Дженнифер Арминтраут - Жаркий поцелуй
Илья с отвращением взглянул на меня, но ничего не сказал. Я промчалась мимо него в свою спальню и заперла за собой дверь. Хотя, конечно же, никого из них это не остановит, пожелай они через нее пройти.
Глава 7
Эббот сидел за письменным столом, положив ногу на ногу.
— Ты почти не поела за обедом. Все еще плохо себя чувствуешь?
Я рухнула в кресло. Ужин был таким напряженным, что я смогла впихнуть в себя только пару кусочков. На меня все время пялился Петр.
— Я хочу, чтобы их здесь не было.
Эббот поскреб бородатый подбородок. Его песочного цвета волосы были как всегда стянуты сзади в хвост.
— Лейла, я понимаю, что тебе не по себе, но Илья заверил меня, что Петр не доставит тебе проблем.
— Правда? Забавно, потому что чуть раньше он уже пытался зажать меня в угол.
Пальцы Эббота замерли, взгляд светлых глаз стал жестким.
— Он что-нибудь тебе сделал?
— Не то, что… в прошлый раз. — Я неловко поерзала, чувствуя, как вспыхнуло лицо.
Эббот глубоко вздохнул.
— Ты можешь просто держаться подальше от него ближайшие недели?
— Я и держусь от него подальше! — потрясенно воскликнула я. — Это он не будет держаться подальше от меня! Если он еще раз приблизится ко мне, богом клянусь, я заберу его…
Эббот ударил ладонью по столу, и я испуганно подпрыгнула в кресле.
— Ничего подобного ты не сделаешь, Лейла!
У меня екнуло сердце.
— Я это несерьезно сказала. Мне жаль.
— Это не шутки, Лейла. — Он покачал головой и продолжил говорить со мной как с дурно воспитанным ребенком: — Я очень расстроен, что тебе вообще пришло в голову сказать подобную вещь. Если бы тебя услышал кто-то из наших гостей, включая отца Петра, это привело бы к ужасным последствиям.
На душе было неприятно и мерзко. Я всегда очень переживала, если случалось расстраивать Эббота. Слишком многим я была обязана ему: домом, безопасностью, жизнью. Я опустила глаза, крутя в пальцах кольцо.
— Мне жаль, правда жаль.
Эббот вздохнул, и я услышала, как он откинулся на спинку стула. Я украдкой взглянула на него, не желая увеличивать список своих прегрешений еще больше. Прикрыв глаза, он провел пальцами по лбу.
— О чем ты хотела поговорить со мной, Лейла?
Все связанное с зомби неожиданно перестало мне казаться таким уж важным. Как и появление в моей жизни Рота. Мне просто хотелось спрятаться в своей спальне.
— Лейла? — позвал Эббот, доставая из деревянной коробки на столе толстую сигару. Он никогда их не курил, но любил вертеть в пальцах.
— Ни о чем, — наконец сказала я. — Просто кое-что произошло сегодня в школе.
Его светлые брови приподнялись.
— Ты хотела поговорить со мной о школе? Я знаю, что Зейн занят Даникой и тренировками, но у меня сейчас дел невпроворот. Возможно, с тобой с большим удовольствием поговорит об этом Жасмин?
Лицо так горело, что на нем, наверное, можно было жарить яичницу.
— Я собиралась говорить не о парнях и оценках.
Эббот покрутил сигару между пальцев.
— Как твоя успеваемость? Учительница разрешила тебе написать контрольную?
Я выпустила из пальцев кольцо, с досады сжав подлокотники кресла.
— С оценками у меня все хорошо. Но я должна…
— Что вы оба здесь делаете?
Я развернулась. В дверном проеме стоял растрепанный Зейн.
— Я пытаюсь рассказать Эбботу о том, что произошло сегодня в школе.
Безмятежность в его глазах сменилась удивлением. Он взглянул на своего отца, и на его лице медленно расплылась улыбка.
— И как успехи?
Эббот тяжело вздохнул, возвращая сигару в коробку.
— Лейла, мне скоро нужно уходить на встречу с комиссаром полиции и мэром города.
— Сегодня в школе был зомби, — выпалила я.
— Что? — Остановившись за моим креслом, Зейн легонько дернул меня за ухо, и я отбросила его руку. — О чем ты говоришь?
Эббот весь подобрался, настороженно глядя на меня.
— Он был в бойлерной и…
— Откуда ты узнала, что он там? — перебил меня Эббот, наклонившись вперед.
О Роте они не должны знать. Ни в коем случае.
— Я… я почувствовала его запах.
Зейн опустился в кресло рядом со мной.
— Его кто-нибудь видел?
Меня передернуло.
— Если бы увидел, то об этом бы уже растрезвонили в вечерних новостях. Видок у него был тот еще.
— Он сейчас в школьной бойлерной? — Эббот встал и опустил закатанные рукава рубашки.
— А… да, но он не доставит никаких проблем. От него осталась лишь куча тряпья да мерзкая жижа.
— Подожди-ка, — нахмурился Зейн, глядя на меня. — Ты почувствовала запах зомби и, зная, какими опасными они могут быть, решила спуститься в бойлерную и разобраться с ним?
Я непонимающе глядела на него. Куда он клонит?
— Ну да.
— И разобралась с ним? То есть убила?
Ну…
— Да.
Зейн бросил на отца многозначительный взгляд.
— Отец…
— Что? — переводила я взгляд с одного на другого.
Эббот обошел стол.
— Каковы правила, Лейла?
У меня тревожно засосало под ложечкой.
— Я не лезу ни во что опасное, но…
— Зейн рассказал мне, что ты недавно пошла за Притворщиком в переулок, — прервал меня Эббот привычным отцовским тоном. Разочарованным отцовским тоном. — И тот оказался Ищейкой.
— Я… — Закрыв рот, я красноречиво посмотрела на Зейна. Избегая моего взгляда, он смотрел на отца. — Это ерунда.
— Идти за каким бы то ни было демоном в переулок — не ерунда, Лейла. — Сложив руки на груди, Эббот смерил меня недовольным взглядом. — Ты прекрасно знаешь: никто, кроме нас, не видит твоих меток. Не было никакой необходимости идти за демоном туда, где поблизости никого не было. И вместо того чтобы преследовать сегодня зомби, ты должна была позвонить Морису. Он бы нас разбудил, и мы бы сами разобрались с проблемой.
Боже. Я вжалась в кресло.
— Но…
— Никаких «но», Лейла. Что могло бы случиться, если бы зомби кто-нибудь увидел? На нас возложена большая ответственность: охранять людей, скрывая от них правду. Человечество должно верить в существование Ада и Рая, но без доказательства в виде демонов.
— Может, ей следует на время прекратить проставление меток? — предложил Зейн. — Нам не нужно, чтобы она это делала. Если честно, мы порядком обленились: вместо того, чтобы выискивать демонов самим, полагаемся лишь на ее метки.
Прямо у меня на глазах моя свобода утекала сквозь пальцы благодаря его самым лучшим намерениям.
— О зомби сегодня никто не узнал!
— Не в этом дело! — рявкнул Эббот. — Ты прекрасно знаешь, к каким серьезным последствиям могло привести твое молчание, не говоря уже о том, что ты рисковала собственной жизнью.
