Катализатор для планеты (СИ) - Мраги Лина

― А-а-а! Ура! Ура!― я скакала по пляжу с окровавленным кинжалом словно «вождь краснокожих».― Мышонок, ура! Какой у нас сегодня будет ужин, а утром завтрак! Вот это да! Вот это заплыв! Вот это я понимаю! И реку переплыли и рыбу поймали! Как говорится, «одним выстрелом ― двух зайцев»! Голос в голове произнёс:

― Но и страху натерпелись тоже.

― Мозг, ты зануда!

Отбросив нож и подхватив мальчика на руки, я закружилась вокруг нежданной добычи. Я знала, что рыба съедобная, мало того, она потрясающе вкусная. Такую я уже пробовала в лесной избушке. Мальчишка сидел на руках, обнимая за шею, и таращился круглыми тёмными глазищами то на рыбу, то на меня. Он явно пытался что-то сказать, но не своё любимое "тама", а нечто иное.

Я погрозила нашей добыче:

― Плохая, рыба, плохая! Хотела укусить моего Мышонка, напугала моего малыша...― и опять погрозила пальцем в сторону рыбьего трупа.― Но не тут то было! Правда?! Мы теперь её съедим, и будет нам вкусно- вкусно! Да?!

Мальчик выкрутился из рук и, подбежав к рыбе, пнул её ножкой, обутой в сапожок:

― Зяя иба!― проговорил он с чувством, показывая пальчиком.

― Болтун, ты мой дорогой!― сграбастав его в обнимку, я расцеловала пухлые щёчки.

Учитывая, что костёр я разжигала последний раз в школьном походе, то с этим делом удалось справиться быстро, благо камень для розжига не намок. Это был пирит, обычный сульфид железа, небольшой такой, желтоватый, с красивыми кубическими гранями. Несведущие люди часто путают пириты с золотом, из-за внешней похожести. Я много раз видела, как Дайк им пользовался и поэтому, когда после удара о кинжал полетел сноп искр на подготовленную растопку и занялся огонь, я осталась довольна.

Так как было вполне тепло, я посадила ребёнка неподалёку от костра и переодела в свою сменную рубаху, которая осталась сухой, так как ещё до заплыва, я предусмотрительно запихала смену одежду в непромокаемый мешок с остатками еды. Всучив мальчику кусок вяленого мяса, я занялась рыбой.

Разжигание костра, просушка вещей, разделка и приготовление добычи, подготовка к ночёвке – это забрало последние силы и всё время до глубокого вечера. Однако ужин был великолепен! Он заставил забыть обо всём! Первая горячая еда за столько дней пути и теплое ласковое пламя. Малыш лопал за обе щёки. Как в такого кроху могло столько влезть, осталось загадкой. Я скормила Мышонку здоровенный кусок и ещё половину такого же. Он с таким аппетитом уплетал «зюю ибу», что сложно было его остановить. Вскоре малыш потопал в ближайшие кусты, а так как уже смеркалось, то я пошла за ним. Сделав свои дела, ребёнок упал мне на руки в полусонном состоянии.

Ночевать возле костра я не рискнула и поэтому, соорудив лежанку на ближайшем дереве с широкими углубленными ветвями, уложила мальчонку как в колыбельку.

― Может поболтаем или ты совсем устала?― спросил ласковый голос изнутри.

― Конечно... Много было сегодня впечатлений, верно?

― Да уж... Одна речная хищница чего стоит!

Я заулыбалась:

― Замечательный мальчишка, правда?

― Правда...― Мозговой странно замолк.

― Ты чего притих? Выкладывай...

― Я хотел сказать, что... чтобы ты...

― Не тяни.

― Не привязывайся к нему, я уверен, что его семья скоро найдётся,― тихо ответил он.

― Почему ты так думаешь?

― Ты сама прекрасно знаешь.

― Знаю...― я вздохнула,― такого ребёнка не могут не искать.

― Естественно.

― А вдруг его родня погибла? Нельзя, конечно, так говорить и такого я для мальчика не хочу, но мало ли что могло случиться?

― Нет никаких признаков подобного... Девочка моя… ну ты же понимаешь,― протянул фразу Мозговой,― что я тебе объясняю...

― Да, да, да... Всё! Конечно, надо постараться вернуть его домой, и я сделаю для этого всё что смогу.

― Вот и умница! И не расстраивайся, так будет лучше для всех.

