Узел судьбы (ЛП) - Шторм Лирик

— Питомец-дракон? — она казалась так довольна этой идеей, что Бодхи самодовольно посмотрел на Романа. — Какие… волшебные слова…? — спросила она. К тому моменту ее глаза полностью закрылись.

— О, тебе нужно только назвать имена всех тех злых людей, которые пытались заставить тебя чувствовать себя плохо или… бесполезной.

Он без зазрения совести использовал ее полубредовое состояние, чтобы получить информацию, которую все они хотели узнать. Рафе, сидевший рядом, уже откинулся на спинку кресла с планшетом в руках, готовый делать заметки. Эвандер смотрел на него с благодарностью.

И тогда Бодхи продолжил:

— Тогда магия превратит ворчливого дракона в твоего верного питомца. Готова, куколка?

Серена издала тихий смешок, но ей удалось приоткрыть глаза. Она кивнула и лениво взмахнула палочкой в воздухе.

В этот момент Боди молниеносно пересек комнату, схватил ничего не подозревающего Романа в захват и повалил его к изножью кровати, заставив того потерять равновесие.

— Что за хрень? — прорычал Роман, поднимаясь, пока Бодхи забирался ему на спину и прижимал лицо к одеялам.

— Быстрее, миледи! Произнеси волшебные слова! Я не смогу долго его удерживать!

Бодхи драматично задыхался, пока Роман без особого энтузиазма сопротивлялся, не пытаясь освободится, потому что мог бы легко это сделать, но был готов помочь устроить представление для своей Лумины. Неважно, было ли это для того, чтобы заставить ее улыбнуться или получить информацию, потому что ради нее они были готовы на все.

— Я выбью из тебя все дерьмо за это, — пробормотал Роман достаточно тихо, чтобы Серена не услышала.

Он резко ткнул Бодхи в живот, выбив из того воздух, но Бодхи даже не обратил на это внимания, потому что Серена сделала именно то, на что он рассчитывал. Она выкрикивая какие-то невнятные имена, которые Рафе записывал, как будто она была лучшей ученицей в школе магии. Ее палочка летала из стороны в сторону так театрально, что едва не задела Эвандера по лицу. Когда ее последние слова стихли, Роман прекратил сопротивление. Он решил подыграть ради общего дела — возможности отомстить тем, кто причинил вред их Лумине.

— Ты сделала это, миледи! — восторженно воскликнул Бодхи, сидя на спине Романа. — Мы победили дракона!

— Ура! — радостно подхватила она, прижимая палочку к груди одной рукой. Бодхи слез с Романа, а Серена снова закрыла глаза и прошептала: — Можно мне теперь моего дракона?

Роман замер, собираясь подняться. Серена подняла свободную руку, словно ожидая, что ей положат туда дракона. Роман посмотрел на нее и что-то в его взгляде смягчилось. Медленно и осторожно он опустился на кровать, бережно сжимая ее. Она обняла его за шею, а он ее талию, прижимая к себе еще сильнее. Они переменили положение: он оказался на спине, а она уютно устроилась у него на груди, прижавшись лицом к его горлу. Инстинктивно она наклонила голову, пока ее нос не прижался к его шее у железы, и глубоко вдохнула, расслабляя все тело.

— Дракон будет твоим до конца жизни, — прошептал он, поцеловав ее в висок.

Глава 9

Серена

Следующие несколько дней прошли в серии туманных, запутанных снов. Некоторые из них были кошмарами о вооруженных людях и падающих на землю мертвых телах. А в других снах я была Омегой. Вспышки гнезд, тепла и блуждающих рук. Конечно, это было абсурдно, ведь многие из моих приемных родителей хотели, чтобы я была особенной, чтобы была той, на ком они могли бы заработать.

Не буду лгать. Я тоже хотела быть особенной, но также хотела быть и сильной. Как Альфа, или Дельта, или даже Гамма. По правде говоря, я хотела быть кем угодно, только не Омегой, потому что видела, как с ними обращаются. Воспоминание о той бедной Омеге, которую повалили на парковке у супермаркета, свидетелем чего я стала в детстве, до сих пор преследовало меня.

