Дарья Кузнецова - Модус вивенди
— Я не готова вот так сразу на ровном месте сдаться, — я качнула головой. — Мне кажется, выходом может стать только провокация. Мы должны заинтересовать варов, а не интересоваться ими. Что-то такое сделать, чтобы они сами начали искать к нам подход, чтобы мы вдруг стали им нужны. Вот только для чего бы мы могли им понадобиться, я пока не представляю.
— По-моему, проще взять одного за шкирку и устроить ему подробный допрос с пристрастием, — с неприязненной усмешкой сообщил Ветров.
— Даже не касаясь моральной стороны вопроса, как вы себе это представляете? — поморщилась я. — Во-первых, мы так можем спровоцировать серьёзный конфликт, за что нас с вами обоих, мягко говоря, не похвалят. Во-вторых, я не уверена, что подобные методы помогут. А, в-третьих, как вы себе это представляете? Мы же не умеем противостоять их оружию.
— Мы-то как раз умеем, — ухмыльнулся он, с явным удовольствием разглядывая удивлённое выражение моего лица. — А ты не знала? Впрочем, да, откуда. В общем, при необходимости Одержимые могут… игнорировать эти воздействия. Так что за техническую сторону вопроса можешь не беспокоиться. Да и по поводу жёстких методов дознания… у всех есть болевые точки, и если на них правильно нажимать, можно узнать всё, что угодно.
— И у вас тоже? — вырвалось у меня. Мужчина как-то странно усмехнулся, окинул меня задумчивым взглядом и пожал плечами.
— Пара найдётся. Возвращаясь к теме разговора, первый аргумент, пожалуй, единственный веский. Хотя я и сомневаюсь, что из-за одного исчезнувшего на заштатной планетке индивида они пойдут на такой шаг, как война. Но, впрочем, тут уже ты командуешь, — резюмировал он.
— Думаю, этот вариант мы оставим на крайний случай, а пока… надо как следует всё обдумать. До завтра, — вежливо кивнула я.
— До завтра, — неожиданно ответил он, — кажется, первый раз за время нашего знакомства, — и спокойно ушёл к себе.
А я, задумавшись, вошла в комнату, направляясь к нише с питательным раствором. Правда, думалось мне сейчас совсем не о том, о чём стоило, а опять — об Одержимом. Точнее, вновь о загадочных способностях этих существ (тот факт, что они умели противостоять гравитонным воздействиям, более чем озадачивал) и неожиданном признании Ветрова. Поверить в то, что у этого мужчины есть некие «болевые точки» кроме собственного самолюбия было сложно; мне показалось, говорил он совсем не об этом. Но вот о чём? Неужели у такого человека могут быть фобии? Неужели он вообще может бояться, будь то боль, смерть или что-то ещё?
Перестроиться на нужный лад у меня получилось быстро, вот только толку вышло мало. Это был порочный круг: для того, чтобы добыть информацию, нужно было поместить варов в какие-то неожиданные и непонятные условия, но для правильной организации и планирования ситуации не хватало знаний.
Отсутствие нормального письменного стола удручало. Вообще у варов наблюдался странный дефицит мест для сидения; хотя предыдущие наблюдения не выявили никаких культурных тонкостей, связанных с этим вопросом. Наверное, просто так было принято. В итоге мне пришлось расположиться на единственной подходящей поверхности — на кровати.
Зато я сразу выяснила, как у Одержимого утром получалось сидеть на ней, не проваливаясь. Фокус был прост: когда какие-то части тела выступали за край круга, поверхность кровати упруго пружинила и не пыталась уподобиться болоту.
Наверное, впервые за всю историю собственных контактов с чужими видами люди наткнулись на столь замкнутое сообщество. Вары не поддерживали постоянных контактов вообще ни с кем, но при этом не закукливались в своём мире полностью, отторгая любую инородную информацию. Они не были агрессивны, но гуманоидов в неподходящей одежде убивали без промедления (как со временем выяснилось, не только землян и людей вообще, а всех себе подобных). Они с готовностью отвечали на вопросы, учили языки, но в своём обучении и готовности познавать доходили только до одной весьма чётко очерченной грани, не переходя её ни в каких случаях.
В предыдущих контактах нам зачастую помогали информацией и собственным опытом другие дружественно настроенные соседи, а здесь… Про варов не знал никто. То есть, вообще никто и ничего не мог сказать про цивилизацию, насчитывающую в своей истории несколько тысяч лет, причём уже пару тысяч лет осваивающую межпланетное и межзвёздное пространство. Тоже, к слову, не улетая далеко от выбранного ареала.
Глава пятая. Случайность
Теперь смотри, как нестерпимо туго случайность натянула тетиву,
когда они увидели друг друга без всяких предисловий наяву.
И искры пронеслись по проводам, детектор зафиксировал ошибку;
а он подумал: «Что же я отдам, чтоб осветить её погасшую улыбку?»
«Зимовье Зверей», песня «Лампочка»В подобном бестолковом, бессмысленном и безрезультатном режиме прошло четыре дня. Чем дольше я пыталась играть словами, искать обходные пути и варианты, тем отчётливей понимала всё собственное бессилие. Никаких вариантов с более-менее безвредными провокациями я не видела, всё сводилось к неким агрессивным акциям с участием Одержимых.
Из относительно безобидных была идея запустить кого-то из них (совершенно конкретного «кого-то из них») в скопление варов без плаща и посмотреть, как те будут реагировать на человека без подобной одежды, на которого тем не менее не действуют их силы. Но предлагать подобное я не стала. Во-первых, опасалась, что Ветров преувеличивает собственные способности, но, как это часто бывает с мужчинами, особенно — с подобными мужчинами, всё равно полезет доказывать свою правоту. Во-вторых, даже если Одержимые в самом деле настолько безразличны к гравитонным воздействиям, нет никакой гарантии, что у местных не существует другого способа отправить его на тот свет. Ну, и, в-третьих, я всё-таки опасалась реакции: для предсказания её с достаточной достоверностью у меня опять же не хватало информации.
Мысли в итоге бегали по кругу, и теперь уже я невпопад отзывалась на вопросы Одержимого, и порой даже раздражённо отмахивалась. Но, отдать ему должное, ротмистр явно старался меня не дёргать и не отвлекать.
Наверное, так и вернулись бы мы с пустыми руками, но Бог, кажется, меня услышал. Правда, ситуацию изменил со свойственным ему чёрным юмором…
Мы сидели в ставшей привычной комнате для разговоров, (под конец даже Ветров устал изображать статую и присаживался на краю скамейки), когда события пошли не по привычному сценарию. Вдруг открылась дверь, и в неё скользнули трое варов в характерных плащах. Мой собеседник резко поднялся — а потом вдруг кулём рухнул на пол. Из-под задравшейся полы стала видна щиколотка и узкая стопа, затянутая в хорошо знакомый белый эластик комбинезона.
