Синтия Иден - Грехи полуночи
Тодд поспешил встать рядом с ней, Колин не отстал от напарника.
Слегка дрожащими руками Смит стянула простыню.
— Посмотрите на его грудь.
Тело Майкла Хауза было мертвенно-белым, абсолютно лишенным красок. А на его груди, прямо над сердцем, рядом с аккуратным разрезом, зашитым Смит не менее аккуратными стежками, был виден совершенно четкий отпечаток.
Силуэт ладони.
— Ни хрена себе. — Тодд наклонился, чтобы получше рассмотреть, и почувствовал отвратительный запах разложения. Он еле сдержал инстинктивный рвотный позыв.
— Вот это пальцы. — Смит провела рукой, затянутой в латексную перчатку, над верхней частью отпечатка. — А это ладонь.
Брукс видел. Отчетливо.
— Когда я приступила к аутопсии, этого не было. — Рука Смит зависла над грудью мертвого мужчины. — Я зашила его, начала готовиться к общению с семьей… Потом глянула еще раз, и эта отметина… просто появилась. — Медэксперт на минуту замолчала. — Поначалу она была чуть заметной. Но она становится все темнее.
Это была самая странная вещь, которую Бруксу доводилось видеть.
— Синяки могут появиться на теле и после смерти, — тихо и задумчиво проговорила Смит. — Я слышала, что однажды такое произошло с телом одного утопленника. Через некоторое время проявились синяки на руке, за которую парня вытащил из реки полицейский.
— Хочешь сказать, что слишком сильно надавила на грудь Хауза? — Колин вопросительно изогнул бровь.
— Нет. — Она нахмурилась. — Я говорю, что этот отпечаток… — Смит указала на отметину, — … проявился в течение пяти минут. Это не просто синяк…
— Конечно, нет. — Тодд был в этом уверен на все сто процентов.
Это был не синяк. Брукс уже давно узнал, что синяки часто появляются после смерти, и уж точно повидал немало таких во время своих визитов в Склеп Смит. Но это… на этот раз было что-то другое. Тонкий контур ладони, будто кто-то приложил руку на грудь жертвы и обвел ее маркером. Внутри кровоподтека не было. Тодд решил, что будь эта отметина результатом удара, то синяк был бы сплошным.
Дерьмо. А это почти гребаный рисунок. Идеальное изображение ладони. Брукс вздохнул.
— На остальных телах было то же самое?
Смит подняла руки и, не сдержав раздражения, сжала кулаки:
— Не имею представления. Этот идиот Филлипс решил, что причиной смерти была остановка сердца. И слишком быстро отдал тела родственникам.
Значит, те трупы уже похоронили. Придется выбивать ордер на эксгумацию, чтобы посмотреть, есть ли на них такие же отметины.
Брукс еще раз посмотрел на отпечаток. Создавалось впечатление, что кто-то просто дотронулся до парня и убил его этим прикосновением.
— Ты уверена — на все сто процентов — что нет никаких внутренних повреждений в районе груди?
Смит обнажила зубы в кривой усмешке:
— Я полностью уверена, что хорошо делаю свою работу, детектив.
Да, он тоже так думал. Смит была лучшей в своем дело, и им просто повезло, что она работает с ними над этим расследованием. Даже несмотря на ее тяжелый характер.
Брукс хмуро разглядывал отпечаток. Охренеть, как странно. Он поднял руку и почти приложил ладонь к груди жертвы, не хватило только пары миллиметров.
Меньше его ладони.
Хотя… Раньше он был куортербеком[1] — очень давно — и его руки были довольно крупными.
— С чем, черт возьми, мы имеем дело? — тихонько прорычал Брукс. — Как такое вообще возможно?
Краем глаза Тодд заметил, как Смит уставилась на Колина.
Брукс напрягся и сжал в кулак все еще нахлдящуюся над грудью Хауза руку. Он медленно поднял голову и переключил все свое внимание на напарника.
— Есть что-то, что ты хочешь мне сказать? — Тодд до чертиков устал от игр. Может, наконец, пришло время выложить карты на стол. Потому что продолжать изо дня в день делать вид, что ничего не произошло, что он не знает тайны Колина, что все, говоря словами Смит, прекрасно… Больше он так не может.
Только не тогда, когда продолжает происходить какая-то мистическая фигня — например, контур ладони на груди мужчины. Который по всем признаком не должен был умереть.
Колин покачал головой.
— Ты видел такое раньше, напарник? — спросил Тодд, не желая заканчивать этот разговор. Нет, он ни за что не позволит парню скрывать информацию, касающуюся этого расследования.
На щеках Колина заиграли желваки:
— Я никогда раньше не видел ничего похожего на эту отметину.
Тодду очень хотелось поверить Гиту.
Напарники должны доверять друг другу.
Да. И между ними не должно быть секретов. Для копа на улице нет никого ближе напарника. Только он прикроет спину. Только он спасет твою задницу.
А когда ты узнаешь, что напарник тебя обманывает… Нет боли сильнее.
Плечи Тодда напряглись, когда он перевел взгляд с Колина на Смит.
— Ты можешь сделать еще какие-нибудь анализы?
— Я попробую еще раз исследовать его кровь, — она повела плечами. — Это… Нам нужен кто-то, знающий, с чем мы столкнулись. — Смит снова посмотрела на Колина. — Я не совсем в своей тарелке…
— Что?! Смит, это же мертвяк! — Самая, что ни на есть, тарелка Смит! Брукс попытался справиться с охватившим его гневом. — Трупы — твоя жизнь.
Она нахмурилась, услышав это заявление.
— Нет. Неправда. — Смит покачала головой. — Послушай, может, стоит обратиться к кардиологу, узнать независимое мнение… Чтобы быть уверенными, что я ничего не упустила…
— Ты не из тех, кто может что-то упустить, Смит, — уверенно прервал ее Колин.
Чертовски верно. Тодд открыл рот, собираясь ответить, но тут заметил, что пальцы Смит дрожат.
«Дерьмо. Это ее первое дело после возвращения в строй, дамочка, должно быть, чертовски волнуется».
— Не торопись, Смит, — сказал он успокаивающим голосом. — Осмотри тело еще раз, может, что-нибудь и найдешь.
Она сузила глаза, и Бруксу показалось, что именно Смит пытается подавить раздражение. Женщина кивнула. «Да уж, дамочка не любит, когда ей сочувствуют».
Тодд перевел взгляд на Колина.
— У нас проблема, старик…
— Да… Нам придется осмотреть и остальные тела.
Без вариантов. Добиться права на эксгумацию было чертовски сложно: надо выбить ордер, уговорить семьи… Но другого варианта не было.
— Ты уже рассказала об отпечатке МакНилу? — поинтересовался Колин.
— Парни, оставляю это право за вами. — Смит снова прикрыла тело простыней, вздернула подбородок и улыбнулась. Улыбкой это назвать было сложно, скорее демонстрацией зубов. — Подумала, что вы сами захотите просветить его на этот счет.
