Хранитель историй (ЛП) - Хантер Элизабет

— Что?

— Раньше! — крикнула она с надрывом. — Что это было? Пожалуйста!

Она была готова вот-вот сломаться: её била сильная дрожь, по щекам бежали слезы, — и он не знал что делать.

— Авa, я не понимаю о чем ты.

— Пожалуйста. — Её маска рассыпалась на тысячи осколков. — Просто скажи мне, что это за язык. Я тебя слышала. Просто… просто скажите мне, что я не сумасшедшая.

Малахай хотел схватить её. Успокоить, но не мог. На ней только майка. Ава сняла рубашку с длинными рукавами ещё на полпути к горе. А его прикосновение причинит ей боль. Неважно, насколько сильно Малахай хотел, он никогда не коснётся, никогда не сможет этого…

Наконец до него дошёл смысл её слов.

«Скажи мне, что это за язык».

Он произнёс проклятье на древнем языке. Большинство людей его даже бы не услышали.

Её глаза умоляли, а плечи дрожали.

— Малахай, скажи мне, что я не сумасшедшая.

— Aвa, ты…

Он шумно втянул воздух — кусочки пазла встали на место.

«Головные боли. Нервозность в толпе».

Инстинкт предупреждал его, но все говорили, что это невозможно.

— Я слышала тебя…

Малахай покачал головой.

На лице Авы отразилось признание полного поражения.

— Пожалуйста… я слышала его так долго. — Она упала на колени. — Мне просто нужно знать…

— О каком языке ты говоришь, Ава?

Все ещё ошеломлённый, он осторожно опустился на колени рядом с ней. Ава покачала головой, взгляд безжизненный и застывший.

— Всю мою жизнь… — она обняла себя. — Меня называли сумасшедшей. И теперь мне чудится, что я слышу его вслух. Я…

— Этот? — спросил он вполголоса, шепча на древнем языке ангелов. — Авa, ты об этом языке говоришь?

Она ахнула и сжала его рубашку.

— Малахай?!

Он произнёс нежные слова, зная, что она не могла их понять.

— Где ты их слышала, красавица? — Малахай поднял дрожащими пальцами локон её волос и снова спросил по-английски — Где ты его слышала, Ава?

Она крепче вцепилась в его рубашку.

— Повсюду, — выдохнула она. — Я слышу его повсюду!

Малахай покачал головой не веря.

— Это невозможно.

— Каждый человек. Во всех уголках мира. Я слышу их, Малахай. У себя в голове. Один и тот же язык, снова и снова. — Слезы продолжали бежать по щекам, а она не отпускала его рубашку, словно боялась, что он сбежит. — Я сумасшедшая. И знаю это. Я говорила себе, если я только смогу понять, что они говорят, все обретёт смысл, но…

— Ты не сумасшедшая. — Малахай робко поднёс дрожащую руку к её щеке. Он должен был знать. — Ты не сумасшедшая, Ава, ты…

Он замолчал, когда она наклонила лицо к его руке и положила щеку на ледяную ладонь.

Ава прошептала:

— Ты заставляешь голоса уйти.

Ава закрыла глаза, спокойно медленно вздохнула… и Малахай почувствовал её.

Его наполнил прилив энергии. Сердце забилось чаще, а сила возросла. Малахай поднёс другую руку к её шее, прослеживая древние письмена на коже, наблюдая, как слабое золотое сияние освещает тени сосен. Едва сдерживаемый смех бурлил в его горле, у Авы трепетали ресницы. Его рука опустилась ниже, проведя по обнажённому плечу вниз по руке, и везде где касалась рука, её кожа светилась слабым мерцающим золотом.

— Ты не сумасшедшая. — Он не мог оторвать глаз от своих пальцев, соприкасающихся с ее кожей. — Ты не сумасшедшая, Ава. Ты… чудо.

— Я не знаю, что происходит, — прошептала она.

— Я тоже.

Контакт опьянял. Малахай снова провёл по её руке и наконец обхватил руками лицо.

— Малахай?

Хмурый взгляд вернулся, но на сей раз он смог разгладить морщинку между бровями.

— Ирина, — выдохнул он, а затем его губы опустились на её уста.

Первое прикосновение, нежное и робкое. Трепетное. Но Ава не ослабла. Она наклонилась ближе, и Малахай полностью пропал.

