Элизабет Линн - Зима драконов
– Он там был, спал на льду. Он меняющий форму – варг. Тенджиро разбудил его, когда вызвал замок, и Гортас склонился перед ним, назвав господином, и поклялся ему в верности.
– А теперь я хочу знать про варгов.
– Они похожи на волков, но покрыты чешуей, а не мехом, и у них красные глаза. Они не нуждаются ни в еде, ни в отдыхе. И пахнет от них, как от могилы. – Азил смотрел сквозь свой наполовину пустой бокал на пляшущий огонь. – Я не знаю, откуда они пришли. Возможно, он их сам сотворил. Или вышли изо льда, как Гортас.
– А обычные слуги у Тенджиро есть?
– Да. Не все жители северных земель бежали на юг. Некоторые решили остаться. Он пообещал им золото и огромные богатства, если они будут ему служить. Эти люди охотятся, охраняют Цитадель, а также ищут в земле золото и драгоценные камни. Некоторые из них рабы.
Азил допил вино и снова наполнил бокал. В камине упало прогоревшее полено, огонь весело затрещал, но Карадур посмотрел на него, и он присмирел, как испуганная собака.
Как тебе удалось бежать в первый раз?
– Я сломал клетку и выбрался в туннели. Но упал в яму и сломал ногу. Сделав что-то вроде шины, я пошел дальше. Варги меня нашли и вернули назад.
Что произошло во второй раз?
– Я притворился, что сошел с ума. Может быть, немного сошел. Гортас явился посмотреть, что случилось, а когда меня вытащили из клетки, я на него набросился, У меня был камень… Впрочем, я был очень слаб. В тот раз я тоже не ушел далеко.
Что он собирается сделать? Попытается накрыть мраком всю Иппу? Приведет ледяных воинов на штурм Крепости?
– Я не знаю, – ответил Азил. Расскажи, что случилось с твоими руками. Азил закрыл глаза и побледнел. Затем сделал глоток вина и сказал:
– Нет.
Ночью Азилу приснился сон. Он был в клетке, голый, примерзший к ледяному полу. При попытке пошевелиться от тела отрывались кусочки кожи. Ледяной голос, пустой, точно сердце зимы, проник в его сознание: «Ты не можешь отсюда выбраться. Ты никогда не убежишь от меня».
Рядом с ним, в другой клетке, лежала обнаженная женщина, такая же пленница, как и он сам. Ее волосы, когда-то цвета светлого золота, отросли, спутались и поседели. Еще дальше, в окутанной тишиной комнате, всхлипывал невидимый ему мужчина. К его клетке подошел Тенджиро Атани с хлыстом в руке. Его глаза показались Азилу пустыми, как ночь.
Азил проснулся от собственных стонов. На следующий день он так напился перед сном, что Торику пришлось вести его по ненадежным ступеням из башни в его комнату. В другой раз, отправляясь спать, он захватил с собой кувшин с вином. А утром не мог встать. Киала позвала Макаллана, который пришел, взглянул на него и вытащил из-под кровати кувшин.
– Дурак, – беззлобно сказал он. – Если не можешь не пить, по крайней мере, разбавляй вино водой. Эта гадость отравит твои внутренности и мозги. – Не говорите ему, – прошептал Азил.
Но Макаллан только покачал головой и, насвистывая, вышел из комнаты. Страдая от похмелья и стыда, Азил протрезвел к полудню. Вечером, собираясь присоединиться к своему лорду за обедом, он обнаружил, что около лестницы стоит Ферлин, получивший приказ не пропускать его.
Утром, во дворе для выездки, Карадур не разговаривал с ним и даже не смотрел в его сторону. В солдатской столовой вечером все вели себя так, будто он стал невидимкой.
Солдат за пьянство на службе наказывали поркой – публичной, быстрой и очень профессиональной. Финле, который, когда был трезв, отличался наблюдательностью и умом, время от времени бросал взгляды на Азила, а после того, как Дракон и Азил ушли, наклонился к своему рыжему соседу, Рогису, и прошептал:
– Клянусь глазами Имарру, я бы предпочел кнут. – Он тоже, – тихо ответил Рогис.
Но в этом он ошибся, Азил хорошо знал свои слабости, Ночью к нему вернулись голоса и сны: он трижды просыпался с диким криком, который пытался заглушить подушкой, вес его тело покрывал холодный пот.
На следующую ночь он не стал спать.
На третье утро у лестницы в башню не оказалось стражника. Когда мужчина поднялся наверх, вес его тело, даже мышцы больной ноги, было напряжено. Изнутри доносился голос Герагина, который докладывал о расстановке постов. Азил вошел, Карадур равнодушно на него посмотрел и показал на кресло, где он обычно сидел. На столе, как и всегда, стоял кувшин с вином и бокал. Азил вынес кувшин в коридор, где Дерри, светловолосый паж, который прислуживал им в башне, лениво пинал ногой стену.
– Убери это, – сказал он. – И принеси воды.
ГЛАВА 8
Зимой варги перебрались через горы.
Было раннее утро на следующий день после луны Нового года. Холодный туман стекал над Крепостью по склонам скал, украшенных снежными шапками. Тучи мчались по небу, между ними то и дело проглядывала луна, и ее свет заливал каменистую тропу. Спрятавшись среди скал, клыкастые чудовища дрожали от нетерпения и сдержанно рычали, чувствуя запах крови и плоти.
Их господин заставил зверей замолчать, а потом приказал – вперед!
Обтекая стены замка с первобытной и смертоносной грацией, они помчались на юг, в сторону Чингары. Он следил за ними, не отводя глаз, мечущих алые стрелы, пока те не скрылись из вида.
На рассвете стража у ворот замка сменилась. Финле Харалдсен немного опоздал сменить своего друга Гарина, стоявшего на западной стене. Обнаружив, что там никого нет, он нисколько не обеспокоился, а прошел вдоль стены к защищенному от ветра месту за кухонной трубой, рассчитывая, что Гарин там спит, прислонившись к теплой кирпичной кладке. Несмотря на то что это было запрещено, в холодные ночи стражники на западной стене иногда прятались от ветра в теплый уголок.
Там он увидел разодранное в клочья тело Гарина, живот распорот, все внутренности вывалились наружу, лишенное глаз лицо превратилось в кровавое месиво, ноги сломаны. Первый стражник, услышавший крики Финле, помчался вниз по лестнице на поиски Лоримира. Второй поспешил в спальню лорда-дракона. Когда Лоримир прибежал на стену, Финле рыдал, прислонившись к залитой кровью стене. Азил, который уже не спал, быстро оделся, когда услышал вопли Финле. Он поднимался по лестнице медленнее других, мешала раненая нога.
В углу у трубы Карадур, лицо которого напоминало каменную маску, опустился на колени около умирающего солдата.
– Гарин, ты меня слышишь? – ласково заговорил он с ним.
Гарин пустыми глазницами уставился в сторону встающего солнца. Его соломенные волосы были перепачканы кровью, он тяжело дышал. Кровь тонким ручейком стекала из разбитого рта.
На верху лестницы появился запыхавшийся Макал-лап й опустился рядом с солдатом на колени. Безжалостный свет заливал раны, и целитель, взглянув на Карадура, покачал головой.