Я всегда верила, что сны отражают наши сокровенные желания. Эта теория прекрасно объясняла появление в моих сновидениях невероятно привлекательных парней, но никак не могла объяснить постоянные видения о том, что я — Омега. Эти повторяющиеся сны настойчиво твердили мне об этом, и постепенно я начала задумываться: а вдруг это вовсе не сны, а самые настоящие кошмары?

Различить грань между сном и реальностью становилось все труднее. Порой я была уверена, что бодрствую, но затем происходили настолько невероятные и странные события, что становилось ясно — я все еще сплю.

Вот, например, передо мной появляется великолепный дракон, потрясающе красивый мускулистый мужчина, который вполне мог бы существовать в реальности. Но тут внезапно из мешка Санты разбегаются кролики, и он призывает на помощь эльфов, чтобы поймать их и вернуть обратно. Я начинаю плакать, потому что хочу, чтобы кролики были свободны, но в то же время переживаю за детей, которые не получат своих рождественских подарков. Мое собственное детство было лишено подарков, и я прекрасно понимала, как грустно будет детям остаться без них.

Затем снова появляются красавчики и начинают говорить о ванне, потому что от жара я стала слишком горячей. Никто никогда не говорил со мной так, кроме Билли в тот раз на заднем сиденье его машины, но это не в счет. Внезапно я чувствую, будто погружаюсь в лед. Холод пронизывает до самых костей, выбивая воздух из легких. Я пытаюсь вырваться, но меня хватает кракен и удерживает в ледяной воде. Спасение приходит в лице двух очаровательных пиратов, которые рассказывают о своем пропавшем товарище и дарят мне его рубашку с запахом красного апельсина — терпким и цитрусовым. Этот запах смешивается с другими запахами вокруг: черный лес, корица, брауни и карамель. Эта смесь создает ощущение, будто я нахожусь в настоящем десертном буфете. Голод накатывает волной, и я пытаюсь откусить кусочек от воображаемого лакомства, но вместо сладости во рту оказывается ткань. Мужской смех раздается в ответ, и это ужасно расстраивает меня.

Почему они смеются?

Неужели они украли мой десерт?

Время течет хаотично, то ускоряясь, то замедляясь, но периоды ясности становятся все более частыми. После нескольких дней я наконец открываю тяжелые веки и встречаюсь взглядом с одним из тех прекрасных мужчин, что преследовали меня в снах. Он сидит в большом кресле у моей кровати, одетый в элегантный деловой костюм. Его темные волосы идеально уложены, подчеркивая экзотический оттенок смуглой кожи, а гладко выбритый подбородок выглядит безупречно. К одному из подлокотников кресла был прикреплен портативный медиа-стол с несколькими устройствами. Альфа сосредоточенно переключается между четырьмя экранами, отдавая приказы в крошечный наушник с микрофоном.

Если бы не темные круги под его глазами, я бы решила, что он еще один плод моего воображения. Но он был полностью поглощен работой, не обращая на меня внимания. Это убеждает меня в его реальности, ведь если бы я придумала такого безумно сексуального парня в своей спальне, он вряд ли бы занимался рабочими делами. Он слегка отклонился от меня, приблизив спинку и боковую часть кресла к моей кровати. Я могла бы увидеть его экраны, если бы вытянула шею, но цифры на них не интересуют меня так, как возможность убедиться в его реальности.

Когда он опускает левую руку на подлокотник кресла, я протягиваю руку и нежно провожу пальцем по его ладони. Он замирает, медленно поворачивает голову, и его темные глаза встречаются с моими. Из наушника доносится тихий мужской голос, но когда он смотрит на меня, то шепчет:

— Обсудим это позже.

Я думаю, что он обращается ко мне, но он нажимает кнопку, и голос затихает. После нескольких нажатий все окна закрываются, устройства убираются в портативный стол. Он еще немного возится с телефоном, прежде чем положить его на стол и отодвинуть в сторону.

Затем он полностью поворачивается ко мне лицом. Воздух вокруг меня наполняется запахом корицы и ванили.