Марта Акоста - Счастливый час в «Каса Дракула»
— Девушка, имеющая хоть каплю здравого смысла, никогда не пойдет в номер к мужчине, с которым она только что познакомилась, — прокомментировала Эдна.
Дела обстояли не лучшим образом и без этой кровососущей старухи, которая постоянно злословила на тему моего здравого смысла.
— Я не усмотрела ничего зазорного в беседе на литературные темы.
К тому же он был просто потрясный.
— О, я уверена, это как раз то, к чему вы стремились, — насмешливо фыркнула Эдна.
— Именно, — с вызовом согласилась я. — В гостинице Освальд постоянно расспрашивал меня о Беккетт-Уизерспуне. Я поняла, что на самом деле Освальд хотел поговорить именно о нем, и решила уйти. — Вот я и добралась до самой мудреной части истории о благородной писательнице. — Я споткнулась о журнальный столик, и Освальд попытался удержать меня. Но мы упали и поранили губы.
Эдна вздохнула так, будто я понарассказала бог знает что.
— Вы не прервали контакта, даже когда обнаружили рану? — уточнил Сэм.
— Конечно, прервала.
Естественно, в конце концов я прервала этот контакт. Не стану же я рассказывать об урагане эмоций, обрушившихся на меня в момент поцелуя с Освальдом, тем более что я сама тогда ничего не понимала!
— В номер ворвался Себастьян, и я ушла.
— Вы ведь знаете, что биологические жидкости служат переносчиками многих заболеваний, верно? — проговорил Сэм, теребя шариковую ручку.
— Конечно, я знаю, что через них передаются некоторые обычные болезни, — раздраженно проговорила я. — Когда Себастьян похитил меня, он заявил, что я заразилась вампиризмом.
Последнее слово подействовало на них возбуждающе.
— Это просто смешно, — сказал Сэм. — Однако я прекрасно понимаю, насколько тягостной была для вас эта история.
— Ужасно тягостной, — согласилась я. — Невероятно тягостной. Чрезвычайно тягостной. Невообразимо тягостной.
— Спасибо, Милагро, — поблагодарил Сэм и, желая успокоить меня, положил руку на мое перенесшее столько тягостей плечо. — То, что вы рассказали, в основном подтверждает версию Освальда.
— Это хорошо, потому что именно так все и было.
— Могу я поговорить с Милагро наедине? — спросил Сэм, взглянув на Эдну и Гэбриела. Оба встали и покинули комнату.
Когда дверь за ними закрылась, Сэм приблизился ко мне и сказал:
— Я очень надеюсь, что наши вопросы не показались вам слишком суровыми.
— Испанская инквизиция всегда является неожиданно, — пробормотала я, стараясь скрыть тот факт, что вдруг смутилась и почувствовала себя полной дурой.
Сэм был настолько добр, что даже улыбнулся.
— Вы должны понимать: мы были так обеспокоены перспективой вашей смерти, что, возможно, реагируем не совсем адекватно. Невероятно, что вы так хорошо себя чувствуете… Я хотел сказать — удивительно, особенно если иметь в виду то, о чем свидетельствует фольклор.
— Когда я остаюсь в живых — это всегда чудо, — обыденным тоном проговорила я, внутренне восхищаясь его чудесными коричневыми глазами. Это происходило помимо меня. Разглядывая его, я вдруг впала в отчаяние. До чего я дошла! Я больна, я непрошеная гостья вампиров, я заслужила презрение Себастьяна и жажду встречи с Освальдом, даже несмотря на то, что мое жалкое существование стало еще более плачевным, и при этом я настолько ограниченна, что какие-то там коричневые глаза способны сбить меня с толку.
— А сейчас мне хотелось бы задать несколько вопросов, — произнесла я, пытаясь не думать о красивых глазах Сэма. — Например, почему Себастьяну так неймется добраться до вашей семьи? И каким образом он узнал о вашем… э-э… заболевании?
— Отношения нашей семьи и организации Себастьяна имеют длинную и сложную историю. Мы считаем, он мог догадаться, что Освальд один из нас, потому что Освальд очень похож на нашего прапрадеда, промышленника. Мы опасаемся, что членам КАКА каким-то образом удалось добыть несколько сделанных им дагерротипов.
— Но с чего вдруг Себастьян питает такую ненависть к людям, страдающим от генетической аномалии? — Я изо всех сил пыталась быть деликатной в том, что касалось несмертности и кровососания. — Ведь кое-какие мыслительные способности у него имеются.
— Могу лишь изложить свою теорию. — После того как я кивнула, Сэм продолжил: — Я подозреваю, что Беккетт-Уизерспун ищет законный способ подвергнуть нас изоляции, чтобы получить патент на нашу ДНК. Его организация держит контрольные пакеты акций нескольких биоинженерных фирм. Как вы думаете, сколько денег иные люди готовы выложить за увеличение продолжительности жизни и повышенный иммунитет?
Я подумала о женщинах вроде моей матери и Кэтлин Бейкер.
— Целое состояние, — ответила я. — И я ввязалась во все это из-за Освальда.
— Хотя Освальду не место возле вас, ведь он к тому же помолвлен…
Даже удар по голове чугунной сковородкой вряд ли оглушил бы меня настолько.
— Милагро, — тихо произнес Сэм, — я был очень удивлен, когда узнал о случившемся. Я точно знаю, что Освальд никогда не смог бы сознательно подвергнуть опасности другого человека. Особенно если принять во внимание его личные обстоятельства — ведь его невеста такая изумительная, изысканная и исключительно красивая женщина.
— Нельзя сказать, что Освальд единственный мужчина, который, забыв об осторожности, наслаждался моим обществом.
— Уверен, что многие мужчины считают вас привлекательной! — Сэм отвесил мне щедрый комплимент, несмотря на то, что я пребывала в жутком состоянии.
— Что ж, все это было на самом деле, и это было весело, но на самом деле весело не было. — Я, конечно, сморозила глупость, но моя болтовня уже не имела никакого значения. — Скажите мне, где можно найти Гэбриела, чтобы он отвез меня домой.
Сэм покачал головой.
— Беккетт-Уизерспун уже наверняка узнал, где вы живете, и может причинить вам вред, если вы останетесь без нашей защиты. Вам придется оставаться здесь, пока мы не найдем способ справиться с КАКА.
— Теперь я знаю, что он опасен, и поэтому на своей территории смогу защититься самостоятельно.
— Я сейчас говорю не только о Беккетт-Уизерспуне, но и о КАКА в целом, имея в виду способность этой организации прибегать к насильственным методам для достижения своей цели, — пояснил Сэм. — Владелец дагерротипа, который принадлежал нашему прапрадеду, доверенное лицо нашей семьи, был найден повешенным, в его доме все перерыли. Полиция считает, что это самоубийство, но у него не было ни депрессии, ни личных проблем, а посмертная записка оказалась подделкой.
Мои бедные мозгушки с трудом обрабатывали полученную информацию.
