Черный Волк, Белый Ворон (СИ) - Стинг Ксения

И эта женщина предлагала Веде уйти вместе с ней. Обучиться тому, что поможет ей в жизни.

— А как же…как же отец…? — тихо спросила девочка, шмыгая носом. Снова замёрзла, не успев отогреться после похода за водой, но возвращаться в дом не хотела. — Он умрёт без меня, — она посмотрела все ещё слезящимися глазами на Радамиру, но её это совершенно не тронуло.

— Он и так умрет, с тобой или без тебя, Веда. Ты умная девочка, должна это понимать, — сухо, без ненависти или злобы ответила женщина. — А ты можешь принять свою судьбу и стать моей ученицей. Я уверена, тебе понравится, знаю, что травы летом собирать любишь, зверушек лечить.

Ведеслава качнула головой, соглашаясь со словами женщины. То, что она знает о её любви к травам, девочку не удивило. Она чувствовала, что стоящая перед ней Радамира знает слишком много, намного больше, чем все жители этой деревни.

— А отцу твоему я денег дам, чтобы тебе легче уходить было. Сам решит, на что потратить их, хотя мы обе знаем ответ, верно, Веда? — поинтересовалась Рада, и девочка вновь кивнула, заламывая пальцы. — На Серогриве покатаю тебя, вижу, понравилась ты ему, а он тебе.

Конь одарил свою хозяйку больно осознанным, скептическим взглядом, и опустил голову, как бы показывая, что девочка ему интересна ещё меньше, чем застоявшаяся вода в корыте рядом с ним.

Но Ведеслава этого не заметила, тут же улыбаясь. Лошадей она любила, всегда просила погладить тех, кто проезжал через её деревню.

— Хорошо, — тихо дала свой ответ девочка. — Только вещей мне собрать надо. И отцу сказать, что ухожу, — решительно поднялась на ноги, будто боялась, что сейчас Радамира передумает, или она сама откажется от своего решения.

— Глупостями не занимайся. Хочешь, чтобы вместе отбивались от папаши твоего? Сейчас он уснул, настойки ему в кружку добавила. Монеты уже давно на столе. А вещей у тебя и нет, поди, — женщина смерила девчонку взглядом, понимая, что права. — Давай, подсажу тебя, и в дорогу пора. Нам ещё солнцестояние восславить надо и про день рождения твой не забудем.

И Веда села в мягкое седло, чувствуя позади себя жилистое тело женщины. Серогрив послушно повез их к калитке, а после к выезду из деревни. Девочка лишь один раз обернулась, чтобы проводить взглядом свой дом, в котором родилась и росла. Постаралась почувствовать печаль или зарождающуюся тоску, но нет. Отыскала только облегчение в душе, теперь её жизнь станет иной.

Давно Ведеслава не спала так сладко, как в эту ночь, и даже кошмары Влада никак не отразились на её сне. За плотными шторами солнца было не видать, и сложно было сказать, сколько часов уже тикнуло после рассвета. Девушка лениво потянулась, морща нос. Ей казалось, что она в доме своей бабушки, в те редкие дни, когда даже Радамира разрешала не вскакивать с первыми лучами, а полежать в постели. Улыбнулась, прижимаясь щекой к чему-то теплому, даже горячему, обжигающему. Кожа покрылась приятными мурашками.

Приятное нечто аккуратно шевельнулось, и Веда в какой-то неведомой ей самой панике вскочила, сжимая кулаки. И поняла, что в её правой ладони по-прежнему зажата рука Влада. А прижималась она к его плечу, прикрытому тканью рубашки.

— Доброе утро, — еле выдавил из себя он, поглядывая на краснеющие от хватки пальцы, — кажется, я слышу хруст. Отпустишь?

Травница разжала кулак и быстро отодвинулась на край кровати, поджимая колени. Волосы упали на лицо, скрывая его от внимательных темных глаз. Почему-то девушка чувствовала странное жжение по всей коже, а его центр был где-то в животе. Она постаралась успокоиться, отогнать путающиеся мысли в голове. Получилось только через долгие минуты, в течение которых Влад не издал и единого звука, возможно, даже дыхание задержал, чтобы не потревожить чужой покой.

— Спал нормально? — прохрипела наконец-то девушка, поворачиваясь к охотнику. Ничто не выдавало её необычного состояния, лишь в глазах что-то блеснуло. Только исчезло так быстро, что Владислав даже не успел зафиксировать это.

