Дженнифер Руш - Стертый (ЛП)
Ник стал укладывать в багажник сумки, а Сэм повел меня к пассажирской двери.
— Покажи мне свой пистолет, — сказал он.
Я передала его ему.
В это время суток улицы пустовали. Я подумала о том, что каждый, живущий здесь, вел нормальную жизнь: работал в офисе, обедал с друзьями. Чего я была лишена.
Сэм вытащил из моего пистолета магазин, убедился, что тот полностью заряжен и сунул его на место.
— Когда ты вернешься? — спросила я.
Он расстегнул мое пальто и вернул пистолет в кобуру.
— Не знаю. Я позвоню твоему отцу и выясню, знает ли он что-нибудь о других программах. Оттуда и начнем. Мне звони только в крайнем случае. Нам нельзя рисковать.
Белые хлопья снега падали на плечи Сэма. Я стряхнула их.
— А что мне делать? Я могу помочь.
Он покачал головой.
— Сделай перерыв. Отдохни.
Мы оба замолчали. Была еще одна тема, которую нам необходимо было обсудить, но никто из нас не решался ее затронуть.
Дэни.
— Не смотри на меня так, — наконец сказал Сэм.
— Как, так?
— Так, словно я собираюсь воссоединиться с твоей сестрой.
— Это очень особый взгляд.
Он обнял меня за плечи и притянул к себе.
— Тебе не о чем беспокоиться. И я не знаю, сколько раз уже тебе это повторял.
— Я спокойна.
— Нет.
Я теребила манжет своего пальто.
— Тебе приходят воспоминая о ней?
Сэм долгое время молчал.
— Да.
— О чем они?
Он вздохнул.
— Ни о чем значительном.
— Ты врешь.
— Тебе лучше не знать этого.
— Сэм.
Он переплел наши пальцы. На фоне его длинных крепких пальцев, мои казались крохотными. Даже ярко выраженные вены на его руках казались сильными. Руки — одна из самых прекрасных частей его тела, я от них была без ума.
С внезапным и невыносимым огорчением я осознала, что никогда еще не делала наброски его рук. Въевшиеся мне в память образы были нереальными, поэтому я пыталась запечатлеть их: картины, наброски, слова на странице.
На зарисовки Сэма времени не оставалось.
Не уходи, — подумала я. Мне хотелось кричать на него, умолять не оставлять меня. Но он бы никогда не послушался.
Наклонившись ко мне, Сэм рукой обхватив мое лицо. Он поцеловал меня нежно и медленно, и это было больше, нежели просто прикосновение губ. Поцелуй был не только физическим, но чем-то большим, чем-то более глубоким. Я ощущала этот поцелуй своей душой.
Словно это был прощальный поцелуй.
Поцелуй, который я не хотела прерывать.
Я всегда хотела большего от Сэма. Всегда.
Он отстранился, но я продолжала смотреть на него, запоминая его прикосновение, его запах, не желая ни на что отвлекаться, желая сохранить память о нем в себе там, куда не сможет пробраться даже Подразделения со своими манипуляциями.
— Будь осторожен, — попросила я.
— Ты тоже.
Затем он ушел.
Глава 17
Ник выехал из города и повернул на автостраду. Я не знала, куда он направляется. Возможно, он тоже.
Я прислонилась лбом к окну и закрыла глаза, ощущая знакомое жжение в носу. Я не хотела расплакаться. Не сейчас. Не перед Ником.
— Они же не умерли, — сказал он.
Нет, но было такое ощущение, что я больше их не увижу.
— Надеюсь, ты не продолжишь в том же духе, — проворчал он. — Потому что мы ничего не добьемся, если ты будешь рыдать.
— И мы ничего не добьемся, если ты будешь вести себя как придурок.
Он застыл. Я напряглась, понимая, что перешла черту, но на лице Ника вдруг появилась слабая улыбка.
— Теперь, когда мы выплеснули немного дерьма, почему бы не придумать план? Если, конечно, ты не хочешь заняться другим — например, написать в дневнике о том, как тебе грустно и каково иметь дело с этим долбанным придурком.
— Это не дневник, — проворчала я.
— Хорошо. Потому что дневники для неудачников.
Я засмеялась.
— Это типа комплимент?
Он нахмурился.
— Нет.
— Я точно знаю, что это был комплимент.
— А я точно знаю, что ты меня бесишь.
— А по-другому и не будет.
— Отлично, мы так и будем спорить или же придумаем хоть какой-нибудь план?
— Придумаем план, — согласилась я, и он кивнул. — Мне нужно съездить в Порт Кадиа.
— Что? — закричал он.
— Там живет мой дядя. Возможно, он что-нибудь знает. У него есть связи в Подразделении.
— Если вдруг ты забыла, то я напомню, что в последний раз, когда мы искали одного из членов твоей семьи, нас чуть было не поймали.
— Да ладно тебе, Ник! Что еще нам остается делать? Подъехать к штаб-квартире Подразделения и поднять все на воздух?
— Да.
Я вздохнула.
— Ну пожалуйста. Для меня это важно. И я думаю, что встреча с ним может нам помочь. Он может знать что-нибудь стоящее.
И он был там в ту ночь, когда мои родители умерли, — подумала я. Я бы использовала эту информацию для большей убедительности, если бы сейчас разговаривала не с Ником, а с кем-нибудь другим. Но Ник не хотел ничего знать о своем прошлом. Он четко дал мне это понять. Поэтому он не поймет моей потребности узнать о своем прошлом.
— Ник? — попыталась я снова.
— Ты точно знаешь, где его найти?
— Дэни свяжется с ним.
— Становиться все интереснее и интереснее, — проворчал он.
— Пожалуйста.
— Ладно. Но если Сэм узнает об этом…
— Не узнает.
— О нет, он узнает. Это же Сэм.
— Просто отвези нас в Порт Кадиа, а Сэма я возьму на себя, когда придет время.
Что он сделает, узнав о том, куда мы поехали? Лучше даже не думать об этом.
* * *По пути на север Ник несколько раз ехал по проселочным дорогам. Он нашел местную рок-станцию, и музыка вытеснила повисшее между нами молчание.
Я покопалась в сумке в поисках своего альбома, и нашла его на дне вместе с расческой и запасным магазином. Затем взяла набор цветных карандашей. Всегда сложно угадать, как долго мы пробудем в дороге, и будет ли свободная минутка, чтобы сделать наброски. Я могу за две секунды переключиться с поедания сэндвича с индейкой на стрельбу. Казалось бы: рисование — последнее дело, на которое следует тратить время. Но это помогало мне абстрагироваться от реального мира. Это было чем-то знакомым, чем-то нормальным.
Поэтому я начала делать наброски.
В голове у меня не было определенного образа, и для вдохновения я полистала туристические проспекты. Я подумывала попросить Ника остановиться возле продуктового магазина, чтобы купить какие-нибудь журналы, но потом напомнила себе, что это же Ник, и он ни за что не остановится, чтобы прикупить журнальчик.
