Лев для Валерьянки (СИ) - Леденцовская Анна
— Сколько бы ни было тогда его милости, здесь не лучшее место для того, чтобы обсуждать семейные тайны. — Мьест Рсмурс вынырнул из ночной тьмы, как призрак, и заставил всех присутствующих вздрогнуть. — А блокиратор запахов для особой стражи, насколько я помню, в ходу на ваших землях еще со времен вашего прадеда.
Секретарь был, как всегда, подтянут, ухожен и выглядел так, словно не метался по лесу ночью в поисках сюзерена, а неспешно прогуливался по городской мостовой.
— Простите, что прервал ваши занимательные рассуждения, но у вас запланирована встреча за обедом с семьей вашей невесты. Вам необходимо выспаться и подготовиться к визиту! — Мужчина был невозмутим и собирался хорошо выполнить свои обязанности вне зависимости от сложившейся ситуации. — Это уже сто шестнадцатая правка брачного контракта. Мисель Эйела Фырмыр вновь пожелала внести изменения на третьей, пятьдесят второй и восьмидесятой странице. Ее родители это не одобряют, но, как вы знаете, отказывать единственной дочери не в их обычае. Пока контракт не подписан, брачная церемония не будет назначена. Вы же помните закон графства Нейрандес.
Рсмурс элегантно поклонился и с любопытством покосился на Кейтсу.
— Хотя боюсь, что, узнав о вашей внебрачной дочери, мисель Фырмыр не удовлетворится всего тремя поправками. Да и вы, скорее всего, захотите внести изменения.
— А если пара не захочет заключать контракт? — Непонятно почему, но Лере вдруг стало интересно.
Ну а чего? Сидит на мокрой уже траве, в лесу, ночью, вместе с оборотнями и призраком. Чего бы и не спросить? Хуже-то не будет. Наверное…
— Тогда просто подписывают пустой лист, символизирующий чистоту намерений и согласие все разделить пополам. Потом сжигают его на алтаре во время принесения брачных клятв, — вежливо удовлетворил ее любопытство секретарь. — Но в случае с графами Нейрандес это невозможно, только если вторая ипостась поставит своей паре клеймо, признав ее единственной и равной. Нынешний же контракт постоянно изменяется сторонами уже больше десяти лет…
Видимо, самому мьесту Рсмурсу вся эта брачная бумажная волокита давно стояла поперек горла.
— Я никуда не тороплюсь! — тряхнув густющей гривой, рявкнул граф, недовольный болтливостью секретаря.
— А надо бы! — подбоченилась бабка Лодраш. — А то прервется твой графский род. Не будет у тебя наследников.
Глава 19
— Ох ты ж, опять приперся, кошак блудливый. Ты смотри, как зачастил, уже две недели таскается. — Призрак старой Лодраш замер у окна кухни своего бывшего дома. — Родня твоя, Айло, как и ты, совести совсем не имеет и мозгов, похоже, тоже! Видать, вместо них жижица в голове для роста гривы. Думаете же вы, судя по всему, совсем другим местом! Нет чтобы с дочерью отношения наладить, так он вон хвостом крутит!
Призрачная старушенция, к своему огромному удовольствию, вернулась в родной дом, связав себя с аурой получившей ее дар двуликой.
Бабка могла ворчать бесконечно. Никакого пиетета перед графским родом покойная ведьма не испытывала, и при каждом удобном случае ее ехидства роду Нейрандесов и в глаза, и за глаза доставалось по полной.
— Угомонись, Атта! Лучше за ученицей вон следи, — не менее язвительно отозвался старый лев. — Хорошо, хоть суп варит, а не отраву твою в лаборатории. Перца сыпанула как в корм штурмовым драконам из лётной эскадры. Ежели таким своего верзилу попотчует, то нюх ему отобьет напрочь. Точно говорю. Вся в тебя хозяюшка. Люблю, притравлю — как одно и то же.
Бабка Лодраш собиралась учить Кейтсу и помогла девушкам привести в порядок артефактное жилище, только вот с ее появлением покоя в доме почти не стало.
Два сварливых и ехидных привидения кто во что горазд изводили друг друга, жильцов и гостей этого ранее тихого домика. После одинокого пребывания в лесу старая ведьма в сад выходить категорически не желала.
Кейтса и правда отвлеклась на замечание родственницы и ухнула в кастрюлю почти полперечницы. Попробовав варево после упрека хранителя, она вся исплевалась, а услышав весьма непрозрачные намеки древнего привидения, разозлилась.
Испорченный суп был выплеснут в помои, кастрюля полетела в Айло, проскочила сквозь него и ударилась о стену, а сама девушка, красная как помидор, убежала к себе на чердак.