— Да, — ответил он, перебирая в воздухе пальцами левой руки. Веда недоверчиво прищурилась.

Влад ей соврал, он спал плохо. Несколько раз просыпался, чувствуя, что кошмары протягивают к нему свои темные лапы, чтобы утащить во тьму. Но им не удавалось, каждый раз он открывал глаза, чувствуя прохладу чужой небольшой ладони. Аккуратных, худых пальцев, немного шершавой кожи. Это спасало его. Травница ему не соврала.

Но почему-то сейчас ему не хотелось об этом рассказывать. Откровения разбивались о холодный, непроницаемый взгляд зеленых глаз. И он не был уверен, что если выложит все, как на духу, этот взгляд не станет и вовсе ледяным, как январские морозы.

— А Велес не так уж и добр к тебе, Охотник, — сказала девушка, наблюдая за задумчивым лицом.

— Не думаю, что стоит винить его, — неоднозначно ответил Влад, невзначай останавливая взгляд на чужих пальцах. — Нам пора. Через Мертвый Хребет все равно ночью идти лучше, но лучше бы нам пройти большую часть, пока солнце не село.

Ведеслава кивнула, спрыгнула с кровати и дошла до окна, распахнув шторы. Огляделась, вспомнив, что всю одежду утащили Борис и Маша, и, не дожидаясь парня, вышла из комнаты. В доме было тихо, значит, не так уж и долго они спали, но лучше взглянуть на часы или спросить у кого-то.

Девушка быстро добралась до лестницы, хватаясь непослушными руками за перила. Дыхание почему-то сбилось, на душе вдруг стало невероятно тошно от доселе незнакомых эмоций. Они были чужеродными, практически незнакомыми, оттого ее организм их и отвергал. Да и сама Веда против не была. У нее другая цель, о глупостях некогда думать. Не такой, как она. Не о таком, как Влад.

— Что с тобой? — пальцы Охотника остановились в сантиметре от ее плеча, прикрытого ночной рубашкой из непрозрачной ткани, но трогать не стали.

— Я тоже сплю плохо, — соврала травница, ступив на верхнюю ступеньку. Надо отыскать кухню, там точно должен быть хоть кто-то.

Или прогуляться до конюшни. Веда шагала, погруженная в собственные мысли, Влад шел следом. Петляя по огромному первому этажу уже более десяти минут, они наконец-то добрались до просторной кухни, на которой копошилась Маша, готовя завтрак. Пахло вкусно, в двух животах мгновенно стало пусто, и желудок требовательно заурчал.

— Доброе утро! — бойко сказала девочка. Влад сейчас надеялся, что она услышала их шаги, а не требовательный зов тела. — Ваша одежда скоро будет готова. Умыться не желаете? Вода нагрета, хозяйка еще с вечера распорядилась.

Отказываться не стали. При хороших условиях переход через Хребет много времени занять не должен, но всякое может случиться: погода, обвалы камней, разбойники. Да и вода обладала чудесным свойством забирать себе все тревоги и печали.

И уже через час, сидя за завтраком рядом с Владом и напротив Милы, Ведеслава чувствовала себя намного лучше. Заметила, что и серьезное лицо охотника разгладилось, следы ночного кошмара пропали.

— Как спалось? Признай, Слава, кровать и правда удобная. Из столицы привезли, — усмехнулась Мила, все еще не притрагиваясь к завтраку. Уж больно любопытно ей было.

— Мила, — шикнула травница на подругу, и та все же замолчала, но интерес из глаз не пропал, затаился лишь на время. Она ее любила, но сейчас настроения для подобных шуток совершенно не было. — Мы уйдем сразу же после завтрака… нас ожидают, — Веда вспомнила, что для хозяйки этого дома они с Владом направляются в Верхний Горьевск к его дяде.

Девушка кивнула, таки принимаясь за сладкую кашу. Завтракать они продолжили в тишине. Ведеслава хмуро перебирала еду вилкой, утопая в своих мыслях. Мила несколько раз хотела возобновить разговоры, приободрить подругу, но чувствовала, что ее слова никак не помогут. Ни травнице, ни Владу.

Закончив с трапезой, они пошли готовиться к дороге. Хозяйка дома настояла на том, чтобы Влад и Веда взяли с собой все то, что она приготовила. Если не пригодится в пути, так у дяди в доме лишним не будет. Сопротивляться никто не стал, даже Ведеслава понимала, вещи и еда лишними не бывают.