Он опустил руку на её затылок, чтобы удерживать во время поцелуя. А другой скользнул по руке и обвил талию. Малахай притянул Аву к себе; поцелуй стал страстным. Девушка жадно исследовала его рот.

Малахай оторвался от её уст и простонал:

— Да.

Она положила руки на его шею, пальцы сомкнулись, и Ава прижала Малахая к себе. Малахай припал губами к её шее, осыпая поцелуями мягкую кожу, а Ава прижала свою щеку к его щеке, стремясь стать как можно ближе.

— Ближе, — бормотал он. — Ещё.

Она убрала руку с его шеи и погладила грубую щетину.

— Малахай?..

— Дотронься до меня, Ава.

Он поцеловал её шею, подбородок, нежно подбираясь к устам…

— Пожалуйста. Это было так давно.

Он погладил её талию и просунул палец под край майки. Ава не упала в обморок. Не ослабла. Вместо этого поток энергии, которую он чувствовал от неё, казалось, возрастал везде, где соприкасалась их кожа. Малахай засунул руку ей под майку, прижал к пояснице, и у Авы вырвался хриплый стон.

— Так хорошо…

Он завладел её ртом, провёл языком по губам, пока она не приоткрыла их. Он скользнул глубже. Язык и губы. Её зубы прикусили его нижнюю губу.

Больше.

Ещё.

Она была также нетерпелива, как и он: придвинулась ближе, вцепилась в его волосы на затылке, — и они опустились на колени. Малахай уложил её на мягкую постель из хвои, перекатился на бок и притянул Аву к себе, ни разу не прерывая контакта.

— Ава. Ава. Ава, — шептал он у её губ. Он проводил рукой по её руке, чувствуя кожу и пробуждающееся волшебство. — Ты чудо.

— Я не знаю, о чем ты говоришь, но не останавливайся.

— Я не могу остановиться. И не хочу.

Она погладила его щеку, ногти скребли щетину. Он забыл утром побриться. Обычно Малахай об этом не задумывался, но только не сегодня. Он не хотел, чтобы что-то разделяло их кожу. Малахай убрал руку с её поясницы и пробежал пальцами по спине. Ава выгнулась со стоном. Он поцеловал её в шею. Плечо. Нежную кожу на ключице.

— Ава, подожди… — простонал он. — Мы должны остановиться. Я не хочу, но…

— Нет. — Она дрожала в его объятиях. — Ещё.

— Это…

Именно тогда она затряслась всем телом. Малахай почувствовал её долгий вздох, а затем Ава стихла, замерла в его объятиях. Он отодвинулся, на мгновение испугавшись, что она не дышит. Приложил ухо к её груди: сердце билось ровно и размеренно. На лице девушки появилась мирная улыбка. Он осторожно положил её обратно на постель из сосновой хвои, стянул свою рубашку, скрутил и положил под голову. Лёг набок и стал смотреть на неё.

Малахай робко провёл пальцами по нежной руке, все ещё не веря собственным глазам. Золотистый цвет на кожи Авы стал ещё ярче, чем в начале. Он писал на ней буквы, чертя заклинание на коже, которое поможет ей отдохнуть и набраться сил. Он подарил ей спокойные и сладкие сны. Ветер с моря пронёсся над ними, пока они лежали под сенью дерева.

Aвa отдыхала, а Малахай смотрел.

Чудо.

Тайна.

Малахай не видел ни одной более двухсот лет.

Ирина.

Глава 8

Ава медленно проснулась. Она не чувствовала себя отдохнувшей, веки были тяжёлыми от изнеможения, которого она никогда прежде не испытывала. Ава вытянула ноги, вяло потянулась на прохладных простынях, которые пахли лимоном и… Малахаем?

Ава резко распахнула глаза и спросонья осмотрелась. Утреннее солнце освещало кровать, лучась полосами через деревянные жалюзи. Ава была одна, но не в своей комнате. Тысяча пробуждений в заграничных гостиничных номерах приучили её к определённому порядку: сумка должна находиться в углу, телефон — у кровати, обувь — возле двери.

Это не её комната.

Все стены заставлены книжными шкафами. Множество книг в мягкой и твёрдой обложках, и даже в замысловатом кожаном переплёте. Несколько свитков. Книг так много, что им не хватало места на полках и ими были забиты коробки. А стены, где книг не было, украшала роспись. Комната небольшая, узкая и длинная, но отражает личность своего владельца.