Лика Лонго - Темная вода
— Да. — Мой голос прозвучал глухо и был как будто чужим. Я попыталась взять в себя в руки, но это оказалось нелегко. — Я понимаю тебя. И сделаю все, что от меня зависит, чтобы научить тебя чувствовать.
Я была и разочарована и очарована одновременно. Мне, как, наверное, любой девушке, хотелось услышать от парня, что его сводят с ума мои глаза, волосы, губы. Но и сказанное Семеном было неожиданным и прекрасным: ему нужна я и только я. И я могу помочь ему. По крайней мере, теперь я точно знала: что бы ни случилось, я буду рядом с ним.
— Я хочу задать тебе тот же вопрос, Полина. Почему ты выбрала меня? Ты же читала Красную книгу и понимаешь, что с точки зрения людей я — морское чудовище, существо, которое не способно прожить без воды нескольких часов. — Взгляд Семена стал жестким. — Что ты чувствуешь ко мне? Жалость? Любопытство? Хочешь помочь морскому монстру походить на человека? — Его слова били наотмашь, я не была к этому готова.
— Замолчи! — закричала я. — Замолчи сейчас же!
Как же я хотела броситься к нему на шею, зарыться руками в его кудри и крикнуть: «Я просто люблю тебя!». Но вместо этого я долго откашливалась, а потом сказала очень спокойно, будто и не орала только что на весь пляж:
— Не так уж мы отличаемся друг от друга, как ты думаешь. Я тоже испытываю к тебе разные чувства. Иногда восхищение, потому что ты очень красивый. Иногда жалость, потому что вижу, как тебе тяжело. Иногда я боюсь тебя... — Я посмотрела на него с вызовом. — Но не потому, что ты Морской... Я просто боюсь разочаровать тебя. И я все равно буду общаться с тобой, — упрямо добавила я. Семен слабо улыбнулся и отвернулся к морю. — И еще: предупреждаю тебя — насчет силы моих эмоций ты не ошибся. Иногда я чувствую, как будто внутри меня бушует вулкан...
Он быстро взглянул на меня:
— Расскажи, пожалуйста, как это? Что ты чувствуешь, когда у тебя слезы льются по щекам?
— Ну… тогда я чувствую себя самой несчастной девушкой на свете. Помнишь, когда ты меня спас, а я заплакала? Я представила, что бы было, если быты меня не спас. Траурные венки, мама и бабушка плачут, — при этих словах у меня снова защипало в носу, — мне так жалко стало и их, и себя, что хлынули слезы…
— Да, наверное, и я хотел бы научиться жить, как вы, — любить этот мир и переживать все человеческие эмоции, — задумчиво протянул Семен и тут же помрачнел. — Но путь у меня к этому один: убить тринадцатого. А я дал себе слово больше не убивать. — Он сильнее нахмурился. — А то, что ты пробуждаешь во мне, наверное, просто отголоски моей прошлой жизни, обрывки воспоминаний, которые ни к чему не приведут... Но все это неважно. Главное, что я хотел сказать тебе сегодня: прошу, не подходи к воде одна. Никто не знает, на что способны Морские, если их разозлить... А кое-кого ты сильно разозлила.
Я смотрела на Семена с нежностью, и он это заметил.
— Ты странная. Я говорю, что твоей жизни угрожает опасность, а ты смотришь на меня такими глазами... — Он поднялся с лежака и подал мне руку. Мы стояли совсем близко Друг от друга, и я ощущала на своих волосах его легкое дыхание. Не выпуская моей руки, Семен твердо проговорил: — Но я все равно хочу быть с тобой. Знаю, это эгоистично — ведь я подвергаю тебя опасности. Но мое желание быть рядом с тобой сильнее меня... — На лицо его вернулось беззаботное выражение, и он спросил: — Я заеду за тобой завтра? Хочу показать тебе свой дом.
— О да, конечно! — Внутри я ликовала, но не позволила эмоциям вырваться наружу.
— И ты не боишься? — удивился Семен. — Не страшно тебе попасть в логово Морских?
— Нет! — ответила я твердо. — Хотя... Твой дом, надеюсь, не в скале? А то я, наверное, не доплыву…
Он улыбнулся:
— Нет, конечно! Не стоит верить всем легендам о Морских! Впрочем, увидишь сама… А теперь беги домой, мама, наверное, опять ждет не дождется тебя!
— Хорошо! До завтра! — и я полетела по своей тропинке в гору, словно на крыльях.
На следующий день время до обеда тянулось бесконечно. На алгебре, пока весь класс решал хитроумную задачу на смекалку, я изводила себя мыслью о том, что же мне сегодня одеть. Я мысленно примерила и отвергла более двадцати разных вариантов, а когда пришла в себя, обнаружила, что «маленький» Пашок все еще ломает голову над решением задачи, неловко переминаясь у доски. Минуты тянулись как резиновые. Хотя нам строго запрещено пользоваться мобильными в классе, я положила телефон на колени и то и дело смотрела на экран. Но время от этого, казалось, еще замедлилось и вовсе перестало двигаться. И вот наконец звонок с последнего урока.
Дома я моментально проглотила обед и ринулась чистить зубы.
— Собираешься куда-то?— поинтересовалась бабушка, любопытно оглядывая меня.
— Угу, — промычала я, наяривая зубной щеткой и радуясь, что рот у меня полон пенистой пастой и я не могу отвечать подробно.
— Только недолго!
— Угу! — снова кивнула я в ответ и принялась чистить зубы еще яростнее. Кто знает, чем сегодня закончится наше свидание с Семеном?
После водных процедур я как следует расчесала волосы и попросила бабушку сделать мне колосок. Он особенно хорошо смотрелся на чуть выгоревших волосах, к тому же из-за кудряшек казался толще и красивей. Бабушка была занята просмотром ее любимого Гослото, поэтому не ударилась в расспросы о том, куда это я намылилась.
К колоску идеально подошли маленькие сережки-жемчужинки и жемчужное ожерелье. Комплект хорошо оттенял загар. Я надела белую футболку и светло-голубую джинсовую короткую юбку и задержалась на минутку у зеркала, но вдруг услышала на улице знакомый звук — шорох шин по песчаной дороге. Семен!
Я вприпрыжку выбежала из дома, крикнув на ходу:
— Ба, я ушла!
Не дождавшись ответа, я запрыгнула на переднее сиденье «Форда» и повернулась к Семену. Он, как всегда, был неотразим. Летний полуспортивный костюм кремового цвета идеально на нем сидел, а на руках красовались большие сверкающие часы. По салону витал аромат его духов.
— Прекрасно выглядишь! — сказал он, оглядев меня с ног до головы.
Я немного покраснела и ответила комплиментом на комплимент.
— Ты тоже. Впрочем, как всегда!
Семен усмехнулся и надавил на газ.
— Как мама? Не ругалась? — поинтересовался он.
— Неа, все в порядке. Она, кажется, уже привыкла.
Я смотрела в окно. Мы поднимались по горному серпантину. Справа была отвесная скала, слева внизу — выцветшие крыши домов, виноградники и за ними море, бескрайнее, серебристое. Дорога петляла и забиралась все выше. Временами начало даже закладывать уши.
Внезапно Семен свернул с шоссе налево. По обычной дороге среди горной растительности теперь мы ехали вниз. Вот из-за поворота снова выглянуло море. Оказывается, мы не так далеко от Бетты — просто дорога сильно петляла. Вскоре «Форд» затормозил около больших ворот, выкрашенных серебристой краской.
