Лилит Сэйнткроу - Грешники Святого города
«Я тоже не хочу тебя бояться».
— Я не хочу испытывать страх перед тобой, но порой ты чересчур суров, Джаф. А ведь мне надо немного: чтобы ты говорил со мной.
— Я могу думать только о своем долге, ни о чем другом, — ответил Джафримель.
Похоже, это была правда. Он смотрел на меня, сдвинув брови, его глаза словно заключали меня в кокон изумрудного света.
— Я все время думаю только о тебе.
Сердце мое подскочило и забилось.
«Хорошо, Джаф. Еще одна попытка. Еще один шанс».
— Что ты утаиваешь от меня?
Мои пальцы сжали ножны меча.
Последовала долгая пауза. Такси начало снижаться, пилот мурлыкал незнакомую мне мелодию. А ведь было время, когда я знала все песни, какие поют в Сент-Сити.
— Подобное тянется к подобному, — тихо ответил он. — Я убийца, Данте. Это моя суть.
«Ну, в широком смысле слова я тоже. Правда, я имела в виду не это. Я хотела, чтобы ты поговорил со мной о Еве».
Я подумала и ответила:
— Я не убиваю без причины.
Оторвав взгляд от Джафримеля, я опустила глаза на изящные изгибы катаны.
Фудосин — так назвал этот меч Йедо. Клинок, жаждущий битвы.
Йедо жил в Сент-Сити. Хорошо бы расспросить его насчет меча.
«Ага, размечталась. Как будто у меня уйма свободного времени».
— В любом случае, — продолжила я, — нельзя сказать, что ты только убийца. Иначе я была бы уже мертва.
«Ты никогда не подводил меня в трудной ситуации, Джаф. Ты защитил меня от самого Люцифера — и заставил его отступить. Ты заставил отступить Князя тьмы! Он испугался тебя».
На это он не ответил. Самолет приземлился. Джафримель заплатил по счету, и я в который раз подивилась: откуда у него берутся деньги?
Правда, мне Люцифер тоже платил. Наличность не проблема для демонов. Некоторые маги утверждают, что именно демоны изобрели деньги. Похоже на правду, учитывая притягательную природу денег и хаос, который они вносят во все сферы жизни.
Я подумала: раз уж он так разговорился, стоит поднажать еще немного.
— Слушай, а что такое ключ? Что происходит, почему все меняется?
Несколько мгновений Джафримель молчал, провожая взглядом поднявшееся и влившееся в воздушный поток такси, а потом сказал:
— Позже, моя любознательная. Сначала разберемся с твоей подругой-некроманткой, а потом я расскажу все, что ты готова услышать.
От разочарования у меня кольнуло сердце. Я сложила руки, ощущая в левой тяжесть меча.
— Джаф!
— Что? — Его взгляд обратился ко мне. — Еще вопросы?
«Не знай я его лучше, могла бы подумать, что он издевается».
— Нет, только просьба. Хватит меня запугивать. Хватит держать меня в неведении.
Уголки его рта дрогнули, но я уже повернулась и, опустив руки, привычно зашагала по Тривизидиро. Стук моих сапог отмечал каждый шаг.
«Ну, что скажешь? Наконец-то последнее слово осталось за мной».
Правда, радости по этому поводу я не испытала. Мне было тревожно, и тревога все время усиливалась.
На улице Тривизидиро я огляделась по сторонам, ощущая смутное беспокойство. Конечно, если бы я не отвлеклась на этот разговор, заметила бы все сразу. А сейчас мне потребовалось несколько секунд.
Ворота Гейб были слегка приоткрыты. Мало того: защиты, ограждавшие ее имение, были прорваны, и энергия истекала из этих разрывов в вечерний воздух, словно кровь.
Глава 10
Я, конечно, хотела войти первой, поскольку привыкла сама разбираться в ситуации. За тридцать лет эта привычка укоренилась так глубоко, что избавиться от нее было непросто. Однако Джафримель схватил меня за руку железной хваткой, до боли, и молча, одним пылающим взглядом изумрудных глаз дал понять: первым пойдет он и лучше с ним не спорить.
Я была настолько потрясена, что не стала возражать. Просто последовала за ним, упершись большим пальцем левой руки в гарду катаны, а правую руку положив на ее рукоять. Возможно, в данной ситуации стоило вытащить разрядник, но я действовала инстинктивно. Холодное оружие нравилось мне больше. Дайте мне меч и пространство, где можно развернуться, укажите врага — и я не ошибусь.
«А все остальное в жизни сбивает меня с толку».
Эта мысль была преисполнена невеселого юмора. Жалкий юмор висельника, порожденный тревогой и тут же забытый.
Любопытно, что, пока я следовала за черным плащом и чернильно-черной шевелюрой Джафримеля, мысли мои прояснились. Демон бесшумно ступил за ворота Гейб, напряженно и внимательно подмечая мельчайшие детали. Поврежденные охранные щиты усадьбы налились красным светом и издавали шипение. Ментальным прикосновением я постаралась упорядочить энергетические слои, соединить края разрывов. Странно, но за этими брешами и порезами не угадывался ничей персональный след.
Если псион проламывает защиты, он оставляет различимый отпечаток, нечто вроде запаха, по которому можно обнаружить вторгнувшегося. Это одна из проблем, связанных с использованием энергии: она всегда несет отчетливый след личности. Наемники вроде меня специально обучены и психологически натренированы на обнаружение таких следов. Без этого не обойтись, это неотъемлемая часть профессии. Я до сих пор чувствовала себя наемником, по возможности не садилась спиной к двери и рассматривала окружающий мир как клубок связей, порой случайных: если проследить любую из нитей, знания и инстинкт непременно выведут на нужную персону или к источнику информации.
Никто не может прожить жизнь без столкновений и выбросов энергии в эфир. Особенно тот, кто способен совершить деяние, из-за которого на него начинают охоту. Хоть раз, да проколется, а любой прокол — сигнал для охотника. Но разрывы и дыры в старательно и умело установленной защитной системе Гейб не хранили никакого индивидуального отпечатка.
Джафримель легкой тенью проскользнул по выложенной гравием дорожке сада. Домовая защитная система осталась неповрежденной и лишь напряженно вибрировала, словно отзывалась на боль. Мне пришлось истощить собственные защиты, чтобы потянуться к Гейб — ведь нас соединяла магическая и психологическая связь. Знак на моем плече сжался, и я поняла, что аура Джафримеля уплотнилась, образовав поверх моих обычных защитных слоев еще один дополнительный — демонический.
Такого я от него не ожидала, у меня даже сердце подскочило. Я оглядела заросший сорняками сад. От напряжения по коже побежали мурашки, во рту появился привкус меди.
Я чувствовала себя бодро и энергично.
Мы нашли Гейб за домом, в садике у задней стены, где Эдди выращивал не самые любимые, но полезные растения — аконит, конскую мяту, белладонну, псионский сумах (средство от шлаковой немочи), кифию, горькую полынь, луговой шафран, наперстянку, морозник и еще неведомо что. Весь дурман был выдернут, так что в земле остались размягченные дождем ямки, и это озадачивало. Если Эдди умер десять дней назад, почему сад успел зарасти? И куда делся дурман?
