Путь на острова или долгая дорога домой (СИ) - Спивак Анастасия

А может, надурили меня братцы-кролики? Какая из меня принцесса? Даже статус деревенской ведьмы мне больше нравился. Но ведь что-то подсказывало — не врут они, да и сходство слишком явное, даже, несмотря на то, что матери разные.

Так, всё, хватит! Хватит об одном и том же. Сидя взаперти я вряд ли получу хоть какие-нибудь ответы на вопросы. Да и в принципе, в моём нынешнем положении сложно разжиться какой-либо информацией.

Всё так же стоя у окна, я смотрела на расположенный внизу город и по большому счёту не видела его. Пока не заинтересовалась необычайностью крыш городских домов: почти каждый дом «украшала» некая закрытая беседка на крыше. Неужели горожане так любят рассматривать окружающий пейзаж, что возникла такая необходимость массовой застройки крыш? Сосредоточиться на этом вопросе выходило проблематично: мысли так и норовили вернуться к сплошным зачем? и как?

Но вдруг прямо перед окном появился Говард, самый молчаливый из братцев, и прямо в окно закинул какой-то мешок, который пролетев через всю комнату и стукнувшись о противоположную стену, приземлился на кровать.

А я вот прямо увидела, как трещина над кроватью ещё больше стала после того, как мешок в стену врезался. Надо будет всё-таки кровать оттуда перетащить.

Пока я разглядывала нанесённый моему временному жилищу ущерб, за окном уже набирала силы перебранка парней:

— Ты бы ещё ей в голову зарядил!

— Да я просто промахнулся.

— Мимо головы? Говард, тебе Бальтовски первому голову снесёт, а потом и нам благодаря твоим выкрутасам.

— Да ладно вам, — это вроде Алик. — Вон, живая же она. Стоит, арали разглядывает.

А поглядеть было на что. Каждый из братьев сидел на такой крупной ящерице с крыльями. Животные ко мне никакого интереса не проявляли, лишь лениво размахивали крыльями, будто им это совсем не нужно — и так бы не упали. Я о таких и не слышала никогда. Хотя арали… где-то я встречала это слово. Скорее всего, в детских сказках, сейчас и не вспомню.

И беседки эти смешные на крышах. Это может быть для таких ящерок, размером с хорошую лошадь.

— А я тоже так хочу полетать, — как-то вдруг ляпнула я.

— Ага, чтобы Бальтовски нас развеял по миру? Ты, сестрица, сидишь там тихо-тихо, а вот когда дёру дашь — накатаешься. Хотя сегодня про тебя вряд ли вспомнят. В замок дядька Льюис вернулся. А его тут лет пять не видели.

— Льюис, Льюис, — я сделала вид, что припоминаю имя. Хотя на примете у меня был лишь один. — Льюис, это который отщепенец, от трона отказался, сыновей на другой остров выслал, не сообщив родителю. Вы это о нём рассказывали?

— Ага, а ты случайно никак не могла с ним в Аравии встретиться? Иначе чего он именно сегодня примчался?

— Да вряд ли, он, скорее всего, там под другим именем жил.

— А может и своё оставил?

— Может, не может. Закругляться нужно. Поесть мы тебе принесли, до завтра не пропадёшь. А завтра, может, и дед про тебя вспомнит, ты ему дави на невозможные условия для проживания, чихни для убедительности пару раз, вдруг проймёт старика? А мы полетели, пока нас не хватились, — с этими словами Алик махнул братьям и направил своего арали резко вниз. Я хотела было посмотреть куда, но со всей силы приложилась лбом в невидимую магическую преграду. То есть сюда залететь может всё, что угодно, а я отсюда ни ногой. Ну да не очень-то и хотелось — здесь самоубийц нет.

Развернувшись в сторону кровати, я уже хотела рассмотреть, что же там мне передали братцы, как вдруг прямо посреди комнаты с лёгким свечением появился Льюис собственной персоной. Немного оглядевшись и встретившись со мной взглядом, он улыбнулся, хотя как мне почудилось словно через силу:

— Здравствуй, Алина.

— Здравствуйте.

И мы оба замолчали. Льюис занял моё место у окна, рассматривая город внизу, а я осталась стоять там, где стояла. И лишь когда тишина буквально стала давить на меня, я не выдержала, села на кровать и спросила:

— Вы не сможете мне помочь, да?

