Джоди Мидоуз - Воплощенная
— В конце концов, Сэм, когда в последний раз ты отдавался на волю собственных эмоций?
— Каждый раз, когда играю музыку или пишу новую мелодию.
— Как на счет последнего раза, когда ты делал что-то, что пугало тебя? — я покачала головой. — Я имею в виду не спасение тонущих девочек или борьбу с сильфами. Что-нибудь другое. Что-то действительно страшное.
На его лице вновь появилась эта задумчивая морщинка, достаточно длинная, чтобы я задалась вопросом, сколько же у него секретов. В его секретах крылись реальные страхи, и неважно, что он скажет дальше, он ответит только для того, чтобы я отстала.
— Прошлой ночью, — прошептал он. — Когда ты увидела все в гостиной, и я сыграл для тебя.
Ну да, будто такой человек, как он, будет нервничать, играя для бездушной.
— Ты уже знал, как я отношусь к музыке. Как на счет какой-нибудь истории, где ты не чувствовал себя как рыба вводе и не знал, как другие отреагируют? — я придвинулась на шаг ближе к нему, так близко, что шея начинала болеть, когда я смотрела на него, что я могла почувствовать жар его тела. — Когда в последний раз ты вел себя импульсивно, Сэм?
Я отчаянно хотела, чтобы он понял, чего я хочу. Я так сильно сосредоточилась на этой мысли, что на секунду поверила, что он уже меня целует. Мне стало бы все равно, где он был прошлой ночью или что он не поцеловал меня в лоб перед сном. Если только он поцелует меня сейчас...
И он не говорил мне, что он Доссэм, потому что хотел показать это на деле. Так может быть, только если он что-то чувствует ко мне.
На его лице отразилось то же выражение, которое, как я представляла, отражало мое. И в этот момент, когда мы стоим так близко, что я практически могу услышать его сердцебиение, я хотела только одного — чтобы он поцеловал меня.
Луч света исчез, как и что-то в его глазах.
Решение.
То, из-за которого он отодвинулся от меня и опустил взгляд.
— Сэм? — я отвернулась, все в моих глазах стало размытым. — Ты слишком много думаешь.
— Я знаю.
Глава 11 — Танцы
Мы молча стояли в центре кухни.
Мои глаза все еще жгло, так что я продолжала смотреть на кофейные чашки на столе, от которых шел пар, и он, должно быть, знал об этом. Если бы он имел хоть каплю приличия, то сделал бы вид, что ему нужно в туалет или что-то в таком духе, чтобы дать мне шанс побороть смущение и взять себя в руки.
Я думала... Ну, учитывая, как он прикоснулся к моей руке прошлой ночью, я думала, что это мой шанс выяснить видит ли он во мне что-то большее, чем просто бабочку. Возможно, я уже это сделала.
Входная дверь открылась и закрылась, в гостиной отдавались эхом чьи-то шаги.
Я быстро вытерла кончиками пальцев кожу под глазами. Дурацкие слезы. Дурацкий Сэм. Я до сих пор чувствовала его руки на моих бедрах.
— Доссэм? — разлился по гостиной мелодичный женский голос. Какая-то незнакомка стояла в дверном проходе. Высокая, худая блондинка, с идеальным цветом волос, которые обрамляли ее загорелое лицо. Ее платье до пяток полностью облегало фигуру, из-за чего я в очередной раз убедилась, что мое платье сидит плохо в груди и талии. — Я слышала, что ты рано вернулся, еще и с другом.
Она улыбнулась, скользнув по мне взглядом, и остановила его на Сэме. Ее платье из синтетического шелка шелестело по ногам при ходьбе. Он обнял и поцеловал ее в щеки, как будто ничего только что и не произошло. Почти произошло. Нет, вообще-то, ничего не произошло.
— Стэф, это Ана.
Она была старше нас, вокруг глаз была еле видна паутинка из морщин, как и вокруг рта, от вечной улыбки. Мои щеки покраснели от мыслей о поцелуе с ним и от того, как эти двое комфортно себя чувствовали, стоя рядом. Из них бы вышла великолепная пара.
— Привет, — наконец-то выдавила из себя я. — Мне много о тебе рассказывали.
Лучший друг Сэма, создатель ВУСа и прочей электроники, всеми любимый нарушитель спокойствия, который провел большое количество времени, взламывая тюремные замки, после очередной неудачной кражи. Возможно, неправильно ненавидеть Стэф только потому, что в этой жизни она девушка, но видеть, как Сэм обнимает ее, как никогда не обнимет меня... Мне все равно.
Перед тем, как я смогла остановить ее, она обвила меня руками и тоже расцеловала в обе щеки.
— Все в порядке, дорогуша? У тебя немного глаза покраснели.
— Нет, все нормально. Просто долгая ночь.
Я подошла к своему кофе. Появилось впечатление, что вся кухня сжалась. Одним своим присутствием Стэф заняла всю кухню, не оставляя место другим.
— Могу поспорить, что я знаю, в чем дело. — Стэф плавно направилась к буфету с кофейником, чтобы налить себе чашечку. — Сэм наступил тебе на ногу?
— Что?
Она подмигнула мне.
— У меня есть много чего тебе рассказать, Ана. Сколько же раз он наступал мне на ноги? Тебе лучше привыкнуть к его неуклюжести или вообще забыть о танцах.
Сэм озвучил мой вопрос:
— О чем ты говоришь?
— Ты учил ее танцевать, не так ли? Разве вы не поэтому стояли в центре кухни, пока стыло ваше кофе? — она отпила глоток и вскинула брови. — Могу предположить, что ты готовишь ее к очередному посвящению Теры и Эш, которое совсем скоро.
— Ах, ты об этом. Точно. — Сэм, держа в руках кофе, сел на стул. Его темные волосы лезли в глаза, и ему пришлось потрусить головой, чтобы расчистить обзор. — Всего через пару недель.
Стэф картинно закатила глаза.
— Ага. И именно поэтому ты учил Ану танцевать. Но если честно, ты ужасный учитель. Только посмотри на нее! — они оба перевели взгляды на меня.
Я избегала взгляда Сэма.
— Это не его вина. — Это определенно была его вина, но мне пришлось соврать, потому что я абсолютно не знаю какой из него танцор. — У меня не получалось правильно повторить движения. В моем случае, голова и ноги работают отдельно.
Стэф рассмеялась и поставила кофе на стойку.
— Само собой. Тебе просто нужен хороший учитель. А теперь, чему он пытался тебя научить. — Как будто я имела хотя бы малейшее представление об этом. — Ах, вижу, Сэм даже не потрудился сказать тебе. — Она вновь мне подмигнула и повернулась к нему: — Дорогой, пойди, сыграй какой-нибудь музыки. А мы разберемся.
Он сделал еще один глоток кофе перед тем, как допить его.
— Будь аккуратна с ее руками. Они все еще заживают.
Она так быстро схватила меня за запястья, что я, и отойти не успела; ее руки оказались гладкими и прохладными, в отличие от моих, которые вспотели.
— Действительно. Не волнуйся, Доссэм, я буду с ней аккуратна. — А затем, когда Сэм покинул комнату, она приблизилась ко мне и прошептала: — Не дай ему разбить твое сердце, милая. Он никогда не остепениться.
