В гостях у сказки, или Не царевна лягушка (СИ) - Веселова Янина "Янина"

Сказать, что праздник удался, не сказать ничего. Зря Маша сомневалась насчет уместности откровенно детских конкурсов и не слишком-то верила Горынычу. Ох, зря. Кому как не ему знать о любви нечисти к веселью и розыгрышам? Небось сам такой.

Веселились от души: вкусно ели, пели песни, играли в шарады, хохотали до упаду. Даже суровый воевода не отрывался от коллектива. Прыгал и бегал как миленький. Раз жена довольна, то и ему хорошо. Единственной кому не понравился утренник, плавно перешедший сначала в обед, а после и в ужин, была царица Василиса, но это и понятно. Токсикоз — штука неприятная. А их величество была непраздна.

По понятным причинам она к Марье за помощью не обращалась. Не верила бывшей уголовнице и вообще активно не одобряло семейство, ведущее с ней дела. Потому, поздравив дочку, вознамерилась забрать внучат и отбыть во дворец. Куда там, Златочка и Вовчик бабулю не поддержали, ревом и криками голосуя за возможность остаться и отпраздновать.

— Патамушга мы уже большие, баушка, — обстоятельно отстаивал свою точку зрения Вовчик.

— Понимать надо, — шмыгнула носом Злата и спряталась за отца.

— Ну и, пожалуйста, — недалеко ушла от них Василиса. Хотела добавить еще что- то, но поглядела на холодец, сглотнула, побледнела и выбежала прочь.

Встревоженному Кащею ничего не оставалось, как последовать за супругой.

— Бедная, — вздохнула вслед Яга и потянулась за студнем. — Хренку мне подай, — обратилась она к Насте, — вон того, красненького. С чем он ты говорила?

— Со свеклой, а вон тот со сметаной, а это аджика…

— Это что ж за зверь такой? — подсел поближе к красавице Настеньке Горыныч, заинтересованно подкручивая усы. И был он при этом до того похож на кота, увидевшего завлекательно-нежную мышку, что Марья вздрогнула и бросила опасливый взгляд на Ягу. Мол, что за дела?

Та в ответ только головой покачала, но глядела весело. Пришлось Маше покуда смириться. Все равно толку сейчас ни от кого не добьешься. Не время и не место. Но заметочку она себе оставила и глаз с Настасьи старалась не спускать. А ну как обидит змей? Золотой-то он, конечно, золотой, но все они до поры до времени золотые Сахар Медовичи. Так что бдительность — наше все!

А веселье тем временем набирало обороты. Детские конкурсы шли на ура.

Песня про льющую слезы Марусю гремела над столом, но больше всех разгулявшейся нечисти зашла 'Мафия'. Переложенная на сказочный манер игра, в которой роль шерифа играл воевода (поначалу Маша подумывала о главе Разбойного приказа, но благоразумно отказалась от этой идеи. Как говорится, не буди лихо пока оно тихо), а членов мафиозного клана разбойники (по-простому тати беззаконные). Доктор превратился в травника и так далее…

Змеевы играли азартно, заражая всех своим энтузиазмом. К немалому удивлению Маша тоже увлеклась хотя прежде спокойно относилась к 'Мафии', но оно и понятно. Раньше ей приходилось играть с учениками и в основном экскурсионных поездках. Тут уж не до интеллектуального удовольствия, главное, чтоб дети присмотрены были и не учудили чего не надо. Нынче же все было по-другому.

Нечисть во главе с вернувшемся в трактир Кащеем разошлась вовсю, жабки не отставали. Особенно Марья.

Как и когда вместо кваса в кубке оказалась медовуха она не приметила. Да и о чем тут говорить, чай не коньяк, а сладкий компотик. Прекрасно утоляющий жажду, прохладный, ароматный, но кова-а-а-арный. В чем Маша и убедилась поутру. Нет, у нее не было похмелья, и не болела голова, не подташнивало. Более того, так хорошо она давно уже себя не чувствовала. Да, пожалуй, что никогда.

А всему виной сны: сладкие, наполненные страстью, до ужаса реалистичные, такие-такие… В общем-то их появление легко объяснимо. Странно, что они не приснились раньше. Видно, Марье не до секса было — то народ дурить приходилось, то на болоте норму по сбору сабельника выполнять, то в трактире впахивать, а только и ее пора пришла. Потребовало молодое тело своего. Вот и пригрезилось. Непонятно только почему в качестве партнера привиделся Аспид.

