Фиктивная жена Артефактора (СИ) - Гольдман Сима

Заглянув под кровать, я нашла небольшой ларь, с резными орнаментами. Любопытство было слишком сильным, поэтому я открыла его. Здесь были письма. Много писем. Все они были бережно перевязаны поблекшей от времени ленточкой.

Дрожащими пальцами я потянула за узелок. Прочесть их обозначало, погрузиться в сокровенные чувства двух влюбленных, поэтому я не решалась.

Сев на край постели, я провела ладонью по мягкому, хоть и пыльному покрывалу. Мысли унеслись далеко в прошлое, воображая, как оно могло бы быть, если бы...

Ночь накрыла своим одеялом все вокруг. Стало темно, а магией я не владела. Огнива тоже не отыскалось. Добираться домой с охапкой писем не представлялось возможным и было опасно для жизни, поэтому забравшись на постель, я постаралась уснуть, бережно прижимая к себе самое ценное сокровище, которое связывало меня тонкой нитью с прошлым.

Глаза начали закрываться, когда мне показалось, что я услышала шум. Убедив себя, что от страха чего только не померещится, постаралась уснуть.

Внезапный хлопок заставил подскочить на кровати с небывалой скоростью. Я все так же прижимала к самому сердцу бумаги, страшась потерять хотя бы одну из них. В дверном проеме возникла фигура, очертания которой были довольно расплывчатыми на фоне взошедшей в небе луны.

— Кто Вы? — испуганно прошептала я, вглядываясь в силуэт.

Сверкнула молния за его спиной. Он обернулся, что-то пробормотал и закрыл дверь. Комната погрузилась во тьму. Сердце замерло от страха.

Надо же было додуматься: одна в горах, без защиты и оружия. И чем я только думала.

Что-то сверкнуло, и вспышка озарила камин. Медленно занялось пламя, которое наполнило светом всю комнату. Я услышала облегченный выдох, и поняла, что мой собственный.

— Ну всё, поиграли в кошки мышки и хватит, — проговорил ровный знакомый голос мужчины. — Больше за тобой ни в какие дали я не пойду, так и знай. В нашем договоре не было подобных пунктов.

Я громко рассмеялась и прижала руку ко рту, заглушая истерический хохот. Тут было все накопленное за последнее время напряжение, которое выплескивалось таким образом.

— А больше и не надо, — почти задыхаясь ответила я, убирая руку и смахивая проступившие слезы.

— Ох, Витори, в какие дали ты нас затащила...

И он был прав. Как всегда.

Эмоции зашкаливали, достигнув своего апогея.

— Я так рада тебя видеть, — бросилась к нему, обхватив свободной рукой шею, притянула к себе и поцеловала.

Муж явно не ожидал такой прыти, поэтому поначалу немного растерялся, но затем перенял инициативу в свои руки. Его поцелую были то страстные до боли, то нежные, словно касания крыльев бабочки. Его руки блуждали по моей талии, опускаясь ниже и сжимая ягодицы. Полустон-полукрик вырвался из моей груди под его рык, прежде чем он подхватил меня на руки и в пару шагов преодолел расстояние, которое разделяло нас и кровать.

39

— Ты напугал меня, — проговорила я тихо, целуя в шею Эрика.

Он хрипло рассмеялся, прижав меня к своему обнажённому телу.

— Но это ты заставила меня за собой побегать.

— Я могла бы и сама справиться, — постаралась сделать вид, что в этом нет ничего особенного, когда девушка в одиночку отправляется в сомнительное авантюрное путешествие.

Муж перевернулся на бок и потянул покрывало на себя, заставив меня придвинуться к себе.

— Ты очень упрямая, и я люблю эту черту в тебе, но недостаточно сильная, чтобы признать свои ошибки. И за это я готов придушить тебя даже сейчас. Я думал, что Броминц отправит меня в отделение для умалишенных, когда я на закате влетел в отделение с требованием переговорить с графом. Да и твой отец испугался не на шутку внезапному визиту. Ты бы знала с какой скоростью мне пришлось гнать коня от лечебницы сюда. Ни единой остановки!

Вот это подвиг. Причем самый настоящий. Но больше всего мне грели душу слова, что он хотя бы чуточку любит меня. Именно этого я и ждала все это время, потому что верила, только в любви живет счастье. Наш брак был своеобразным исключением.

