Тайна последнего предсказания - Пелевина Оксана

Взяв из рук Розетты клочок свёрнутого пергамента, Мадлен прочла:

Поблагодарив Розетту, фрейлина принялась собираться. Служанка, помогая девушке заплести волосы, пару раз всхлипнула, утерев слезу.

– У тебя что-то случилось? – поинтересовалась Мадлен.

– Так, пустяки, мадемуазель, не думаю, что вам захочется это знать.

– Тем не менее, ты сама не своя. Видимо, причина серьёзная.

Вновь шмыгнув носом, Розетта торопливо заговорила:

– Моя сестра стала совсем плоха. Лихорадка не оставляет её. И мы с матерью волнуемся за её жизнь.

– А что говорят лекари?

– Разводят руками.

– Неужели никто не берётся помочь? – удивилась фрейлина.

– Мы обошли всех лекарей Парижа, на которых хватило средств. Но помощи так и не нашли.

Мадлен грустно вздохнула. «В другое время я могла бы осмотреть сестру Розетты и, быть может, сумела бы посоветовать лечение. Но дворянка, которой я притворяюсь, не может предложить подобной помощи», – с тоской думала девушка, чувствуя себя последней обманщицей.

– Однажды, когда болела моя сестра, её состояние облегчила настойка мордовника и отвар из сушёного корня бадьяна, – не смогла промолчать фрейлина, надеясь хоть как-нибудь помочь служанке.

– Благодарю за совет, мадемуазель, – кивнула Розетта, заканчивая подбирать волосы фрейлины.

Убедившись в том, что она выглядит подобающе королевской фрейлине, Мадлен отправилась в замок Тюильри, который не посещала ни разу со дня прибытия ко двору.

На улице уже вовсю светило яркое солнце, согревая прохожих утренними тёплыми лучами. Закрывая собой горизонт, в стороне от Лувра возвышался отстроенный по приказу Екатерины дворец. Мадлен не теряя времени спешила на встречу с Селестой.

Обогнув Лувр, фрейлина пошла по широкой дорожке, ведущей к замку королевы-матери. Задумавшись, Мадлен случайно задела плечом проходящую навстречу девушку. Высокая молодая незнакомка пошатнулась и рассыпала по дорожке огромный букет ярких гиацинтов, что до этого держала в руках. Без малейшего промедления Мадлен нагнулась, чтобы помочь незнакомке собрать разлетевшийся букет.

– Прошу прощения, я задумалась и не заметила вас, – извинилась фрейлина.

Девушка подняла чистый, ещё совсем юный взгляд на Мадлен и приветливо улыбнулась.

– Не извиняйтесь, это пустяк, с каждым может случиться.

Немного посомневавшись, незнакомка решилась задать вопрос:

– А вы и есть новая фрейлина её высочества?

– Да, кажется, так и есть.

Девушка вдруг спохватилась и даже чуть подскочила на месте.

– Какая же я неучтивая, совершенно забыла представиться. Я Габриэль. Габриэль д’Эстре.

– Мадлен Бланкар. Рада знакомству.

В этот момент мимо девушек в компании нескольких фрейлин грациозно проплыла Жизель.

– Нашла себе подружку, Мадлен? – усмехнулась старшая фрейлина. – Правильно, вам, изгоям, лучше держаться вместе.

Не дожидаясь ответа, Жизель, гордо вскинув голову, вместе с сопровождением направилась вглубь королевского сада. Заметив возмущённый взгляд внучки Нострадамуса, Габриэль аккуратно коснулась её запястья.

– Не злитесь на Жизель, мадемуазель. Она дочь маршала Клермона, уважаемого при дворе человека. Жизель старшая из его шести дочерей, поэтому на ней лежит огромная ответственность – найти достойную партию и себе, и сёстрам. Чувствуя постоянное давление со стороны семьи, Жизель часто бывает раздражена и в каждой женщине видит конкурентку.

– Могу я спросить? – аккуратно поинтересовалась Мадлен.

– Конечно, – кивнула Габриэль.

– Почему я никогда не видела тебя в компании других фрейлин? И что значили слова Жизель?

Вопрос Мадлен заставил девушку поникнуть, грустно уставившись в землю.

– Моему отцу удалось добиться высоких заслуг на военном поприще. Но многие во Франции считают, что он недостоин своих титулов. При дворе я оказалась благодаря ему. Но мой статус здесь весьма… неопределённый. Поэтому фрейлины и сама королева Луиза не считают правильным поддерживать общение со мной. В чём-то Жизель права, я действительно изгой.

