Время Надежды (СИ) - Ректор Катерина
- Как вам во дворце? – Спрашиваю я, когда мы заканчиваем с формальностями.
Принцесса пожимает плечиками:
- Очень скучно, и пахнет свиньями.
- Да вы что?! – Притворно изумляюсь я. - Не обращал внимание. Должно быть, в отличие от вас, я не часто нюхаю свиней…
Понимаю, что это мелочный, в плохом смысле бабий ответ, но ничего не могу с собой поделать. Отец скорее жив, чем мертв, меня собираются разодрать на куски во время Турнира, братец с радостью займет мое место наследника… Кроме лица, мне терять нечего. Терпеть выходки вредной девчонки я не собираюсь.
«Ты все еще можешь сбежать, дурачина», - подсказывает кто-то голосом мастера Семиуста. Потом тоже притворно расстраивается. «А, нет. Ты ведь не можешь… Честь Анэстеев, да?»
- Да, - чуть было не говорю вслух. Или говорю?
Принцесса вздергивает головку и смотрит на меня с искренним изумлением.
- Что?!
- Я не разбираюсь в свинячьей вони. Могу предположить, вы бываете в свинарниках чаще меня.
- Да как… Как? Вы… Смеете?! – Ее голос дрожит, и в конце как-то нелепо подпрыгивает. Должно быть, принцессе не часто смеют перечить.
56
- Вы первая начали. Если наши родители решили нас поженить, давайте, хотя бы, попробуем подружиться? Я уже догадался, что вам не нравлюсь. И на моем месте вы хотели бы видеть какого-нибудь родовитого кромма. Желательно, принца. Поверьте, вы тоже не та, о ком я мечтаю. Но мы не можем повлиять на волю отцов. Увы, за ней стоят интересы побольше, чем ваши или мои. Интересы наших народов. Так что, давайте, не будем портить друг другу общее время? Его не так, чтобы много. Скоро Турнир. Для начала можно просто поговорить. Лучше, расскажите, что вы вышиваете? Ума не приложу. Это цветок? Он на печень очень похож.
- Это польник. Скоро ты сдохнешь, и тебя им покроют. А я снова буду свободна.
Отчего-то мне становится очень смешно.
- Ясно. Плохого же вы обо мне мнения, Дариа. Я собираюсь выжить. Хотя бы для того, чтобы донимать вас своим обществом. А если не выживу, ваш отец сделает со мной то же, что и с господином нашим наместником. Думаю, такому жениху вы еще меньше обрадуетесь.
Словно обжегшись, она отбрасывает пяльцы в сторону. Смотрит на свои ухоженные белые ручки. На кончиках пальцев вспыхивает зеленый огонь. Я проглатываю страх. Девчонка сделала пламя, эка невидаль.
- Отец никогда. Никогда. – Она шепчет, похоже, задыхаясь от ярости.
Я пожимаю плечами:
- Надейтесь, что вы хорошо знаете собственного отца.
57
Кирстен 10
До Турнира осталась неделя. Послезавтра в старом дворце состоится прием, на котором будут чествовать лучших воинов Восьмигорья и окрестных земель. Я думаю, все они будут показывать удаль, друг друга припугивать и рисоваться перед придворными девицами.
На прошлых приемах и на балу я не была, потому что рабов на такие события не допускают. В замках мне также не удалось оказаться. Но на это событие Йерген как-то умудрился достать для меня проходной ярлычок.
Сейчас мы ужинаем в мастерской ломтями черствого хлеба и кувшином молока. Отламываем твердые куски и размачиваем их в плошках. Казалось бы, ничего необычного, - за исключением того, что мы всегда трапезничаем за общим столом. Единственным в мастерской, тем самым, заляпанным краской, изученным мной до последней выщерблины на столешнице.
А ведь рабам нельзя сидеть за одним столом с господами и есть из хозяйской посуды. По правде, нам запрещено пользоваться мебелью и вещами хозяев, но Йергена эти ограничения никогда не волновали.
Эльф улыбается, очевидно, довольный собой:
- Кирстен, я устроил тебе удивительный шанс. Ты будешь присутствовать на одном из ярчайших событий.