Заметила, как Льюис скривился, будто съел ложку икры водянки, но всё-таки ответил:

— Пока ждём Сайруса, думаю, он сможет.

— Сколько?

— Неделю. Максимум. Со слов отца я понял, что послы Загора Полу-Рэ, короля Фактейра, сюда прибудут через неделю. Он уже отправил запрос, старый дурак. И Марко идёт по его стопам: час мне расписывал, сколько привилегий получит Лэндориум после объединений с Фактейром.

— Это всё, конечно, интересно, но Льюис, скажите, вы у мамы были? — я с замиранием сердца ожидала его ответ.

— Был.

— И?

— Четырнадцать часов ждал, чтобы она ожила. Думал, свихнусь. А когда она увидела меня, сразу спросила: «Где Алина?».

И я расплакалась. На меня разом накатило облегчение от того, что с мамой точно будет всё в порядке и собственная безнадёга. Я сидела на скрипучей старой кровати, от которой за версту несло голубиным помётом, в своём красивом свадебном платье и размазывала по лицу слёзы с остатками косметики. Ну вот ни в одной из прочитанных мною книг принцесса не оказывалась в столь абсурдной ситуации.

— Не плачь, Алинка, — раздался рядом тихий голос Льюиса. — Принцессы не плачут. Так ведь, Алинистрилла?

— Откуда? Вы? — плакать перестала моментально.

Перед глазами возник образ Хитрого Джо, который одно лето жил у нас. Мама тогда сказала, что он маг-реставратор и какое-то время поживёт у нас, заодно и поремонтирует наше жилище. Бытовые стороны жизни в то время меня интересовали мало, а вот многочисленные истории о драконах и принцессах, которые знал Джо, — словно магнитом притягивали к смешному бородачу. Мне было тогда почти девять, и, наслушавшись разных сказок, я придумала себе настоящее принцессовское имя, которое веселило всех домашних. Помню, Эрик, произнося его, даже шутовские поклоны мне отвешивал. Это сколько же у Льюиса имен и лиц?

— Много, — вдруг со смехом ответил Льюис. — Всех даже не вспомнишь.

— Вообще-то я вам все свои секреты рассказывала, а вы оказывается, шпион!

— Ну, может быть чуть-чуть, — ответил Льюис, присаживаясь на какой-то перевернутый ящик. — Мы с твоей мамой намудрили сильно, но тогда, именно в то лето, я просто не мог находиться вдали от вас. И только сейчас я начинаю понимать почему, и почему именно то лето стало самым счастливым в моей жизни.

— А я думаю, что оно было лишь первым. Вы далеко не старик, и если с мамой помирились, то вместе вам по жизни гораздо приятнее идти будет.

Сказала, и сразу перед глазами возник образ Сайруса: его красивое мужественное лицо, представила, как он перестанет хмуриться, когда меня увидит и улыбнётся. Я так люблю эти моменты. И как мне сразу станет хорошо и спокойно, когда он, наконец, вновь обнимет меня, закроет от всего мира и спасёт от этой семейки.

— Не переживай, Алинка. — продрался сквозь мои мысли голос Льюиса. — Пока сидим недельку и не рыпаемся. У Сайруса есть все шансы легально освободить тебя и оспорить навязанное решение деда. Но если вдруг что-то пойдёт не по плану — он просто выкрадет тебя! — Льюис просто профессионально держал лицо, убеждая меня быть примерной девочкой. Ну а, собственно, что мне ещё оставалось?

— Ладно, неделя, так неделя, — вздохнула я и тут же пожаловалась. — А вы знаете, что эти умники спёрли меня с собственной свадьбы?

— Я — то знаю, но хорошо, что мама этого не знает. Я у неё вчера целый день был, только утром вернулся. И полдня расписывал, какой у Алины жених замечательный, за ним, мол, как за каменной стеной, И тут на тебе! Если Елена узнает — не сдобровать Сайрусу.

Я только лишь ухмыльнулась. Новость о том, что мама может устроить моему мужу — мужу! — весёлую жизнь, меня ни капельки не пугала. Наоборот — со слов Льюиса выходило, что в маму возвращается жизнь. А ведь в последнее время я практически всегда видела её сидящей в кресле за столом в библиотеке у нас дома. Лишь изредка она выходила из дому, и для этого требовалась ну очень веская причина. Неужели теперь всё изменится? Неужели закончилось это бесконечное ожидание?