Я залезла на ветку и, обняв спящего Мышонка, почти сразу заснула, но спала плохо: несколько раз просыпалась от подозрительных звуков. Слышались шорохи, шуршание и мерещилось какое-то движение вдоль берега, несколько раз сверкали в темноте глаза ночных животных. Я проверяла спящего ребёнка, не замёрз ли, но он тихонько сопел и был теплым, ещё с вечера я укутала его, чем только возможно.

Первый раз за время после побега я спала так плохо. «Наверно, боюсь за малыша, чувствую ответственность за него»,― размышляла я. Пока я была одна, то даже не задумывалась особо о себе. Да, я делала всё, как наказал Дайк, но, по сути, вела себя довольно беспечно. Бодренько топала по лесам, просто сверяясь с направлением. Может, мне всего-навсего везло: я не встречала почти никаких животных, кроме птиц и зверюшек, похожих на грызунов. Более крупное зверьё совсем не попадалось на пути, я не заблудилась и вышла к реке в указанные Дайком сроки. А переправа на другой берег, да ещё и с найдёнышем, вообще, оказалась удачной. Я даже ночевать в лесу не очень боялась, почему-то. Я молодец! Конечно, еда подходила к концу, а чувство голода почти никогда не покидало. Пойманная рыба очень выручила, но теперь в первую очередь нужно думать о ребёнке, чем кормить, а главное ― как эту кормёжку раздобыть, с одним кинжалом-то. Охотник и рыбак из меня никакой.

Проснулась я от холода. Было сыро, и вокруг клубился туман. Костёр потух, и еле-еле удалось найти сухую траву для растопки. Я запекла на углях остатки добычи, оказалось, что вчера мы и половины не съели. К тому моменту, когда проснулся мой маленький голодный грызун, завтрак был почти готов. Мы опять с удовольствием закусили, несколько кусков я завернула в листья и засунула в мешок. Затушив костёр, мы отправились в путь.

Из запасных штанов, я соорудила, что-то вроде детского «кенгуру», так нести мальчика было гораздо легче. Так, в походе и прошёл весь день. Двигалась я уже не так быстро, пару раз делала остановки, чтобы передохнуть и набрать воды. Ребёнок сидел в своём подобии сумки, одной ручкой держась за меня, а другой ― зажимал кусок мяса, которое с причмокиванием сосал.

Нам пришлось отклониться от намеченного маршрута, так как вдоль берега тянулись очень густые заросли и продираться сквозь них совсем не хотелось. Как уже опытный ходок, я забрала в сторону, левее непролазной части и шла, поглядывая на небо. Погода портилась. Если ещё с утра было прохладно, но солнечно, то ближе к полудню небо заволокли серые тучи, и это начинало беспокоить. Тёплой одежды нет, еда на исходе, на руках постоянно голодный и также легко одетый маленький ребёнок.

Может, надо было идти в другую сторону не вниз, а вверх по течению? Мальчика, скорее всего, принесла река и, возможно, его дом где-то у истоков, а я, дура, тащу его всё дальше и дальше от родного дома. Хотя в округе не было и намёка на близкое жильё, ребёнок не мог материализоваться из воздуха, и где-то должен быть его дом. Почему он остался один, неизвестно.

― Ты всё делаешь правильно, не паникуй раньше времени,― встрял в мои мысли Мозговой.― Иди вперёд и ни о чём таком не думай. Ты прошла уже большое расстояние.

― Очень хотелось бы иметь в распоряжении вертолёт или хотя бы трактор.

― Ну ты загнула! А где их взять?

― Слушай... может здесь, на Окатане, есть хоть какие-то механизмы, облегчающие передвижение и, вообще, жизнь людей. Тот путь, что я прошла за столько дней, на каком-нибудь вездеходе можно было бы преодолеть гораздо быстрее.

― Нету тут ничего!― раздражённо ответил Мозговой.― Отсталая планетка.

Я удивилась:

― Не узнаю тебя. То ты увлечённо рассказываешь про то, что увидел, узнал и понял, про карту, которую составляешь, а теперь отсталая планетка, да?

― Но это действительно так. И, вообще, я выражаю твоё мнение, которое сидит глубоко внутри.

― Моё мнение?!― я начала злиться.― То ты претендуешь на право отдельной личности, а теперь просто выражаешь моё мнение?! Я вот, совсем иногда не понимаю, где у меня и какое мнение, и каким оно, в принципе, должно быть на весь этот бред, который со мной случился!― тут меня совсем понесло.― Потому что сомневаюсь, что до сих пор в здравом уме и рассудке, ведь в моей голове поселился кто-то слишком умный! И я не верю, что ты ― это я! Ты ― не я! Это шизофрения! Убирайся вон!