Филис Каст - Чаша любви
– Хорошо, что я остался, – довольно шепнул ей Ку. – Мне тоже нравится эта сказочка.
Мелодичный голос Сиары не позволил Бригид высказать воину кое-что весьма мрачное.
– Теперь охотница почтила нас своим присутствием. Может, Бригид будет столь добра, что расскажет нам свою версию того, как она спасла Фанд?.. – предложила шаманка.
Охотница бросила на Сиару разъяренный взгляд.
«О чем это она? Я не сказительница и, уж конечно, не собираюсь рассказывать смешные истории о себе семи десяткам взбудораженных назойливых детей. Если на то пошло, я вовсе не спасала проклятого звереныша, а просто привела Ку к логову. Это все из-за Бренны!..»
Глаза охотницы наткнулись на взгляд шаманки, и Бригид вдруг все поняла. Сиара внимательно смотрела на кентаврийку. На ее лице было спокойное ободряющее выражение.
– Расскажешь нам, как все было на самом деле, Бригид? – спросила шаманка.
10
– Я вовсе не сказительница. Но если вы хотите знать, как все было на самом деле, то я расскажу вам.
Кентаврийка была рада тому, что по ее голосу не было заметно, как она волнуется. Желудок стоял у самого горла, сердце колотилось так, словно охотница целый день пробегала за неуловимой добычей. Бригид чувствовала, что глаза Ку устремлены на нее, и позволила себе бросить быстрый взгляд на воина. Он вздернул брови и удивленно усмехнулся. Она поспешно отвела глаза.
«Наверное, он думает, что я собираюсь хвастать тем, как трудно было найти след мертвой волчицы-матери, оставленный целых два дня назад».
Бригид глубоко вздохнула, надеясь, что у нее действительно имеются инстинкты шамана. Сейчас она последовала за ними и чувствовала себя так, словно искала остывший след в ночном лесу во время грозы.
– Что же, по-моему, вам уже известна история о том, как Кухулин во время охоты нашел тело мертвой волчицы-матери и попросил меня привести его по ее следу к логову, чтобы посмотреть, есть ли там детеныши, которых можно спасти. – Кентаврийка остановилась, и внимательная аудитория энергично закивала, соглашаясь. – Но вы не знаете, для чего Ку хотел найти детеныша и кто действительно спас Фанд. – Бригид не смотрела на воина, сидящего рядом с ней, хотя и почувствовала, что его сгорбленная фигура внезапно напряглась. – Все случилось лишь потому, что этот воин пытался получить внимание женщины, вернее, молодой девушки, которая вела себя так, словно он ее совсем не интересовал.
Бригид усмехнулась. Некоторые дети захихикали.
– Бренна была знахаркой клана Маккаллан и моей подругой, – добавила она, тщательно следя за тем, чтобы в ее голосе не было печали или сожаления.
«Я расскажу эту историю, но не стану жаловаться и оплакивать Бренну. Я с радостью вспомню знахарку».
Охотница расправила плечи, отбросила волосы и спросила:
– Я говорила о том, что Бренна была умна? – (Маленькие головы закивали.) – В общем, она была достаточно умна, чтобы сказать «нет» всем известному высокомерному воину, который думал, что ему достаточно поманить пальцем – и он получит любую женщину, какую пожелает. – Бригид махнула головой в сторону Кухулина, стараясь не смотреть на него. – Поэтому-то Кухулин и достал Фанд из логова. Должна сказать, что зверушка выглядела совсем жалко. Великий воин подумал, что это отличный способ заставить знахарку провести с ним время. Он не просто так принес ей хорошенького маленького зверька, которого надо спасать. – Охотница фыркнула и тряхнула головой от преувеличенного отвращения. – Не могу сказать, что Фанд была такой уж хорошенькой. Видели бы вы эту жалкую малышку, крохотную, истощенную, покрытую волчьим пометом.
Бригид не реагировала на волны напряженности, исходившие от Кухулина. Вместо этого она посмотрела в сияющие глаза детей, сидящих рядом с Фанд. Кентаврийка закатила зрачки и сморщила нос, что заставило детей рассмеяться.
