Огонь в его ярости (ЛП) - Диксон Руби

Я хочу сделать это сильнее. Я хочу, чтобы воздух был пропитан ее брачным ароматом. Я придвигаюсь к ней поближе, потираясь своим носом о ее. Она тихонько вздыхает и наклоняет свое лицо к моему, словно прося о чем-то, но я не знаю, чего она добивается. Я снова потираюсь своим носом о ее, надеясь, что этого будет достаточно.

Она только вздыхает, на ее губах играет улыбка. Ее пальцы скользят по моему животу. Мой член ноет в ответ, все мое тело предвкушает ее прикосновение. Ниже, — безмолвно требую я. — Опускайся ниже. Но ее руки только ласкают и скользят по моей коже, а затем замирают, как будто она не хочет делать последний шаг вперед.

Возможно, она ждет моего прикосновения, чтобы я ласкал ее так же, как она ласкает меня.

Или она хочет, чтобы я взял инициативу в свои руки? Я беру ее за руку, и она прижимает свою ладонь к моей, пристально глядя на наши вплетенные руки. Она, кажется, очарована видом своей маленькой ручки в моей, мечтательным взглядом ее прекрасных темных глаз. Ее запах становится сильнее, и я рад. Я поднимаю наши соединенные руки к своему лицу и глубоко дышу, вдыхая ее запах. Она зачарованно наблюдает за мной, и я облизываю ее кожу, желая попробовать ее на вкус.

Если бы она позволила мне, я бы попробовал ее всю на вкус.

Ее взгляд мягок, когда она наблюдает за мной, а ее запах становится сильнее от возбуждения. Ее взгляд прикован ко мне, и снова я жду, что она возьмет инициативу в свои руки, бросит вызов. Однако она этого не делает, и я снова чувствую, что мне чего-то не хватает.

Возможно, она ждет, чтобы увидеть, брошу ли я ей вызов?

Эта мысль интригует меня, и я тихо бросаю ей вызов. Я беру ее запястье в свои и снова закидываю его ей за голову, удерживая ее на мягкой кровати.

Затем я жду.

Жду, что она подерется со мной. Жду, что она проявит свой гнев из-за того, что попала в ловушку. Жду, что она перейдет в боевую форму.

Но она только ахает и отшатывается, ее сладкий аромат возбуждения сменяется запахом страха.

Это не то, чего она хочет. Даже когда я осознаю это, я рычу от разочарования и соскакиваю с кровати.

Разве она не хочет быть моей парой? Я ее не понимаю. Я пересекаю комнату, расхаживая взад-вперед. Я не знаю, как заставить ее измениться. Как будто что-то не так, и я упускаю это.

Она издает недовольный звук позади меня, и когда я поворачиваюсь, она садится на кровати, ее глаза полны печали и замешательства. Дым, застилающий мой разум, угрожает снова хлынуть вперед, заглушая все, кроме огня ярости.

Возможно, я дурак, что даже пытаюсь бороться с ними. Возможно, мне следует просто впасть в ярость, позволить этому взять верх. Погрязнуть в бессмысленном ничто этого. Позволить моим мыслям исчезнуть и просто… существовать.

На мгновение я теряю себя. Я поддаюсь огню и позволяю ему поглотить меня. Ненависть и ярость проносятся в моем сознании, и я чувствую, как они накатывают на меня, словно ощутимая сила. Здесь нет ничего, кроме потребности убивать и причинять боль, как этот мир ранит мой дух.

Но…

В «ярости» нет светловолосой, хрупкой пары. Нет никакой нежной руки, касающейся моей. Никаких тихих звуков, вырывающихся из ее горла, когда я прикасаюсь к ней, никакого запаха удовольствия, когда я наклоняюсь ближе.

Именно ради этих вещей я останусь, даже несмотря на то, что огонь зовет меня. Я заставляю себя сосредоточиться на ней, закрыть глаза и сконцентрироваться на ее запахе. Пламя в моем сознании отступает, потребность причинять боль и разрушать утихает.

На данный момент этого достаточно.

Я беру свое разочарование и ярость под контроль и возвращаюсь к ней. Она наблюдает за мной с беспокойством во взгляде, и я глажу ее по щеке. Ее разум закрыт, когда я обращаюсь к ней, как это всегда бывает, и я сдерживаю свое разочарование.

Скоро.

Глава 9

Эми

Ярость Сэма осязаема.

