Помещицы из будущего (СИ) - Порохня Анна
- Ничего, доживем. Он, видно, парень хороший. Если пообещал, явится и расскажет, - уверенно произнесла Таня, но ее взгляд оставался задумчивым. – Только тогда, как ни крути, Потоцкий снова вылезает! Не зря Варя о нем писала! Я тебе сразу сказала – он убийца!
Мы еще долго обсуждали неожиданного гостя, но все-таки сон взял свое. Таня засопела на полуслове, я еще пару минут смотрела в потолок, а потом тоже вырубилась.
Поднялись мы рано утром, с самым рассветом, помня, что нас ждет посадка картофеля. А вернее, его укладка под солому. Какие бы сюрпризы ни преподносила нам жизнь, руки опускать мы не собирались. Только труд мог избавить от хандры и дурных мыслей.
Нянюшка уже ничего не спрашивала, ухаживая за нами во время завтрака. Она окинула недовольным взглядом наши старые платья, а потом достала из большого кармана на фартуке две чистых белых косынки и положила их на стол.
- Головы хоть прикройте…
- Спасибо, нянюшка! – я развернула косынку и положила ее на плечи. – Что бы мы без тебя делали!
- Что, что… И представить страшно! – она махнула рукой. – Глупые ведь… Я Захара в город отправила… Слышьте? Может, узнает чего.
Дай Бог, чтобы оно так и было. Надежд на неизвестного дядюшку я особо не питала, но… жизнь порой выдает удивительные кульбиты.
Дворня уже ожидала нас на огороде. Слуги, отворачиваясь, зевали, мужчины почесывали бороды, а женщины терли сонные глаза, да затыкали подолы юбок за пояс, чтобы они не мешали работать.
Гору соломы я увидела сразу и удовлетворенно улыбнулась. Ее должно было хватить на тот объем картофеля, что мы купили.
- Что делать, барышни? – спросил мужик с граблями. – Копать?
- Ничего копать не надо, - я подошла к тому месту, где надумала сделать «соломенные» грядки. – От сего и до сего землю прорыхлите.
Дворовые переглядывались, не понимая, что мы затеяли, но взялись за дело. Мы же с Таней пошли к нашей рассаде. Она чувствовала себя довольно неплохо: из всей партии «повесили уши» с десяток саженцев, но это было не критично. Кувшины я решила наполнить ближе к вечеру, потому что земля еще была влажной от вчерашнего полива.
- Барышня-крестьянка, - подруга улыбалась, глядя, как я повязываю голову косынкой. – Наверное, мы здесь дикость. Представляешь, если бы нас увидела Потоцкая?
- Точно сказала бы, что у нас с головой не в порядке, - предположила я, но веселья это не вызывало. Наоборот, судя по активности, которую барыня развернула вокруг нашей усадьбы, с нее станется и огород задействовать против нас.
Когда слуги обработали довольно приличный кусок земли, мы с Таней взяли в помощницы женщин и принялись раскладывать проросшие клубни. После этого накрыли ряды приличным слоем соломы примерно в пятьдесят сантиметров. Именно такой слой должен был создать идеальные условия для роста картофеля. А в нашем случае и необходимую влажность.
- А мне ведь бабка рассказывала, что они сажали чеснок да лук под соломой, - вдруг сказала одна из женщин. – Забыли, видать, мы эту науку! Молодцы вы, барышни!
- И что, хороший урожай был? – вторая разогнулась и с любопытством взглянула на нее.
- Хороший! Солома, она ведь воду держит!
Через минуту они затянули песню, с другой стороны ее подхватили, и полились красивые русские напевы в прозрачном воздухе теплого утра…
Глава 23
После того как работы были закончены, мы с Таней с довольным видом осмотрели огород. Ровные ряды, накрытые соломой, выглядели очень даже неплохо. Но я все-таки попросила мужчин, чтобы они немного поприкидывали солому землей. Так мне будет спокойнее в ветреную погоду.
К нам на огород пришла Аглая Игнатьевна. С собой она принесла корзинку, в которой лежали пироги с клубникой, завернутые в чистый рушник, и стоял кувшин с молоком. Налив полные глиняные кружки, она с изумлением уставилась на соломенные грядки.
- Чудны дела твои Господи! Вот уж никогда бы не подумала, что с вами,мои голубки, такая оказия приключится! Это ж уму непостижимо…
Мы с Таней лишь молча переглядывались и улыбались. А молоко пахло восхитительно сладко… Я чувствовала его прохладные струйки, стекающие по подбородку, но не спешила их вытирать, наслаждаясь моментом.
