Лина Люче - Крылья для землянки
— В помолвке участвуют двое, маленькая, — мягко сказал Дейке. — Но, конечно, ты не должна была позволять ему целовать тебя, коль скоро ты этого не желала.
— Откуда ты знаешь? — Лиска прижала ладони к горящим щекам, старательно отводя взгляд от опекуна.
— Я просканировал эс-Никке с его разрешения. Ты очень надолго потеряла сознание, и это здорово его напугало. По правде, и меня тоже, — добавил Дейке после небольшой паузы.
— Он позвонил тебе?
— Да, он позвонил. Он не мог бы принести тебя из застывших один — это тяжело, когда человек без сознания. Поэтому тебя принес я.
— А тебе не тяжело? — с любопытством уточнила она. Их глаза на секунду встретились, и Дейке улыбнулся:
— Я намного сильнее, — лаконично пояснил он, и Лиска мгновенно опустила глаза, тщательно отгоняя мысли о его теле, мускулах и о том, как он принес ее из Застывших гор.
Она мучительно боролась с собой несколько секунд, но потом все же спросила об этом.
— На руках, конечно, — ответил Дейке. В его тоне не было ничего особенного, он просто ответил на вопрос, но у Лиски моментально пересохло во рту от этой фразы.
— Дейке, я больше не могу, — взмолилась она, едва ее мысли вернулись к жениху. — Я не хочу этой помолвки, и Виер не хочет. Это… так отвратительно.
От этих слов ей самой стало себя так жалко, что она едва не заплакала. Она чувствовала себя беспомощной и никчемной, и… не оправдавшей надежды всего мира, в который ее пригласили жить. Но она понятия не имела, что делать. Если бы речь шла просто о браке по расчету, это теоретически могло бы произойти, но заставить себя полюбить кого-то и даже влюбить в себя Виера казалось непосильной задачей. Она не могла сделать этого даже для Дейке, и для неведомого Сезара, которого все боялись.
— Я понимаю. Все действительно даже хуже, чем я думал, — неожиданно согласился Дейке, нахмурившись. — Мы договорились с эс-Никке, что вы три дня передохнете друг от друга, а потом мы проконсультируемся с Элаей. Она лучший психолог Сезариата, и она даст заключение после сканирования вас обоих. Если Элая решит, что помолвка дальше бессмысленна, мы ее расторгнем.
— Это меня обнадеживает, — просияла Лиска.
— Это еще не все, что я хотел сказать тебе, — без улыбки продолжил Дейке. — Если я правильно понял произошедшее по скану Виера, ты вела себя очень опасным образом. Опасным для твоей психики.
— Что ты имеешь в виду? — смущенно спросила она, не до конца понимая, в чем провинилась.
— То, как ты пыталась скрывать свою фобию. Хотел бы я знать, почему ты даже мне ничего не сказала. Если у тебя страх высоты, почему ты это скрыла перед тем, как лететь в город? Ты ведь знала, что там одни скалы и взлетные площадки.
Серебристые глаза Дейке строго смотрели на нее, отблеск закатного солнца сообщал им еще большую строгость, хотя это казалось уже невозможным. Но Лиска знала, что он просто беспокоится.
— Я… не знаю. Мне не было страшно лететь с тобой, только немного, в самом начале. И когда дома у Виера, по правде, совсем не страшно. Мы просто приземлились и почти сразу вошли внутрь, я не успела испугаться, а в Застывших все иначе…
— Я не об этом спрашиваю тебя, — резко перебил Дейке, и на этот раз в его голосе зазвучали какие-то рычащие нотки, — я спрашиваю, почему ты мне не сказала? И почему пыталась скрыть это от Виера, пока не начался приступ паники?
— Я не знаю.
— Конечно, знаешь, — безжалостно возразил он. — Ты просто пошла на поводу у своей гордыни. Ты понимаешь, что так нельзя делать или нет?
— Почему нельзя? — тихо спросила она, едва не плача. Дейке в первый раз отчитывал ее так жестко, и это оказалось весьма неприятно.
— Потому что твоя психика этого не выдерживает, вот почему. Ты отключилась на час — это что, шуточки, по-твоему?
Его бровь поднялась, демонстрируя крайнюю степень удивления и возмущения ее беспечностью, и Лиска медленно начала заливаться краской:
— Я никогда раньше не теряла сознание от страха.
— Потому что ты раньше не была телепатом, — уже немного спокойнее пояснил Дейке. — Считай, что это расплата за новые способности. Ты должна быть внимательнее и не издеваться над собой так, как сегодня.
— Я поняла, — тихо сказала она, сжимая пальцы на коленях.
Дейке надолго замолчал, и через пару минут она подняла голову, изучая жестковатый профиль его лица: даже скулы сегодня выглядели более заостренными, чем обычно. «Он и вправду так сильно волновался из-за меня?» — удивилась про себя Лиска.
Ее взгляд скользнул по завязкам темной рубашки на загорелой шее, по обнаженным рукам — он сидел, слегка наклонившись вперед, упираясь руками в свои колени, глубоко задумавшись о чем-то. И впервые она поняла, что может читать эмоции на его лице даже, когда оно, казалось бы, ничего не отражает. По мельчайшим морщинкам возле глаз, по линии скул, даже по тому, как он дышал.
Смущенно прикусив губу, она осмелилась дотронуться кончиками пальцев до его обнаженного плеча:
— Прости. Я не хотела становиться головной болью, — искренне выдохнула она.
Дейке повернул голову, выпрямился и посмотрел на нее:
— Ты просишь прощения? — уточнил он. — Забыла, что это значит, или помнишь?
Ее сердце забилось чуть быстрее, а под ложечкой засосало, но она не отвела взгляд. И — да, она помнила уроки горианских традиций: искреннее извинение за серьезный проступок подразумевает искреннюю просьбу о наказании, если говоришь с пре-сезаром. Только она не знала, насколько это серьезно.
— Я не жалуюсь на память, — немного сердито сказала она, и Дейке послал ей улыбку:
— Я тоже — на случай, если кто-то до смерти перепуган. Я не подниму на тебя руку.
Ей в лицо бросилась краска, но все тело мгновенно расслабилось, и только в эту секунду она поняла, как сильно была напряжена. Конечно, он почувствовал страх и угадал верно: она очень трусила, думая, что Дейке в настроении познакомить ее с самыми что ни на есть традиционными наказаниями, забыв об опрометчивом обещании. Прерывисто выдохнув, она отвела взгляд:
— Тогда что?
Дейке встал:
— Переодевайся в спортивную форму. Всю эту неделю твое свободное время уменьшится на час, а учебное — увеличится. За счет дополнительной тренировки.
— О, че-о-орт, — вырвалось у нее абсолютно искренне. Лиска ненавидела физические упражнения. — А нельзя этот час заниматься чем-то другим? Телепатией или горианским?
— Нельзя. Но за ругательства, тем более земные, можно схлопотать еще полчаса горианского дополнительно к тренировке, — отрезал Дейке.
— А откуда ты возьмешь преподавателя в такое время? — с улыбкой спросила Лиска, вдруг сообразив, что заниматься вечером все равно не с кем. Но Дейке только насмешливо поднял бровь, и улыбка мгновенно сошла с ее лица.