— Как обернуться смогла, никакого сладу не стало, — не преминул прокомментировать ее демарш полупрозрачный лев. Подлетев к кастрюле, Айло осмотрел внушительную вмятину у нее на боку и сердито фыркнул. — Вот! Была спокойная пугливая девчоночка, а теперь чуть что — вещи портит, не свои между прочим! Слова ей не скажи! Аристократкой себя возомнила? Сначала воспитание бы получить не мешало соответственное. Ишь…
Всласть побубнить о распоясавшейся молодежи ему не дали.
Шмяк!
Если кастрюля призраку никакого неудобства не причинила, то оплеуха от карги Лодраш прилетела его неупокоенному сиятельству знатная.
— Ты почто ее доводишь, морда твоя потаскунская⁈ Ну шастает сюда этот лохматый, а тебе-то какое дело? И с чего ты вообще решил, что к ней? У парня больше знакомых нет в городе, а тут вон и накормят заодно.
Бабке ужасно не нравилось, что сейчас они с Айло оба призрачные и она не хозяйка положения. Пригрозить изгнанием его из дома она не могла, дар-то свой уже отдала праправнучке. Кейтса тоже на хранителя влияния не имела, поскольку их судьбы как у родственников переплелись в тугой узел, избавиться от которого можно только всем разом. Да и с обучением у девушки пока складывалось так себе.
— Чую я, что белобрысый именно к Кейтсе ходит. Так не пара они, я тебе говорю! Она все же графских кровей, а этот… — не желая замолкать, опять зазудел свое его дохлое сиятельство.
Шмяк!
— Ах ты ж! — наступая на попятившегося льва рассерженной коброй, зашипела старушенция. — Помнится, и мне ты что-то такое вещал, пока поздно не стало. Мол, люблю не могу, но не графских ты кровей, моя змеючечка. Так ума и не набрался, корм для моли⁈ Не лезь, тебе говорю, а то пожалеешь!
Пока в доме кипели нешуточные страсти, Валерианна, наслаждаясь погожим деньком, методично пропалывала цветник с бледными, практически прозрачными, будто фарфоровыми цветами, похожими на львиный зев. Пахли они смесью липового цвета с ноткой имбиря и лимона. По крайней мере, у Леры их запах вызывал именно такие ассоциации.
Как им с Кейтсой сообщила старая ведьма, эти цветочки могли скоро понадобиться для отваров и мазей. С приходом осени представители кошачьих родов шли в лавку за сиропами от кашля, притираниями от суставных болей и каплями от насморка. Сырость и промозглость на котиков действовали угнетающе. И хоть до осени, казалось, было далеко, самые эффективные средства от простуды бабка велела делать заранее, поскольку настаиваться они должны долго и потребуется их в сезон довольно много.
Из-за сорняков сейчас бутонов было мало, а некоторые соцветия отваливались, даже не раскрывшись. Валерианна решила, что раз лаборатория и рецепты будут на Кейтсе, то ей самой стоит взять на себя обязанности садовода-огородника. Сорняки совсем задавили все мало-мальски полезное, и Лера твердо вознамерилась сделать из них компост.
Вообще-то, есть что-то даже сродни медитации в самом процессе прополки, но вот достичь нирваны и познать дзен мешал один существенный — очень существенный! — отвлекающий фактор. Его пышногривая милость граф Мааль Нейрандес, появляющийся у них в саду с рассветом и исчезающий, как только на город опускался вечер. Глава львиного прайда приобрел эту привычку после того, как они вернулись с той приснопамятной ночной прогулки по лесу.
«И чего он тут торчит? — размышляла Валерка про себя, с остервенением подрывая небольшой чапалкой корни растений-паразитов и отправляя их в ведро. — Рсмурс к нему бегает по двадцать раз на дню с бумагами, глава городовой стражи почти поселился у нас под дверями, а этому хоть бы хны. То молчком пялится, то с вопросами лезет».
Чувствовать спиной пристальный взгляд крупного хищника было крайне неприятно, со сменой ипостаси, как и предрекала старая ведьма, у его милости ничего не выходило. Ссориться с графом или тем более выгонять его сиятельство под надуманным предлогом у Валерианны духу не хватало, но терпение тоже было не железное. Пристальное внимание льва к девушке ослабевало лишь с вечерним приходом Мохнатого Берта. Появление кузнечного подмастерья отвлекало хищника. Тогда, кроме Леры, Мааль Нейрандес начинал еще следить за парнем и Кейтсой, что-то недовольно ворча себе под нос.