– Таким образом, вместо того чтобы упасть в обморок от желания, умница Бренна только рассердилась, увидев грязную полумертвую зверушку. Я думаю, она усомнилась в здравом уме Кухулина. – (Вокруг костра, над которым поднимался густой дом, раздался новый взрыв смеха.) – Но Бренна была столь же добра, сколь умна и красива. Она пожалела маленькую волчицу. Знахарка показала Ку, как кормить Фанд. Она внимательно ухаживала за ними обоими и убеждала воина в том, что тот станет прекрасным приемным родителем. Помню, как Бренна мне рассказывала, на кого они были похожи утром. Ку всю ночь вынужден был кормить и держать детеныша. Знахарка хохотала и говорила, что ей пришлось зажать нос из-за запаха. – Бригид снова помолчала, пока дети смеялись. – Но план воина сработал. Вскоре после этого Бренна приняла его ухаживания. Они официально обручились. Такова истинная история о том, что произошло с Фанд. Ее спасла не я, а любовь Ку к Бренне и доброта знахарки.
Дети разразились восторженными аплодисментами. Бригид глубоко вздохнула и повернулась к Кухулину. Воин был так бледен, что темные круги под его глазами походили на раны. Он пристально смотрел на кентаврийку, на его лице застыла болезненная гримаса.
– Это было жестоко, – процедил Ку сквозь зубы, резко встал и исчез во тьме.
– А теперь пора спать!
Голос Сиары заставил аплодисменты стихнуть. Дети пожелали спокойной ночи друг другу и охотнице, а потом без возражений разошлись по теплым палаткам.
Бригид изумленно подскочила, когда маленькие руки Лайэма с неожиданной силой обвились вокруг нее.
– Это была замечательная история, Бригид! Спокойной ночи! – сказал мальчишка и, взмахнув крыльями, умчался.
Охотница едва успела пожелать ему доброй ночи.
– Ты все сделала правильно.
Бригид взглянула на шаманку, которая будто появилась из языков пламени, и ответила:
– Не думаю, что Ку согласится с тобой.
Сиара продолжила, словно не слыша:
– Иди за ним. Не позволяй ему сейчас быть одному.
– Но он...
– Он нездоров. – В глазах шаманки полыхнул огонь. – Если тебя тревожит душа воина, то иди к нему.
Бригид согнула сильные мускулистые ноги, поднялась и отошла от костра. Она шагала в том направлении, куда, по ее мнению, отправился Ку, и раздумывала над словами Сиары. Разумеется, охотницу тревожила душа Кухулина. Он был братом предводительницы клана и мужем ее подруги.
«Если я хочу исцелить его разрушенную душу, то должна позаботиться о нем. – Кентаврийка резко остановилась. – Вот оно! – внезапно осознала она. – То, что я почувствовала в первую ночь, когда мы с Ку обсуждали новых фоморианцев. Тогда я не могла объяснить это тревожащее ощущение, но уже поняла, что воин не просто горевал. Его душа разрушилась. Я унаследовала от матери-шаманки нечто неуловимое, неопределенное и смогла распознать, что Кухулин гибнет. Во имя Богини, я не хотела этого, никогда не имела дела с такими проблемами. Я свернула с пути шамана, когда оставила табун Дианны. Но вины Кухулина не было в том, что мне пришлось сделать такой выбор. Если я могу хоть чем-то ему помочь, то личные проблемы не должны помешать мне это сделать. Помимо прочего, Кухулин страдает, а я не могу оставаться в стороне, равнодушно наблюдать за чужими мучениями, хотя и жалею о том, что не способна поступить по-другому. Прежде это частенько приводило к неприятностям. – Кентаврийка усмехнулась над собой. – Я преуменьшаю. Именно способность к состраданию заставила меня покинуть любимую равнину, семью и нарушить обычай. Это был правильный выбор. Я пошла по верному пути. Сейчас я найду Кухулина, дам ему понять, что он не один, а потом сделаю то единственное, к чему меня подготовила жизнь охотницы. Скажу, чтобы он ложился спать первым, а я покараулю. Пусть Кухулин поспит подольше. Ему необходим простой и ясный сон. Я хотела бы, чтобы вся моя жизнь была такой.
