас заметил то, что имел в виду Рихард Кребс. Аура подтверждала: в жизни этого мальчика все не так просто. Мать — наркоманка, бросила его еще в младенчестве у дверей приюта, отец никогда и не знал о его существовании. Став взрослым, порушив детские надежды, паренек озлобится на весь мир и начнет методично ему мстить. Мстить всем, кто будет напоминать ему «воспитательницу», которую он уже в этом возврате дико ненавидит. Перед глазами Аликкара сидел будущий убийца, жестокий зверь в человеческом обличии.
Имел ли он право изменить жизнь малыша?.. Нет.
Это его судьба, его ошибки, его жизнь. Человеческая жизнь. Пусть даже она принесет много горя окружающим, и его окровавленные руки не будут знать покоя. Аликкар не имел никакого права влиять на выбор Человека.
В мире всегда должно быть добро и должно быть зло, без этого нет равновесия. Сдерживать, он имеет право, только Рикан, перед ними беззащитны все. А мальчик… Пусть станет, кем суждено, может за годы отпечаток монстра сотрется с его ауры, и парень станет добрым и отзывчивым человеком. Хотя…
Обманывать себя не стоит, этого не случится.
Нельзя решать за людей.
Рихард Кребс, следуя велению «искать», которое явно исходило от высшей силы, лишил не только себя жизни, но и украл ее у многих других.
Прости, Рихард…
Нельзя обмануть смерть, нельзя менять предназначение.
Прости Тред…
Глава 4. Через тернии…
Новорика. Дворец
Очнулась я снова на кровати, где первый раз открыла глаза в Новорике. Из оконного витража, на меня падал изумрудный лучик солнца. Я поднялась с постели, и подойдя к окну, раскрыла створки.
Великолепная Новорика! Волшебный, сказочный мир.
Всюду, пока хватало глаз, мир утопал в искрящейся зелени сочной травы и величественных деревьев, с цветущими орхидеями. Недалеко от замка, журчал нерешительный ручеек, с плавающими на поверхности алыми соцветиями. Даже отсюда было видно, как в нем плещется рыба, отливая золотом чешуи, под ласкающими солнечными лучами.
Вдруг, за одним из деревьев почудилось движение, и в воздух взмыл дракон Дорри, подняв за собой веер огромных, размером с голубя бабочек. Одна, самая решительная, подлетела к моему окну и присела на каменный выступ. Это была просто песня, а не бабочка. Симфония ее крыльев наполняла душу музыкой, заставляя парить под облаками. Воздушные потоки от трепета огромных, золотых с рубинами крыльев, развевали мои распущенные волосы, омывая лицо кристально-чистыми воздухом.
— Наташа…
Я развернулась. Рядом стояла девушка, лет шестнадцати. Сразу было понятно, что она принадлежит к аргелийской династии. Из-за кожи припорошенной, словно микроскопическими бриллиантами, серебряной пылью, она выглядела как сверкающее, живое изваяние. На ее предплечьях красовались замысловатые васильковые узоры. Лицо же с выступающими скулами и ангельской улыбкой, было нечеловечески прекрасно. Словно фея из сказки, она глядела на меня своими огромными, стальными глазами и теребила платиновые волосы.
— Меня зовут Барика, я дочь Оверия… — голос приятный, звенящий, с легкой ноткой бунтарства.
Я, застыла на месте, не в силах произнести ни слова. Наверное, это нереально: привыкнуть к чарующей, невозможной красоте Нов.
— Я хочу тебя кое о чем попросить, — Барика не обратила внимания на мое нелепое восхищение, — Вы скоро отправитесь на Землю, я хотела бы с вами… Но папа мне не разрешает. Не могла бы ты с ним поговорить?
— Барика… — я изумленно приподняла бровь, — Мне кажется, я не тот человек, к которому сейчас прислушается Оверий. Я, конечно, могу попросить…
— Больше ничего и не надо, только попросить! — девушка подошла ближе и взяла мои ладони в свои.
Ее кожа была мягкой и гладкой на ощупь. Я невольно ахнула, опустив глаза на ее изящные, серебряные пальцы. Но Барика не обратила внимания:
— Я знаю, тебе никто не сможет отказать, ведь… Я хотела сказать… В общем, мне очень нравится Лисар, я… Я видела будущее, мы с ним должны быть вместе, и если я отправлюсь с вами, он поймет это быстрее. Ты же знаешь, общее дело сближает. И вообще, я тут без него не смогу… Я ведь не Аликкар, и не стану ждать столько времени…
Произнеся последнюю фразу, Барика, осеклась и посмотрела на меня, испуганными глазами.
— Я имела ввиду… Я, кажется, сболтнула лишнего. Прости…
— И сколько же ждал Аликкар, — я поняла, что она имеет ввиду одиночество Саши, после смерти жены.
— Шестьдесят шесть лет… — в замедленном темпе ответила Барика, поражаясь тому, что я спрашиваю. По-видимому, она считала, что я в курсе.
— Ты хочешь сказать, что после смерти жены у него никого не было?.. — теперь настало мое время удивляться. Неужели мужчина может столько времени быть один? Теперь я поняла, что имела ввиду Барика, действительно, его выдержкой невозможно не восхищаться.
— Конечно!.. — воскликнула девушка, — Не сомневайся! Он был одинок!
— Я не сомневаюсь, просто удивительно…
— Удивительно?! Да ты на его месте поступила бы так же, я ведь слышала, как вы… Я опять говорю лишнее, — Барика начала выламывать пальцы.
— Боюсь, у меня запас времени на ожидание ограничен, людям такой срок не под силу… — я усмехнулась, но девушка действительно сильно нервничала.
— Теперь-то да… — Барика глубоко вдохнула и на выдохе выпалила, — Ты поговоришь с папой?
За стеной послышались голоса, дверь в комнату распахнулась, и на пороге показался Оверий. Он тут же, жестом приказав дочери не перебивать, вынес очередной вердикт:
— Папа уже сказал свое слово. Ты останешься в Новорике! — Нова подошел ко мне, и взяв за руку, повлек за собой, — Даже не заговаривай со мной об этом…