Внезапно Габриэль отступила от девушки на несколько шагов. Мадлен поняла, что произошло. «Она думает, что сболтнула лишнего, и теперь мне будет неудобно общаться с ней».

Закончив собирать рассыпавшиеся цветы, фрейлина протянула их Габриэль.

– Я знаю, каково это. Люди часто пытаются очернить тех, кто отличается от них. Мне довелось испытать на себе силу чужих предрассудков, – понимая, о чём говорит, мягко объяснила Мадлен. На лице Габриэль засияла благодарная улыбка.

Вернув букету прежний вид, девушки переглянулись.

– Гиацинты – очень красивые цветы, – заметила Мадлен.

Габриэль как будто чуть смутилась.

– Да, мои любимые.

– Они растут в королевском саду?

Глаза Габриэль забегали из стороны в сторону. Девушка занервничала, но наконец взяла себя в руки и покачала головой.

– Кажется, нет. Никогда их здесь не видела. Букет преподнес мне один господин, который настойчиво добивается моего внимания.

– Его имя, полагаю, большой секрет? – спросила Мадлен лишь для того, чтобы поддержать разговор. Но вышло наоборот. Габриэль кивнула и сделалась немногословной.

– Мне не хотелось бы об этом говорить, – озираясь по сторонам, пояснила девушка. – Прошу простить, но мне нужно вернуться в Лувр, – произнесла Габриэль.

– Конечно, не стану задерживать, – улыбнулась Мадлен, провожая взглядом мадемуазель д’Эстре. Глядя ей вслед, фрейлина вспомнила слова Розетты, услышанные в первый день своего пребывания в Лувре. «Помнится, аристократы порой дарят своих дочерей королю, может быть, эта участь постигла и Габриэль, поэтому её недолюбливает королева?» – проскользнула мысль в голове мадемуазель Бланкар. Решив не занимать этим голову, Мадлен зашагала в сторону Тюильри.

Оказавшись в замке, девушка растерялась. Не зная, где искать Селесту, Мадлен направилась в коридор, ведущий к покоям Екатерины. Вдруг одна из дверей, мимо которых проходила девушка, скрипнула и распахнулась. В коридор, опустив голову, вышла мадемуазель Моро. Всего на несколько мгновений взгляд фрейлины выхватил женщину, стоявшую в центре комнаты с плотно занавешенными окнами. Её худое, слегка заострённое лицо выглядело напряжённым. Заметив чужое присутствие, облачённая в закрытое тёмное платье молодая женщина с измученным лицом отступила в тень. Из темноты фрейлины коснулся тяжёлый неприветливый взгляд.

По спине пробежал холодок. Столкнувшись с Мадлен, Селеста поспешила прикрыть за собой дверь. Фрейлина Екатерины выглядела растерянно.

– Ты уже здесь? Так рано…

Мадемуазель Моро, стуча каблучками, поспешила отвести Мадлен подальше от комнаты незнакомки.

– Кто та женщина, что не любит солнечный свет? – спросила девушка, вспоминая закрытые шторами окна. Селеста промолчала, словно не расслышав вопрос Мадлен.

– Я думала, ты придешь немного позже, – будто невзначай произнесла она. Но, заметив вопросительный взгляд Мадлен, тяжело вздохнула. Селеста поняла, что от ответа ей не уйти.

– В той комнате живёт гостья Екатерины. Но её визит должен остаться для всех тайной. Обещай, что никому не расскажешь о ней, – попросила Селеста.

– Кому я могу о ней рассказать, если общаюсь только с тобой? – насмешливо поинтересовалась Мадлен. – Так зачем ты просила меня прийти?

– Ах да! – Селеста встрепенулась, возвращая себе привычную лёгкость. – Я кое-что приготовила для тебя.

Ненадолго скрывшись в одной из комнат, фрейлина Екатерины вернулась к девушке с небольшой коробочкой.

– Держи, – улыбаясь произнесла она.

– Что это?

– Маска.

– Маска?

– Для маскарада. Ты что, забыла? – удивилась Селеста.

– Точно! – вспомнила Мадлен. – Ведь он уже завтра. В Лувр съехалось столько народу.

– Да, королевская чета любит устраивать большие праздники.

– И всё это в то время, пока простой народ борется с голодом и неурожаем, – недовольно заключила Мадлен.