- М-м-м… какие пироги вкусные… - Таня с удовольствием откусывала большие куски, не особо заботясь о том, что она все-таки барышня. – А варенье варить будем, нянюшка?
- Дак пора бы уже учиться! – деловито произнесла Аглая Игнатьевна. - Таким важным делом должна сама хозяйка руководить! Свои секреты иметь... Во всех усадьбах девиц обучают не только художествам, пению да на роялях играть, но и варенье варить! Замуж вы должны с умениями идти! На молодом меду оно, конечно, не по деньгам для нас… Но чтобы вас научить, жалеть его не станем. На патоке еще наварим… Барская ягода она нежная, к ней особый подход нужен. Батюшка ваш самолично привез клубнику в усадьбу, помните?
- Помним, - кивнула я и сразу же постаралась обойти опасную тему семейных воспоминаний. – А крыжовенное варить будем?
- А как же! Вона Софья Алексеевна любит его страсть! Особенно “По-царски”. Недозрелые ягоды в него идут. А варить надо крыжовник в сиропе, в котором поперед вишневый лист кипятили... – ответила нянюшка, а потом вдруг спросила: - Вы-то, домой идете? Или опять чего надумали?
- Надумали, - сразу сказала Таня, отряхивая подол от крошек. – Хотим пойти на пастбище посмотреть. Остапа с собой возьмем.
- На пастбище? – Аглая Игнатьевна чуть снова не перекрестилась, но сдержала этот порыв, успев только ткнуть себя в лоб пучком из трех пальцев. – Господь с вами, барышни! Зачем это?!
- Надо, - отрезала подруга и сунула ей в руки корзину. – Мы недолго, не переживай.
Остап молча выслушал нас, потом позвал парня, который вместе с другими по очереди гонял коров, и мы вчетвером отправились смотреть на пастбище.
Майский день радовал хорошей погодой, жужжали насекомые, в леске щебетали птицы, а легкий ветерок ласково развевал выбившиеся из-под платка пряди. Мы шли по старой грунтовой дороге, лениво переговариваясь и щурясь от яркого солнца.
С правой стороны искрилась поверхность реки, в которой отражалось голубое небо. По нему пробегали пушистые облака, похожие на порванную вату, а в вышине парил ястреб-перепелятник. С левой же стороны раскинулись бесконечные поля, которые, видимо, и арендовал у нас сосед. Как раз между полем и рекой расположилось пастбище продолговатой формы.
- Вот это и есть выгон, - сказал пастух, после чего помахал сидящим под деревом парням. – Егор! Никифор!
Они направились к нам, а Таня, не став их ждать, пошла в сторону реки.
- Барышня? – удивленно и растерянно улыбнулся молоденький пастушок в длинной неподвязанной рубахе. – Это вы, что ли?
Его товарищ оказался более сообразительным. Он толкнул его локтем под ребра, а сам поклонился мне.
- Чего изволите, барышня?
- Пока ничего. Осмотреться надо бы, - ответила я, наблюдая за Таней, расхаживающей по пастбищу. – Я позову, когда понадобитесь.
Парни опять низко поклонились, а я пошла к подруге, которая приблизилась к реке и остановилась у воды.
- Это никуда не годится, - не оборачиваясь, сказала она, услышав мои шаги. – Тут бы провести поверхностное улучшение… расчистить участок, уничтожить кочки, кротовины, убрать камни…Травы подсеять. Мятлик, лисохвост, белый клевер, овсяницу… Ту же люцерну… Место хорошее, далеко коров гонять не надо. Но, увы, это пока нереально. Ты еще на подходы к реке посмотри! Скотине ведь чтобы напиться, нужно так извернуться, что не дай Бог! Она же вязнет здесь! А от жажды пьет из луж и болот. Вот тебе и паразиты!
- И что ты предлагаешь? – поинтересовалась я, отмахиваясь от назойливых насекомых.
- Искать другие места для выпаса. Надо пастухам приказать, чтобы взялись за это дело. Их никто долгое время не контролировал, вот они и ленились. Зачем им куда-то идти, что-то искать, если под боком вот это вот… А животные страдают, – Таня обернулась и посмотрела на парней. – Пойдем, уму разуму учить охламонов этих.
