Ариша - Другое оружие
— Ммм… — выразительно протянула она. — А что мы здесь делаем?
— Прячемся от полиции.
— Это хорошо, что мы тут прячемся, — расстёгивая ремни безопасности, она повернулась к нему, и крепко поцеловала в губы. Руки уже бесконтрольно гладили шею и грудь, стремясь избавить его от одежды. Всё её тело дрожало от избытка адреналина и от поднимающегося возбуждения внутри..
Часть 5
— Рада вас видеть живым и невредимым. Случившееся на Алдераане потрясло всех нас!
— А я рад, Падме, что несмотря на все жизненные сложности, вы великолепно умеете беречь и преумножать свою красоту, — выразительно сказал Органа, целуя её руку. В его глазах читалось искреннее восхищение и тоска.
Чрезмерное мужское внимание в последние дни начинало её утомлять. Почему всегда, когда хочешь внимание одного, в избытке получаешь совсем другое?
— Благодарю вас, Бейл, — приветливо улыбнулась она. — Но всё же я хочу узнать, что же произошло с Зара?
— Сенатор покинул столицу, будучи под следствием, и я не мог отказать в политическом убежище старому другу, но когда прилетели адъютанты Лорда с приказом Его Императорского Величества для того, чтобы сопроводить Зара на Корусант, он сбежал.
— Глупый шаг с его стороны, — выразительно констатировала леди Вейдер, печально вспоминая, как выносили труп Керана из зала для совещаний.
Резкий стресс, вызванный визитом Императора, а затем такая же сильная разрядка на нижних уровнях позволили Падме и Энакину немного приоткрыться перед друг другом, и ей всё же удалось пробить маленькую щель в непроницаемой броне мужа, вернее, он сам подготовил почву для этого момента.
Теперь он немного больше рассказывал о своей нынешней жизни вне дома, а она, в свою очередь, позволила ему почувствовать небольшую часть своих внутренних переживаний. Они стали чуточку откровеннее наедине, но это всё же не повлияло на катастрофически малое время, проводимое вместе, и поэтому Амидала иногда позволяла себе лишний раз заглянуть в кабинет Лорда Вейдера в слабой надежде обнаружить его свободным. К несчастью, пару дней назад она зашла совсем не вовремя.
— Теперь они ужесточат контроль за сенаторами, находящимися под подозрением, — продолжила она. — Сейчас мы, как никогда, должны быть покорными. Но за время вашего отсутствия, Бейл, произошло ещё много важных моментов в моей жизни, учитывая которые, я вынуждена поставить свои личные интересы выше общих и пойти на риск, на который раньше не решилась бы.
Органа вопросительно посмотрел на неё, даже не представляя, о чём идёт речь.
— Император перешёл предполагаемые мной рамки, — абстрактно пояснила она. — Но к счастью, моему супругу удалось отсрочить мой приговор на пять лет.
— Приговор?
— Да. Император заинтересован в наших детях, а я не могу позволить ему прикоснуться к ним, и чтобы получить малышей, ему нужно будет сначала убить меня. Энакин убедил Императора, что дети ещё слишком малы для какого-либо обучения, а когда придёт время, я буду не против.
— И это время придёт через пять лет?
— Да, но к этому времени ситха не должно быть в этой плоскости Силы.
Фраза прозвучала сухо и холодно. По спине алдераанца пробежали мурашки – эта хрупкая и нежная женщина теперь казалась стальной. В голосе слышалась невероятная и непоколебимая уверенность, а интонация отдалённо напоминала интонацию её супруга. Именно это сравнение пришло в голову сенатору Алдераана.
— Что вы предлагаете теперь? — сглотнув колючий комок в горле, спросил он.
— У нас осталось три месяца, — ответила Амидала, смотря на панораму Корусанта из окна посольства Алдераана. — По их истечении Лорд Вейдер самостоятельно займётся формированием полноценного флота и возникшими конфликтами в несогласных мирах. К этому времени мы должны выработать чёткую стратегию своих политических и военных действий. Провести ряд переговоров с лидерами протестующих и постараться убедить их вести тайную борьбу. А нашим друзьям придётся поступиться своим моральным кодексом и обезглавить лидеров финансовых пирамид, которые поддерживают Императора. Нужно ослабить паутину воздействия, поддержки и манипуляций. Нельзя рушить державшие основы его пирамиды. Нужно работать тонко, убирая второстепенные нити, которые держат основы. Сначала маленькие, а затем побольше…
— В конечном итоге, самые крупные рухнут сами без поддержки. Если бы мы имели дело с простым человеком, этого бы хватило, чтобы его свергнуть, но мы имеем дело с ситхами…
— «Ученик убивает учителя» — древнее правило ситхов.
— И занимает его место?
— Становится учителем-ситхом, если, конечно, захочет.
— Вы думаете, он откажется от власти?
— Дело не во власти, Бейл, а в амбициях. Если бы ему нужна была власть, почему он до сих пор не захватил её? У него на это больше шансов, чем у нас.
— Я не разбираюсь в сложных отношениях ситхов. И тем более не представляю, что может твориться в голове вашего благоверного.
— И не надо, Бейл, вам это ни к чему, — заверила его супруга ситха.
— Я передам вашу… — Органа замялся, подбирая правильно слова. — Просьбу нашим друзьям. Но указывать им не в моих силах.
— Я хотела бы с ними переговорить лично, но, к сожалению, сейчас я не могу покинуть столицу, а им появляться здесь слишком рискованно. Есть ещё один серьезный момент – им на время нужно отказаться от характерного оружия.
Карие глаза алдераанина округлились.
— Это очень тонкий момент…
— Конечно, сенатор, я прекрасно понимаю, что их оружие – это не только эффективное средство, но и символ культуры, традиций, которые они чтут. Но сейчас время перемен, и время другого оружия.
* * *
Бесконечные символы расплывались перед глазами, и Падме устало потёрла их рукой. Как бы она ни хотела, напрямую не вмешиваться в дела формирующегося восстания у неё всё равно не получалось.
Органа придерживался её советов и склонял Мотму на её сторону. Сенатор Чандриллы настаивала на агрессивном решении вопроса. Несмотря на то, что Падме пересмотрела своё решение, она считала, что сейчас всё же не время, а военные действия только усилят веру в Империю и приведут к их поражению. Она всё больше возвращалась к мысли, что последнее слово в этой холодной войне будет за Скайуокером, и в данный момент не в её пользу.
Вопреки её ожиданиям, Палпатин никак не выражал своего несогласия с семьёй нового ученика: за прошедший месяц он ни разу не упомянул о детях, хотя регулярно приглашал её на обсуждения ряда вопросов Сената.