Я должна радоваться, но вместо этого испытываю раздражение и досаду. Открытие Турнира случится на днях, значит, я впустую потратила время. Как можно радоваться празднику продажных господ, лизоблюдов и поработивших нас черных захватчиков? Чему-то бесконечно далекому от меня и моих горьких забот? Или Йерген всерьез полагает, что я буду счастлива глазеть на роскошные платья, красиво украшенные столы, танцоров и карликов? Счастлива оказаться в обществе кошмарного кроммского Повелителя со всей его свитой? Он заблуждается, если думает, что меня заботит возможность побольше выпить и съесть? Столько дармовых угощений….
Я взрываюсь в бессильной ярости:
- Это удивительный шанс?! Посмотреть, как они приосаниваются друг перед другом? Меряются, кто нализал больше кроммовых задниц? Как это поможет сестре?!
Йерген устало вздыхает. И отвечает мне тоном, которым обычно говорил с разбушевавшейся Габи.
- Да. Это удивительный шанс. Стать частью истории Арглтона. Дурында, я надеялся, ты мне скажешь «спасибо».
Мне приходится помолчать и собраться с силами, чтобы послушно промямлить:
- Спасибо.
58
Говорят, участник от города, наместников сын Гордиан Анэстей, тренируется денно и нощно. Хотя, против кроммов у него нет ни единого шанса. Но на улицах любят сказки и песенки про героев, а потому на что-то надеются. Ставят на отчаянного бойца медяки. Вон, даже песню сложили. Когда мы возвращаемся из Серого замка, ее припев рвется на улицы из каждого трактира.
Мне все равно, кто выиграет Турнир.
Я вспоминаю, как Габи не хотела идти со мной к Йергену. Уперлась и села на задницу прямо в дорожную глину. Начала ныть, а когда я стала ее дергать за ручки, - разрыдалась. Некоторое время я волокла сестру на себе, зажав под мышкой, словно брыкающееся полено. Потом мы обе выдохлись. Я спустила Габи на землю. Она стояла с перекошенным красным личиком, мокрым и несчастным. Из ее носа вылезли ленты соплей, на обветренных щечках блестели дорожки слез. А потом Габи сказала:
- Я так тебя люблю. Даже не хочется орать на твою жизнь хорошую.
Опешив, я опустилась на колено, прижала ее к себе, маленькую, сердитую и жалкую одновременно. Она всхлипывала и крупно дрожала. Я прошептала в теплые, пряно пахнущие волосишки:
- И я тебя люблю. Очень люблю. Я никогда тебя не брошу, слышишь?
Сейчас мне хочется заорать от бессилия.
Единственное, что удалось выяснить, - где-то за непролазной полосой кроммовых палаточных лагерей находится Дом Драконов, это что-то вроде жутковатой молельни Перекрестного бога. Говорят, здание сложено из черного камня. И вокруг него широкая угольная пустошь. Но никто не слышал, чтобы туда свозили детей.
Меня все больше терзают сомнения: быть может, я ищу не там? И заблуждаюсь, теряя время впустую? Беззащитная малышка плачет сейчас в одном из сотен безымянных работных домов, одинокая, испуганная, больная. Заперта в какой-нибудь утлой сараюшке, почерневшей от плесени. Может быть, Йерген поленился глубже копать? Ох…
Если бы у меня были деньги! Я бы перевернула весь Арглтон, все окрестности, все Восьмигорье! Я бы начала с того, что нашла возницу повозки, а еще уродов, вырвавших ее у меня из рук… Я бы проследила весь путь!
- Как вы думаете, я найду Габи? – Наивно спрашиваю у Йергена.
Мне так хочется, чтобы он сказал «да». Словно от его согласия что-то зависит. Словно тогда я перестану подозревать хозяина в том, что мою сестру не искал. Накой ему бесполезная трехлетка?
Иногда мне кажется, что я неблагодарная тварь, и ненавижу Йергена за то, что сама выдумала и ему приписала. Иногда – что восхищаюсь хозяином больше, чем следует. Иногда думаю, что он размазня и слабак, в другие дни – что несгибаемей существа не найти.
Эльф, одним словом. Не по людской мерке сложен.
- А кто ее еще сможет найти? Только ты. – Уверенно говорит Йерген, заглянув мне в глаза. – Дерзай. Все хорошо будет.
