Кира Касс - Единственная
— Я так рада, что ты здесь, — прошептала я.
— Я всегда рядом, Америка. Ты же знаешь. — Она улыбнулась и впервые за все время нашей дружбы показалась мне старшей из нас двоих, такой хладнокровной и уверенной. — Куда тебя опять понесло?
Я состроила гримасу:
— Мне казалось, это хорошая идея.
На ее лице отразилось сочувствие.
— Америка, ты просто кладезь дурацких идей. Благородных намерений, но при этом безумных идей.
Она, разумеется, была права. Мне давным-давно пора было поумнеть. Но само ее присутствие каким-то образом делало всю эту историю не такой ужасной.
— Как у вас тут со слышимостью? — поинтересовалась Энн.
— Все в порядке, — отозвался Аспен. — Стены достаточно толстые.
— Это хорошо, — кивнула Энн. — Так, теперь все выходите в коридор. Мисс Марли, мне понадобится место, но вы можете остаться.
— Я не буду лезть под руку, Энн, — кивнула Марли.
Первым вышел Эйвери, следом за ним Аспен, а последним — Максон. Выражение его лица напомнило мне о том дне, когда я рассказала ему, что мне не раз приходилось голодать: печаль от осознания этого факта и невозможность ничего с этим сделать.
Дверь захлопнулась, и Энн проворно взялась за дело. Она уже подготовила все необходимое и взяла у Марли флакончик.
— Вам нужно это выпить, — приказала Энн.
Я собралась с духом. Мне пришлось несколько раз отрываться от горлышка и вновь прикладываться к нему, потому что меня душил кашель, но я все-таки смогла влить в себя достаточное количество снадобья. Во всяком случае, Энн оно устроило.
— Вот, возьмите. — Она протянула мне маленькое полотенчико. — Будете закусывать его, когда станет больно. — (Я кивнула.) — Швы накладывать не так больно, как чистить рану. Я даже отсюда вижу грязь, так что чистить придется тщательно. — Она снова вздохнула и покосилась на рану. — Шрам все равно останется, но я постараюсь сделать его поменьше. На время мы пришьем к вашим платьям свободные рукава, чтобы было незаметно. Никто ничего не заподозрит. И поскольку вы были с принцем, я ни о чем не стану вас спрашивать. Не знаю, что вы делали, но буду верить, что это было что-то важное.
— Именно так я и считаю, — сказала я, хотя теперь не была уже в этом уверена.
Она намочила полотенце и поднесла его к ране:
— Готовы?
Я закусила свое полотенчико, надеясь, что оно заглушит мои крики. Те, кто стоял за дверью, наверняка должны были их услышать. Оставалось лишь надеяться, что они будут единственными. У меня было такое чувство, будто Энн тыкала в каждый нерв в моей руке. Марли держала меня, чтобы я не дергалась.
— Скоро все закончится, Америка, — пообещала она. — Думай о чем-нибудь хорошем. Думай о своей семье.
Я пыталась. Я силилась думать о смехе Мэй или о папиной понимающей улыбке, но не могла. Каждая новая волна боли заслоняла эти мысли.
Господи, как Марли только пережила порку?
Покончив с очисткой раны, Энн принялась накладывать швы. Она была права: зашивать было терпимей. Не знаю уж, потому что и в самом деле было менее болезненно или потому что наконец начало действовать снадобье, которое они мне дали. Все вокруг стало каким-то расплывчатым.
Потом все вернулись обратно в комнату и разом заговорили о чем-то. Стали обсуждать, кому нужно остаться, кому лучше уйти, что мы будем говорить утром… Кучу разных вещей, до которых мне не было дела.
В конце концов Максон подхватил меня на руки и понес в мою комнату. Я с трудом удерживала голову, но так было легче слышать, что он говорит.
— Как ты себя чувствуешь?
— У тебя глаза цвета шоколада, — пробормотала я.
Он улыбнулся:
— А у тебя — цвета утреннего неба.
— Можно мне воды?
— Конечно. Сколько угодно, — пообещал он. — Так, понесли ее наверх, — сказал он кому-то еще.
Я уронила голову и уснула, убаюканная его шагами.
Глава 15
Проснулась я с головной болью. Застонав, потянулась потереть виски и тут же вскрикнула, потому что движение отозвалось острой болью в руке.
— Вот, примите, — сказала Мэри и, присев на краешек постели, протянула мне две таблетки и стакан с водой.
Я медленно приподнялась на локте, чтобы принять предложенное лекарство. Голова, казалось, готова была лопнуть.
— Который час?
— Почти одиннадцать, — ответила Мэри. — Мы сказали, что вы неважно себя чувствуете и не выйдете к завтраку. Если мы поторопимся, то еще успеем привести вас в порядок к обеду.
Мысль о том, чтобы вскочить и куда-то собираться, а тем более на обед, не вызвала у меня никакого воодушевления, но я подумала, что лучше всего вернуться к нормальному режиму. Я все явственней понимала, как мы рисковали прошлой ночью, и не хотела давать никому пищу для подозрений.
Я кивнула Мэри, и она помогла мне подняться. На ногах я держалась далеко не так твердо, как мне бы того хотелось, но я все равно поковыляла в ванную. Энн прибирала что-то за дверью, а Люси, сидя в широком кресле, пришивала рукавчики к платью, которое, похоже, по замыслу, должно было держаться на тонких лямочках.
— Как вы себя чувствуете, мисс? — спросила она, оторвавшись от шитья. — Вы заставили нас поволноваться.
— Прости. Думаю, уже все в порядке.
Она улыбнулась мне:
— Мы готовы сделать все, что будет в наших силах, чтобы помочь вам, мисс. Только попросите.
Я не очень поняла, что именно она предлагает, но была согласна принять любую помощь, лишь бы продержаться следующие несколько дней.
— Кстати, заходил офицер Леджер и принц тоже. Оба просили дать им знать, как вы себя чувствуете, когда сможете.
— Я найду их после обеда, — кивнула я.
Безо всякого предупреждения кто-то взял мою руку. Это оказалась Энн, которая осторожно заглянула под повязку, чтобы проверить, как идет заживление.
— Воспаления вроде бы не заметно. Думаю, все быстро заживет, главное — не дать попасть инфекции. Жаль, что у меня не получилось лучше. Теперь останется шрам, — сокрушенно вздохнула она.
— Не переживай. У всех самых лучших людей есть какой-нибудь шрам.
Мне вспомнились ладони Марли и спина Максона. Оба несли печать своей отваги. Пополнить их ряды было для меня честью.
— Леди Америка, ваша ванна готова, — позвала Мэри из-за двери ванной.
Я перевела взгляд с нее на Люси, потом на Энн. Я всегда была близка со своими служанками и всегда им доверяла. Но этой ночью кое-что изменилось. Сегодня эти узы впервые подверглись испытанию и с достоинством выдержали его.
Я не знала, есть ли способ доказать им свою преданность точно так же, как они доказали мне свою. Но очень надеялась, что такой случай представится.