За окном забрезжил рассвет, когда Эрик меня разбудил поцелуями. Я потянулась, как кошка и выгнула спину для ласки. Мужчина хрипло рассмеялся.

— Полагаю, акт примирения свершен, — заключил он.

— Думается мне, что нам еще долго таким образом предстоит примиряться.

— Порядочной жене положено встать раньше мужа и позвать его к столу, — пожурил меня Эрик, что вызвало бурный протест с моей стороны.

— Найдешь порядочную жену — зови, пусть и меня накормит. Вон стол, — я указала в нужном направлении к очагу, — Доставай припасы.

Эрик ловко спрыгнул с кровати и принялся одеваться. Делал это он очень медленно, словно дразня меня. Когда ритуал был свершен, муж направился к моей сумке и достал оттуда пару булок, прихваченных пару дней назад в лавке. Поискал еще, но ничего съестного больше не нашел.

— Жена?

— Где? — я притворилась деревом, потому как еды у меня больше и не было.

— Лежит и даже не краснеет! — улыбнулся он. — Ты выживать тут как планировала с этими засохшими булками?

Я обмоталась покрывалом и села в постели, прекрасно понимая свой прокол. Это ж надо было в дорогу не прикупить себе в таверне съестного.

— Здесь неподалеку есть местечко, где можно перекусить, — попыталась оправдаться, подбирая с пола одежду, которую он ночью разбросал.

Муж смерил меня скептическим взглядом.

— Рядом? Это ты о деревне в нескольких часах ходу? У нас с тобой разные понятия, о том, что находится достаточно близко.

Мне ничего иного не оставалось, кроме как пожать плечами. А ведь он был прав, впрочем, как всегда. Чему уж тут удивляться.

Мы быстро собрались и запихали себе во рты подсохший завтрак. Я взяла с собой письма, чтобы прочесть их дома. Так будет спокойнее. А затем мы отправились прямо в деревню. Дорога была ухабистой, но достаточно хорошо отсыпанной мелким камнем, который здесь же и добывали. Вокруг была красота, чем я и наслаждалась, как и компанией Эрика.

— Как папа? — решилась узнать у мужа. — Ты сейчас видишь его чаще, чем я.

— Это все от твоего же упрямства, — выдал супруг. — Сейчас домой доберемся, а по утру отправимся его навестить. Вчера вечером он выглядел хотя бы живым. Краски вновь вернулись на его лицо и приступы стали гораздо реже, со слов Броминца.

Этот ответ меня удовлетворил. Скорее всего я боялась этой встречи. Мне было страшно от одной мысли, что отец может не побороть болезнь. Хотя я-то и должна ему оказывать посильную помощь, именно на меня он и рассчитывал, а я очередной раз не оправдала его надежд.

— И ты не спросишь, как я оказалась тут?

— Я уже все понял, — отозвался муж. — Ты подслушала наш с графом разговор и решила устроить персональное расследование. Вот итог: одна, в горах и без еды.

Он издевался.

— Именно. В письме отца говорилось, что если у нас с тобой будут сыновья, то возможно их магию придется отнять. Ты не знаешь, почему?

Муж натянул поводья и обернулся, посмотрев мне прямо в глаза. Мне показалось, что они в один миг покрылись корочкой льда.

— Мы никогда не станем отбирать у ним магию, — отрезал он.

— Разумеется, — я поспешила его поддержать. — Но почему отец мог такое написать?

Эрик отвернулся и ударил коня по бокам пятками. Тот только и ждал команды, чтобы пуститься вскачь, лишая меня возможности услышать ответ. Значит в этом крылась очередная тайна. И не то, чтобы я не доверяла мужу, но стоило копать глубже, чем довольствоваться той малой крупицей информации, что была на поверхности.

Чтобы догнать мужа, потребовалось время. А когда я все же это сделала, то повторила свой вопрос. Эрик задумался.

— Дома мы обсудим с тобой всё, но прошу тебя не выманивай чужую тайну.

Я согласно кивнула. Что ж, возможно, ответ стоил того, чтобы подождать.

Путь дался нам без сложностей. Заехав в ту же самую таверну, мы отведали ребрышек с брусничным соусом и свежим хлебом, запив все это сидром. А расплатившись, мы отправились домой, чтобы наконец поговорить.