Хотя, во сне Подколодный был вовсе не гадом, а вполне даже нормальным человеком. Ну пусть не совсем человеком, особенно временами, но доставить удовольствие женщине он умел определенно. Да что там, честно говоря, этот приснившийся гадюк оказался самым лучшим. Он вытворял с Машей такое… И главное настолько естественно…

'И все же я рада, что это только сон, — сладко зевнула Марья. — Было бы ужасно проснуться в одной кровати с Подколодным. Мало того, что он дракон и сволочь, так еще и выглядит рядом со мной как старшеклассник. Сопляк смазливенький. Фу, прям.' Она еще раз зевнула, потянулась… и вдруг поняла, что в кровати не одна.

Не делая резких движений, сновидица повернулась на другой бок и открыла глаза… чтобы встретиться с сияющими изумрудами змеиных очей.

— Доброе утро, — проморгавшись, проявила вежливость хозяйка кровати.

— Доброе, — просиял змей, о ужас, прижал к себе деморализованную Машу и, кажется, надумал целоваться.

— Стоп, — вывернуться из загребущих рук не получилось, но хоть командный голос прорезался. — Сначала нужно умыться.

— Чего? — оторопел златовласый соблазнитель.

— Зубы, говорю, сначала почистить нужно, и вообще, — добавила металла в голос Облигация. — А уж потом…

— Что?

— Там видно будет, но гигиенические процедуры вперед.

'Надо меньше пить, пить надо меньше!' — бухало в бедовой Машкиной голове все то время, пока она приводила себя в порядок. Надо же было назюзюкаться до такой степени, чтоб оказаться в одной постели с этим сатрапом пресмыкающимся, этим, мать его, угнетателем честных квакушек. 'Хотя как любовник он очень даже ничего, но все равно это ж Аспид. Значит, продолжения не будет. Во избежание/ — глядя в зеркало занималась аутотренингом Маша. 'Не та фигура начальник Разбойного приказа, чтобы с ним шашни разводить. Мне бы кого попроще/ — себе Облигация никогда не врала, а потому, приняв решение, не собиралась отступать. Вот сейчас она зайдет в спальню и сообщит об этом. Вежливо, спокойно, деликатно, но твердо даст понять, что все произошедшее — досадная ошибка. 'И вообще, — Марья затормозила у самых дверей, — может я напрасно напрягаюсь? Может гадюк уже сам уполз от греха подальше? На фига ему такое счастье? К тому же говорят, что он бабник…'

Робким женским надеждам не суждено было сбыться. Никто никуда не уполз, спасибо хоть штаны надел. Может не хотел лишний раз смущать Машу, может чуял, куда ветер дует. В любом случае босой лохматый удивительно юный Аспид стоял у окна, милостиво позволяя солнцу облизывать безупречную фигуру. Помянув недобрым словом ни в чем неповинную статую Давида, который мерзавцу Аспиду в подметки не годится, Марья решительно вошла в комнату и уселась за стол. На разворошенную постель и на Подколодного она старалась не смотреть.

— Марьюшка, — окликнул тот.

— Марья Афанасьевна, — поправила она, глядя на покрытую вышитой скатертью столешницу. Как славно поработала, расшивая ее, неизвестная мастерица, может и ей поучиться? Надо же чем-то заниматься одинокими вечерами. Или может кошку завести?

— Вот как? — похолодел голос змея. — А ты не торопишься, милая?

— Я вам не милая, — размеренно проговорила она. — И оставьте свои намеки, пожалуйста.

— Какие уж тут намеки. Я привык прямо говорить.

— Тогда мы с вами разговариваем на разный языках, потому что я не поняла сказанного. Впрочем, это неважно. Я лишь хотела извиниться перед вами за вчерашнее и пообещать, что ничего подобного впредь не повторится. И прошу, не бойтесь, мне ничего не надо, более того, я надеюсь, что продолжения не будет…

Не успев договорить, она оказалась прижитой к твердому мужскому телу.

— Ты о чем, Машенька? — практически прошипел Подколодный.

— Давайте вернемся к прежним титулованиям, — Марья не понимала, какого черта ее потянуло на высокий штиль, но упрямо продолжала изъясняться как сборная команда малость прифигевших тургеневских девушек. — Мне так привычнее.