Мне кажется, я теряю его. Он неплохо справлялся с этим для неспаренного дракона, но я могу сказать, что его хватка ослабевает. По мере того как проходят часы, он становится все более дерганым, и чернота еще больше набегает ему на глаза. Я знаю, что это всего лишь вопрос времени, когда он снова окончательно сойдет с ума, и тогда я не знаю, что буду делать. Временами кажется, что с ним все в порядке, а иногда он пристально вглядывается в тени, как будто видит что-то, чего там нет. Это немного жутковато и, более того, настораживает.

Если он полностью потеряет контроль, я не смогу себя защитить. Я буду поджарена.

Это определенно вызывает беспокойство. Какая-то часть меня думает, что он не причинит мне вреда, потому что хочет меня как пару, но потом у него появляется этот безумный взгляд на лице, и он отключается, и даже разговор с ним не может достучаться до него. Сегодня утром я застала его смотрящим в окно, неподвижным и немигающим. Это было похоже на то, что он был в трансе, и когда я подкралась поближе, чтобы посмотреть, что происходит, его глаза были совершенно черными. Я вернулась в постель, спряталась под одеялами, несмотря на духоту в комнате, и стала ждать.

Ему потребовалась вечность — может быть, часы, — чтобы прийти в себя. Жаль, что у меня нет часов, чтобы я могла засечь время, но все, что я знаю, это то, что это продолжалось слишком долго. В течение этого времени, если я заговаривала или издавала какой-либо шум, он не двигался. Как будто его там и не было.

Меня беспокоит непредсказуемость его личности. Если он не в своем уме, как он поймет, что мне нельзя причинять боль? Станет ли он сегодня пустым зомби, кровожадным убийцей или любящим человеком-драконом, который хочет себе пару? Жаль, что я не догадалась задать Клаудии побольше вопросов о том, как они с Кэйлом сошлись, чтобы я знала, как с этим справиться.

Я думаю о том, насколько я была не готова ко всему этому. Мне хотелось просто расплакаться.

Сегодня Сэм, кажется, со мной. В основном. У него было плохое утро, но прямо сейчас он заглядывает мне через плечо и наблюдает, как я роюсь в одной из тележек для прислуги, которые нашла в коридоре, в поисках чего-нибудь съестного. Там, конечно, ничего нет, но я нахожу пушистые полотенца, модное мыло и шампуни.

И это напоминает мне о том, что душ вполне мог бы сработать. Я воздерживалась от его использования, потому что Сэм был непредсказуем, но по мере того, как проходит час за часом, я чувствую себя все более и более грязной. Конечно, я знаю, что если пойду приму душ, это будет означать, что Сэм последует за мной, потому что ему не нравится, когда он теряет меня из виду. Это просто еще одна причина, по которой я откладываю это. Хотя я не уверена, что хочу откладывать это надолго. Я практически чувствую, как моя вонь следует за мной, как облако. Если драконами движет запах, я не думаю, что долго буду в безопасности, если буду сильно пахнуть.

У меня также нет духов, чтобы замаскировать свой запах.

Я собираю несколько штук мыла и шампуней и приношу их обратно в пентхаус. Если я не могу замаскировать свой запах духами, может быть, мне заменить его ароматами шампуней. Я складываю свои вещи в большой ванной, включаю воду и зажигаю свечу, чтобы было больше света. На мгновение вода в душе становится грязной и красноватой, затем начинает стекать прозрачно, поэтому я оставляю ее на несколько мгновений, добавляя свое мыло и шампуни на губку внутри самого душа. Сэм следует за мной в ванную, потому что, конечно же, не хочет оставлять меня, и человек-дракон обнюхивает все, к чему я прикасаюсь. Он находит свечу забавной, фыркает так громко, что чуть не гасит пламя, прежде чем отодвинуть ее в сторону и взять полотенце. Он трет им лицо, а затем бросает на землю, как будто это мусор. С легким вздохом я снова беру его в руки и аккуратно складываю.

— Это не для тебя, это для меня.

Пока я говорю, он придвигается ближе, его глаза вспыхивают золотом, как будто звук моего голоса доставляет ему удовольствие. Он протягивает руку, чтобы погладить меня по щеке, и я позволяю ему, пока его глаза остаются скорее золотыми, чем черными. Я не отвечаю взаимностью, потому что не хочу отвлекаться от своего душа. Когда он опускает руку, я беру его за запястье и указываю на пентхаус, затем вывожу его из ванной.