Еще более дикий Запад (СИ) - Лесина Екатерина

— Это флуоресцирующие грибы, — пояснила Молли. — Весьма интересная разновидность, магочувствительная.

Охренеть.

Это я подумала, а потом подумала, что надо учиться думать другими словами. Поприличней. А то как-то не пристало целой графине охреневать. И я-то, может, переживу, но Чарли потом неудобно будет.

А он ведь хороший.

И не виноватый, что я такая.

Парочка приближалась. Неспешно так. Явно уверенная, что деваться нам некуда. Мы и не девались. Ждали. Хотя, признаюсь, на нервы оно действовало, особенно, когда зеленоватая мерцающая пленка, что расползлась по грибам, добралась и до нас.

— Приветствую тебя, Странник, — сказала Молли преторжественным тоном, аккурат, что наш мэр, обещающий, как нам всем хорошо после выборов заживется.

Но к мэру мы привыкшие.

А тут…

— И тебе доброго пути, дочь Солнца, — отозвался тот, который повыше. Он остановился шагах в десяти, а потому разглядеть что-либо, помимо длинного плаща да шляпы у меня не вышло. — Кого ты привела?

— Друзей.

— Друзей надо выбирать аккуратно.

Тут я с ним согласилась.

— Мой отец мертв.

— Он не был тебе отцом, — с легкою насмешкой заметил Странник.

— По крови — нет, по сути он был более отцом, чем мой родной, — Молли огрызнулась. — И он передал мне право говорить. А еще договор.

— Что ж… возможно. А передал ли он то, что договор придется скрепить, если гарант его ушел? — заговорил уже второй, что держался подальше.

Он был низким и приземистым, и только-то. А еще я чувствовала на себе его взгляд. Недобрый такой взгляд. От него прям руки сами зачесались, требуя положить их на револьверы.

Или вот винтовочку свою снять.

— Да. Я согласна.

— Ишь, Странник, видишь, уже и согласна! До чего хорошие ныне бабы пошли… — хохотнул второй.

— Прекрати. Чего тебе нужно?

— Выбраться из города.

— Даже так?

— Верхние пути перекрыты. Ходят слухи, что и мосты разберут. Или поставят охрану, а там… не пройдешь. Отец говорил, что ты знаешь путь.

— В пустыню.

— Отлично.

— Там мертвецы, — счел нужным предупредить Странник. А я подумала, что на его месте не была бы такою доброй. Надобно ей в пустыню? Пускай себе отправляется.

— Знаю.

— Тамошние тропы мне не известны.

— Отец…

— Когда-то давно, когда кровь Первых была еще жива, подземники могли ходить и по пустыне. Но все изменилось. И теперь они заперты в городе, как и ты. Возвращайся. Здесь нет ничего хорошего.

— Но… — Молли замерла, прикусив губу. — Но… мне надо!

Ага, а мертвяки там, в серой пустыне, возьмут да проникнуться её и государственной надобностью. Мертвяки, они это… социально ответственные! Во! Вспомнила, что мэр сказывал.

Точно. Социально-ответственные и с высоким духом патриотизма.

— Ничем не могу помочь.

— Погоди, — заговорил Эдди. — А до пустыни провести можешь?

— Зачем?

— Ну… мало ли… жизнь — штука сложная. Порой мертвяки куда безопаснее живых.

— Тоже верно, — подал голос второй. — Ты Эдди-охотник, верно?

— Точно.

— Слышали, — это уже снова заговорил Странник. — Ты ходил в Мертвый город?

— В два, — Эдди поморщился. — Дрянное местечко.

— Два… и остался живым. Кто с тобой?

— Сестра моя. Милисента.

Я подняла руку, чтоб не перепутали.

— И её муж.

— Чарльз, — сказал Чарли. — Диксон.

— Странник, — представился первый. — Так меня зовут. Это Громобой. Что ж, брату-охотнику отказывать не принято. Прошу.

И рученькой махнул, приглашая, стало быть.

Мы и пошли. Сперва Эдди, который держался за Странником, но не подходил слишком близко, чтоб не нарваться. За ним Молли, мрачная и недовольная, хотя, казалось бы, с чего? Там уже я, стараясь не выпускать эту девицу из виду. Ну не внушала она мне доверия.

Нисколько.

Чарли.

