Шеррилин Кеньон - Инферно
Ага, звучит разумно. Он встретился с мрачным взглядом Калеба.
- Наступает конец света, так ведь?
Калеб фыркнул.
- Я этого не боюсь, и ты, наверное, в курсе.
- Вы оба такие смешные, - Кейси поцеловала Ника в щеку. – Увидимся после урока.
И она слилась с толпой.
Ник все еще переживал шок от произошедшего.
- Клянусь, это точно знамение Апокалипсиса.
Калеб похлопал его по спине.
- Воспринимай это нормально, и пошли в класс, пока ты снова не опоздал.
Ага, только ему было тяжело воспринимать это нормально, ведь сколько он себя помнил его держали на диете из плохого отношения.
Когда он добрался до кабинета, то увидел, что Коди направляется к нему. Его сердце против воли забилось сильнее. Затем оно провалилось прямо в желудок, когда он увидел, что она больше не носит его цепочку.
«Ну, а зачем ей? Ты же вроде порвал с ней».
Ну ладно, у нее больше нет причины ее носить. Так почему же так больно?
Пытаясь не думать об этом, он прошел в кабинет и занял свое обычное место рядом с Калебом. Коди села напротив, спиной к нему.
Он посмотрел на пустое место слева от него. Парта, за которой до сегодняшнего дня сидела Коди. Его горло сжалось, и он пытался не смотреть на нее. Но глаза предавали его. Он не мог ничего поделать. Она была такой красивой. И сегодня на ее прекрасном теле был розовый свитер, который был специально создан придурком с садистскими наклонностями, чтобы не один смертный мужчина точно не мог видеть ничего кроме нее.
Или в его случае полубессмертный демон.
«Что происходит, Ник?»
Он перевел взгляд на Калеба. Впервые он был рад Малфасу у себя в голове, раз уж это отвлекало его. Я плохо спал ночью. Случилось нечто странное.
Калеб приподнял бровь.
«Уточни, что странное».
Верно. В их мире у странного было множество лиц. И обычно все они были не безопасны для Ника.
«Символы Меньяры сверкали, как улица Бурбон на карнавал Марди Грас. И я слышал голос, который говорил мне, что доберется до меня. Это Коди?
Он снова против своей воли посмотрел на нее.
«Хотя я уверен, что ее главное задание – убить меня, но я слышал не ее голос».
«Ты узнал его?»
Ник покачал головой.
«Почему не позвал меня, когда это случилось?»
«Я решил, что в безопасности, пока символы светятся. Так?»
Калеб зарычал.
«Не шути со своей безопасностью, Готье. В будущем, когда услышишь смертельные угрозы от бестелесных голосов, зови. Ночью или днем».
«Почему? Ты вечно жалуешься, когда я достаю тебя».
Калеб уставился на него.
«Все равно доставай меня».
Ладно. Плевать. Калеб иногда без причины бывает таким вспыльчивым. Иногда это было как встречаться с женщиной с синдромом раздраженной толстой кишки.
Или с бешенством.
Наконец он почувствовал, как надоедливая задница Калеба покинула его голову. Наедине со своими мыслями Ник попытался сосредоточиться на уроке. Но тяжело думать об английском, когда его преследовал незнакомец и его бывшая должна была убить его.
Это мысль тяжелым грузом осела в его голове на весь день.
Когда зазвенел последний звонок, он вздохнул с облегчением. Он пережил еще один день без смертей, атак зомби или сильных унижений.
Или он так думал.
Ник притормозил у своего шкафчика, чтобы забрать домашние задания. Кто-то написал на нем «СВИНЬЯ-НАСИЛЬНИК» гигантскими буквами черным маркером. Разозлившись, он сжал челюсть.
Он уже устал разбираться с последствиями нелепой, жалкой зависти Дины. Забудьте, люди. Живите.
И позвольте мне.
- Не расстраивайся, Ник, - сказала Брайнна, когда подошла сзади. – Они и до меня добрались.
Она указала на свой шкафчик, на котором было написано «ШЛЮХА» и нарисованы непристойные картинки.
- Я уже сказала об этом Мистеру Хэду, и он обещал, что они закрасят это завтра.
Ага, отлично. После того, как все увидели. Что в этом хорошего?
«Эй, парень, жаль, что тебя подстрелили в голову. Но, позволь нам наложить повязку на твои пальцы, чтобы ты чувствовал себя лучше после потери передней доли мозга».
Ник медленно, обреченно вздохнул.
- Мне уже надоело это, Брайн. Нелепость какая-то. Господи, да они заставили ее публично перед нами извиниться, и признать, что она обо всем соврала.
- Не важно. Люди верят в то, что хотят, правда не нужна. Меня это тоже убивает. Возьмем, например, мою кузину Ким. Когда она училась в средних классах, то ее два года подряд признали королевой выпускного. На следующий год, мать одной из девочек ее класса, позвонила моей тете и стала истерично жаловаться, как не честно, что ее корова-дочь никому не нравится. И как неправильно то, что Ким уже дважды была королевой, хотя все в классе голосовали за нее, а не за корову, или другую девочку…
Брайн покачала головой.
- Господь храни мою тетю, она мне как мать, Ник, она самая добрая на свете. Не желая драмы, и не желая ранить чувства невзрачной четырнадцатилетней девочки, тетя убедила Ким во второй год разделить корону. И так как Ким тоже очень милая, то пожалела девочку и согласилась. Затем, через четыре года, когда они обе были выпускницами, эта ведьма, не достойная свечу у Ким держать даже в лучшие для нее времена, начала говорить, что это мама истерично названивала и заставила ее разделить корону. Если бы… Тут и была ловушка. Королеву выпускного назвали публично, после подсчета голосов. И сразу же на следующий день они объявили корову второй королевой. Все знали, что Ким победила честно, и все же некоторые поверили ведьме, которая через четыре года соврала об этом. Чушь, правда? Одна ложь… и вечная боль. Я думаю именно поэтому это бездушное дерьмо так и поступает. Им не важно, какую ложь они говорят и кого ранят.
Ник покачал головой, желая их крови.
- В аду для них должно быть особое место.
- Так и есть, - сказала Брайнна уверенно. – Они должны проживать свои жалкие жизни в компании с собой. Думаю, нет наказания хуже.
Ник нахмурился.
- Есть. Рот полный выбитых зубов.
Брайнна цыкнула не его предложение.
- Насилие порождает насилие.
- А иногда насилие порождает удовлетворение.
Она тяжело вздохнула.
- Ты ведь в это на самом деле не веришь, да?
Он посмотрел на ее изуродованный шкафчик, и ощутил очередной прилив злости.
- Скажем так, если бы я знал, кто это сделал, то они похромали бы домой.
Она похлопала его по плечу, чтобы успокоить.
- Помнишь, что ты сказал мне, когда я почти позволила придуркам в школе довести себя до самоубийства из-за лжи Дины?
Конечно помнил. Он был ужасно напуган тем, что потеряет ее дружбу из-за человеческой глупости и жестокости.