И тот, который второй, который Громобой со своею громобоиной. Не знаю, кто делал эту штуковину, но вид она имела превнушительный. В этакое дуло и кошка заберется. С двух сторон к дулу, оплетенному защитной сеткой, прикипели алхимические колбы, еще одна, с зарядной жижей, прикрепилась сверху. Жижа бултыхалась и слабо светилась.

В общем, сразу видно — серьезная штука.

А город…

Свечение постепенно угасало, там, позади. Впереди же оно расползалось по камням, покрывая их мерцающей пленкой. Сквозь неё уже проглядывали и неровности, и оббитые края, и кривые рисунки, явно сделанные чьими-то руками.

У одного обломка, что торчал из-под других, я задержалась.

— Драконий камень, — сказал Громобой.

А то я не вижу.

Тут не палочки-линии, похожие на рисунки ребенка, тут и вправду дракон.

Настоящий.

Такой, как я во сне видела. Вытянулся, прикипел к колонне, обнявши её когтистыми лапами. Шею повернул, оскалился. И не отпускает ощущение, что, стоит прикоснуться, как дракон оживет, повернется ко мне и зашипит.

Поэтому руки я убрала за спину.

На всякий случай.

— Говорят, что в здешних горах когда-то давно, — Громобой стянул шлем и потер глаза, вокруг которых на коже остались красные отпечатки. — Драконы водились.

— Водились, — согласилась я. — Наверху.

— А наши предки, стало быть, от них прятались. Драконы — еще те твари.

Я молча кивнула. Что тут еще скажешь? Определенно, твари. И да, еще те.

Сам город, в отличие от того, который наверху, не впечатлил. Камень, камень и снова камень, то ли сухой, то ли влажный, покрытый осклизлой пленкой светящихся мхов. Ходы-норы, извилистые, крысиные какие-то. Пещерки, в которых прятались люди, не спеша показываться чужакам. Я чуяла их, как и опасливый интерес. Порой кто-то выглядывал, но не так, чтобы вовсе выпасть из тени.

— Они живут здесь давно, — тихо сказала Молли, и готова сожрать свою винтовку, но ей тоже было крепко не по себе. — Не одну сотню лет.

— И не одну тысячу, — добавил Странник, который, как выяснилось, обладал отличнейшим слухом. — На самом деле местное общество разделяется на тех, кто действительно давно обитает под землей и изменился в той мере, чтобы жизнь эта стала комфортной. И тех, кто по каким-либо причинам был вынужден спуститься.

— Не поладил с верхними? — уточнил Эдди.

— Именно. Подземники… они мирные и пугливые, но в то же время удивительно беспомощные. Наверное, оттого, что здесь нет никого, с кем приходилось бы сражаться. Они живут веками, выращивают грибы.

— Грибы?

— О, вы попробуете. Это удивительный продукт. Их варят, запекают, из них делают муку и даже напиток, который ничем не хуже кофе.

Эдди фыркнул.

— Хотя вру… вкус у него специфический. Еще они разводят слизней. На мясо.

Что-то у меня всякое желание обедать здесь отпало.

— Из мхов делают пряжу и ткани. Еще паучий шелк. Мой дед когда-то сумел договориться. Он брал у них шелк, а взамен приносил некоторые товары сверху. Потом он передал дело моему отцу.

— А тот вам?

— К тому времени подземники приняли наше старшинство, — Странник привел нас к огромной дыре. — Им так было проще. Поручить кому-то дела, которые они сами полагали скучными, примитивными. Дед говорил, что застал еще время, когда среди них много было тех, кто нес в себе кровь Первых. И они весьма отличались от прочих. Сейчас осталась лишь одна. И она не любит говорить с людьми.

В чем-то я её понимаю.

— Прошу. Здесь вас никто не побеспокоит.

— Что это? — я застыла на пороге огромной пещеры. И голос мой отразился, порождая насмешливое эхо.

— Древний храм. Или площадь. Или еще что-то. Понятия не имею. Я приглядываю за этим местом и только-то.

Я ступила первой.

Я… слышала. Силу, что свернулась где-то там, в глубине. Она дремала, но сон этот был чуток. Достаточно малости, чтобы пробудить её.

— Подземники сюда не заглядывают. Табу.

— Почему?

— Не знаю. Дед говорил, что те, которые были раньше, оставили запреты. Смысл их утерян, но сами они прочно вошли в сознание. Поверьте, они и близко не подойдут.